бросит и уедет. Хотя, думаю, вы правы, ей совсем не обязательно возвращаться в свой номер, рискуя нарваться еще на один скандал.
— Кажется, мы сделали одинаковые выводы, — подвел итог Дронго, — завтра посмотрим, чем закончится эта история. Или проверим у портье. Я слышал фамилию Олега. Его номер зарегистрирован на фамилию Базурова. Так что мы сможем узнать, чем закончится их ссора.
— Так быстро? — скептически скривил губы Миллер. — Нет, я думаю, она все-таки попытается с ним помириться. Постарается все ему объяснить, прежде чем примет какое-то конкретное решение. Конечно, эта молодая женщина ошиблась. Нельзя было так демонстративно и глупо выдавать свое отношение к мужчине, который привез ее на этот дорогой курорт. Как вы думаете, у нее хватит денег, чтобы в такое время года снять номер в нашем отеле?
— Возможно, и хватит, — предположил Дронго, продолжая посматривать на ссорящихся. Было видно, как сильно нервничает Олег. — Боюсь, ей все-таки придется снять отдельный номер или уехать в Валенсию.
— Если я хоть что-то понимаю в психологии женщин, она не уедет, чтобы не порвать со своим другом окончательно, — заметил Миллер. — Останется здесь, хотя бы до утра, чтобы дать ему шанс на примирение. Подождем?
— Подождем, — согласился Дронго, — посмотрим, чем все закончится. А вы расскажите мне, как вам удалось раскрыть это последнее преступление в Стоунхедже.
— Согласен. А вы, в свою очередь, расскажите мне вашу историю в Дартфорде. Ведь там против вас действовал настоящий профессионал.
— В таком случае я закажу чай, — решил Дронго, — а вам попрошу принести еще кофе. Мне кажется, у нас будет долгий и приятный разговор.
— Очень приятный, — хмыкнул Миллер. — Давайте решим, кто начнет первым…
Не успел он договорить, как они оба увидели поразившую их сцену. Олег поднял руку, явно намереваясь ударить женщину по лицу, и хотя в последний момент сдержался, тем не менее замах был таким стремительным и грозным, что Нина невольно отшатнулась. А он, сжав кулак, усилием воли опустил руку. Молодая женщина повернулась и побежала в отель. Дернула дверь, ворвалась в холл, подбежала к портье.
— Вызовите такси, — крикнула она по — английски, — и закажите мне какой-нибудь номер в пятизвездочном отеле в Валенсии!
Дронго и Миллер переглянулись. Очевидно, разрыв между Ниной и Олегом стал неизбежен.
— Извините меня, миссис Базурова, — проникновенно произнес дежурный портье, — но в такое время года у нас в отелях не бывает свободных мест. Я, конечно, постараюсь узнать, но хочу вас предупредить, что в нашем городе только три пятизвездочных отеля. И один из них в самом центре города — отель «Мелия Валенсия Палас», номера которого забронированы для участников научного конгресса. А другой пятизвездочный отель «Монте Пикайо» находится далеко от центра города.
— Вы сказали, три, — напомнила Нина, кусая губы. Она еще не успокоилась после скандала со своим другом.
— Третий — это наш отель, — улыбнувшись, пояснил портье, — извините меня, миссис Базурова.
— Я не Базурова, — гневно перебила его Нина. — А у вас есть для меня номер? Одноместный номер до завтра?
— Мы сделаем его для вас, — любезно пообещал портье, — но, к сожалению, одноместных номеров на пятом этаже, где вы остановились со своим супругом, нет.
— Он не мой муж, — зло отрезала Нина. — Давайте ваш номер. На каком он этаже?
— На четвертом, — портье быстро изготовил ключ-карточку, введя ее в компьютер. — Пожалуйста, миссис…
— Ступникова, — гневно назвала она свою настоящую фамилию.
Нина взяла свой новый ключ и, повернувшись, пошла к лифту. Как только она отошла от регистрационной стойки, в холле появился Олег и подошел к портье:
— Где миссис Базурова? — требовательно спросил он.
