поклясться, что видел его в порту, причем, совсем недавно. А где в этой толкотне в память могло запасть отдельное лицо? Там, где он задерживался и глазел по сторонам. Они северяне. Моряки. С 'Меланиппы'.
-- Все интереснее становится, -- улыбнулся Эвдор и направился к двум мужчинам, сидевшим в дальнем углу зала за столом, на котором стояла пара глиняных кружек и кувшин.
Один из этих двоих подпирал голову руками и изучал нацарапанные на столешнице надписи и рисунки непристойного содержания. Второй без всякого выражения наблюдал за посетителями у очага. При виде Эвдора, подсевшего к ним, он несколько оживился:
-- Какие новости?
-- Радуйся, Дракил. И ты, Гундосый, -- Эвдор взял себе одну из кружек и плеснул в нее из кувшина темно-красной жидкости, -- что это тут у вас?
Тот, кого Эвдор назвал Гундосым, не поднимая головы, пробубнил:
-- Местное.
Прозвучало это, как 'пестдое'.
-- Кислятида, -- добавил Гундосый.
Моряк отпил вино, покатал во рту, проглотил.
-- Бывает хуже. А где Аристид?
Дракил многозначительно поднял глаза к потолку. Со второго этажа явственно слышался скрип расшатываемого деревянного ложа и прерывистые женские вскрики.
-- Понятно. Значит, новости у нас такие: заявился Лукулл. Весь город гудит.
Дракил усмехнулся.
-- Чтоб это узнать, даже не стоило выползать на улицу. Дверь приоткрой и слушай, что мальчишки орут. Лукулл заявился... Тем хуже, Эвдор. Говорил я тебе, нечего здесь сидеть. Отсвечиваем неприкрытыми задницами на весь Родос. Надо было когти рвать прямиком на Крит.
-- На этой лоханке? Сколько ведер вычерпали, пока сюда дошли, не считал?
-- И до Крита бы дошли.
-- Ждут тебя там. У Лукулла корабли из Египта, Кирены, Крита...
-- Врешь!
-- Сам не видел, врать не буду, но в порту так говорят.
-- Врешь! -- повторил уверенно Дракил, -- римляне никогда не договорятся с Волком. Тем более, против Митридата. А больше не с кем на Крите договариваться. Не с царьками же и олигархами недоделанными. Они давно уже все Волку задницу лижут.
-- Ты же не знаешь, что ему предложили. Все продается и покупается. И Леохар в том числе.
Дракил сплюнул на грязный пол. Он был критянином. Гундосый, убрал правую руку, приподнял голову и простонал:
-- Газбегаца дада было. Гапгасда все...
Не удержав голову одной левой, Гундосый ткнулся носом в столешницу, громко хрюкнув.
-- Переловили бы всех поодиночке, -- прошипел Дракил.
Эвдор приподнял голову Гундосого за волосы, и положил обратно: тот спал, пуская слюни. Моряк покосился на компанию у очага, придвинулся к Дракилу и негромко произнес:
-- Я тут видел замечательную посудину. То, что надо. Стоит такая, вся из себя красивая, лошадка и хочет, чтобы ее толковый всадник взнуздал. Не большая, не маленькая, всего в ней в меру, как раз для нас.
Эвдор замолчал. На лице Дракила проявилась некоторая заинтересованность:
-- Продолжай.
-- Шестнадцативесельный акат-афракт[48]
из Истрии. Я прикинул, он может поднять пятьсот талантов[49]
. Прибыл только что. Я видел, как его разгружают.
-- Ты предлагаешь его брать? Как?
-- Я почти сговорился с купцом. Нужно, чтобы кое-кто из его людей протянул ноги. Нанимаемся к нему. Выходим в море, дальше все просто.
-- Просто, на словах, -- протянул Дракил, -- сколько у него людей? Одних гребцов, почитай, больше, чем нас. Если он не полный дурень, не возьмет совсем незнакомых людей. Я бы не взял.
-- Я думаю, у него внезапно не окажется выбора. Они, северяне, выпить не дураки, а пьют все больше по-скифски. Ушибутся невзначай, до смерти, по дурной-то голове, -- усмехнулся Эвдор, -- вот он нас и примет с распростертыми объятьями.
-- Вот так прямо и с распростертыми? -- недоверчиво спросил Дракил.
-- Ага, особенно меня, как старого знакомца. К тому же нас ему порекомендуют уважаемые люди...
Дверь отворилась, и на пороге появились двое. Один был темноволос, одет в недорогой хитон и, в целом, не имел особых примет, если не считать бороды, которая за века македонского и римского