Портье не стал уточнять, что женщина назвала другую фамилию.
— На четвертом этаже, сэр, — ответил он. — Она решила сменить номер.
Олег неожиданно улыбнулся и, повернувшись, тоже пошел к расположенным слева от стойки портье лифтам. Дронго и Миллер переглянулись в очередной раз.
— Все только начинается, — убежденно произнес Миллер.
— Да, — отозвался Дронго. — Им не следовало ворошить прошлое. Это всегда очень опасно.
Глава пятая
Завтракать гости отеля спускались обычно часам к девяти-десяти, хотя ресторан на первом этаже открывался в семь утра. Испанский ужин начинается достаточно поздно и заканчивается около полуночи. Во многих городах Пиренейского полуострова ночь — самое лучшее время для вечеринок, встреч и общений. Ночная прохлада позволяет забыть о дневной жаре, поэтому иногда даже кажется, что испанцы вообще никогда не спят, особенно в крупных и приморских городах. Соответственно, и к завтраку гости отеля спускались поздно. Только немцы и скандинавы, нарушая эту традицию, появлялись в ресторане сразу после его открытия.
Дронго плохо спал в эту ночь — прислушивался ко всем звукам, но супруги Калимуллины, вернувшиеся в соседний пятьсот сорок шестой номер, вели себя на удивление тихо, их громких споров он почти не слышал. Зато в другом соседнем номере долго звучала громкая итальянская речь. Дронго даже хотел позвонить вниз, чтобы портье унял разбушевавшихся соседей, но во втором часу ночи итальянцы прекратили шумно обсуждать свои проблемы, прошли по коридору, отправившись в ночной бар. Судя по голосам, их было не меньше пяти или шести человек, причем женщины разговаривали еще громче, чем мужчины.
Когда шумные соседи ушли, Дронго подумал, что Миллеру повезло гораздо больше. Его поселили на третьем этаже, где в основном жили флегматичные немцы и скандинавы, на курортах предпочитающие отдыхать полноценно, а потому и отправляющиеся спать уже в двенадцатом часу ночи. Хотя это совсем не значит, что они настроены на тихий отдых. Немцы могут устроить настоящий кавардак, но только до одиннадцати вечера. Позже законопослушные бюргеры стараются не шуметь и отправляются спать. Самые нетерпеливые продолжают веселиться в барах или ночных клубах.
Перед тем как подняться в свой номер, Дронго выяснил, что Олег Базуров живет в угловом люксе на пятом этаже. Сразу под ним в таком же люксе остановились Тигран Геворкян и Ева. В двухместном номере по соседству с Дронго находились Вадим и Елена Калимуллины, а в двухместном номере на четвертом этаже, рядом с люксом, — Аркадий и Алла Цевницкие. Таким образом Нина, получившая новый номер на четвертом этаже, должна была оказаться рядом с Цевницкими или люксом, который снимал Тигран. Но Дронго знал, что четыреста восьмой номер, который ей дали, находится в другом коридоре. От площадки с лифтами в разные стороны расходились два коридора. Так что получилось, что все члены компании, приехавшей из Москвы, оказались в правом крыле здания, и только Нина — в левом. Столкнуться со своими знакомыми она могла лишь перед кабинами лифтов.
Утром Дронго принял душ, побрился и спустился вниз. За столиками уже сидели Аркадий и Алла, Тигран и Ева. Почему-то сегодня утром все предпочли завтракать отдельно, словно опасаясь нового сближения. Дронго увидел сидящего на веранде Фредерика Миллера, который разбивал крутое яйцо маленькой ложечкой. Он прошел к нему, приветливо поздоровался. Столик Миллера стоял недалеко от того места, где сидели Аркадий и Алла. Створки двери, выходящей на веранду, были раскрыты, и он мог услышать все, о чем говорили супруги. Дронго сел за его столик.
— Принесите мне чай, — попросил он приветливую девушку-официантку.
— Как наши дела? — поинтересовался Миллер, разбив наконец яйцо.
— Все нормально. Если не считать бурной итальянской компании, которая шумела у меня за стенкой, — улыбнулся Дронго.
— Я вчера обратил на них внимание, — сообщил Миллер, — шумная компания типичных южан. Разговаривают так, словно ругаются, а когда смеются, можно подумать, что началось землетрясение. Очевидно, солнце сказывается на характерах, южане всегда более эмоциональны, чем северяне. — Он взглянул на смуглого Дронго и чуть смутился: — Извините, я не хотел вас обидеть.
— Это комплимент, — рассмеялся Дронго. — В бывшей огромной стране, в которой я вырос, кавказцев всегда считали очень шумными, очень громкими и очень гостеприимными людьми. Такой стереотип вырабатывался годами. Но после развала большой страны он несколько изменился. Теперь слово «кавказец» почти синоним слову «мигрант» или слову «террорист». И если раньше к южанам относились как к большим детям, то — сейчас как к нежелательным элементам. Меняются времена, меняются нравы.
В зал ресторана вошли Вадим и Лена. Мужчина была в помятых бежевых шортах и в желтой майке. Дронго обратил внимание на недовольное выражение его лица, очевидно, супруги уже успели поругаться. Лена тоже была не в духе. Она не успела причесаться и лишь накинула на себя цветастое платье, явно узковатое ей в талии.
От этого все ее движения казались скованными.
Супруги прошли в другой конец зала. Очевидно, Лене не хотелось, чтобы остальные из их компании увидели ее в таком виде. Миллер проводил их долгим взглядом.
— Я не удивлюсь, если они разведутся, — сказал он. — Мне кажется, эта парочка тяготится совместным проживанием. Никогда не мог понять, для чего нужны подобные испытания браком.
— Инерция мышления, — ответил Дронго. — Я тоже долго над этим думал. Им сложно решиться даже на такой поступок как разрыв. Вот так и живут, отравляя друг другу существование. Я случайно слышал их перебранку. Она его не только не любит, но и абсолютно не уважает, а для мужчины такое отношение — невыносимое бремя.
— Гораздо лучше вообще не связывать свою жизнь с подобными особами, — неодобрительно заметил Миллер, отправляя в рот кусочек хлеба.
— Вы не женаты? — понял Дронго.
— Нет, а почему вы спросили?
— Нам не понять всех нюансов семейной жизни, — пояснил Дронго. — Для этого надо самим пройти через такие испытания.
— Для чего? — не понял Миллер. — Чтобы увеличить печальный список неудавшихся пар?
— Кто-то сказал, что семейная жизнь — это способность к компромиссу.
— У меня нет такой способности, — решительно заявил Миллер, — я и не уверен, что смогу найти женщину, которая устроит меня во всех отношениях.
— Мы законченные эгоисты, — улыбнулся Дронго. — Считаем, что женщина должна устраивать нас во всех отношениях, и совсем не думаем, насколько сами ей подходим по всем параметрам.
— По-моему, это не самое важное, — самоуверенно возразил Миллер. Его круглая лысая голова блестела как шар. — Главное заключается в нашей готовности к компромиссам. Мне кажется, что я не совсем подхожу для семейной жизни. И вообще, человеку, занятому нашим родом деятельности, трудно найти себе подходящую подругу. У нашего общего знакомого мистера Доула тоже нет жены, насколько я знаю. А у господина комиссара Дезире Брюлея, который так популярен во Франции, супруга есть, но нет детей. Может, интеллектуальное превосходство — это плата за наше одиночество?
Дронго погасил улыбку. Миллер оказался чрезвычайно умным, наблюдательным человеком, но одновременно самоуверенным и достаточно эксцентричным.
— Вы обратили внимание, что господин Базуров не спустился к завтраку? — спросил он. — Я сижу здесь уже второй час, но его не было.
— А его подруги?
— Тоже нет. Может, они успели найти общий язык и решили заказать себе завтрак в постель? — предположил Миллер. — Но я думаю, что господин Базуров не стал бы поступать таким образом. Наоборот, он бы демонстративно привел свою подругу сюда. Мне кажется, постоянное подтверждение своего статуса — самая важная составляющая его характера.
