Норманны. Покорители Северной Атлантики

человеческой души.

Однажды рано утром первопроходцы увидели, как по воде плывут девять [X. большое количество] лодок, обтянутых кожей. Люди на этих лодках размахивали шестами, которые издавали при этом такие же звуки, как цеп во время молотьбы. Размахивали же они ими по часовой стрелке.

— Что это может значить? — спросил Карлсефни

— Я думаю, это знак мира, — ответил Снорри. — Давай выставим им навстречу белый щит.

Так они и сделали. Люди в лодках подплыли к ним, выказывая величайшее удивление, а затем сошли на берег. Были они маленького роста [X. темнолицые], непривлекательной наружности, руки же у них были покрыты густыми волосами, глаза большие, а скулы — широкие. Какое-то время они оставались на берегу, в изумлении разглядывая норманнов, а затем поплыли мимо мыса на юг.

Карлсефни и его люди построили себе за озером жилища. Часть из них была расположена возле самого озера, другая же часть находилась ближе к материку. Там они и провели эту зиму. Зима оказалась совершенно бесснежной, и скот их продолжал пастись на открытом воздухе. Но с приходом весны норманны снова увидели, как с юга, из-за мыса, плывет такое количество лодок, что весь залив показался им усыпанным угольками. На каждой лодке, как и в первый раз, размахивали шестами. Карлсефни и его люди подняли белые щиты, и после этого между ними началась торговля. Люди эти больше всего хотели купить красную материю [X. добавляет: в обмен на меха и серые шкурки]. Они также хотели купить мечи и копья, но Карлсефни и Снорри запретили продавать оружие. В обмен на кусок ткани определенной длины эти люди отдавали кожи превосходной выделки, ткань же они повязывали вокруг головы. Так продолжалось до тех пор, пока материи не осталось слишком мало. Тогда они начали рвать ее на куски шириной не толще пальца, но и теперь скрэлинги отдавали за нее столько же шкурок или даже больше.

Затем случилось так, что бык, принадлежавший Карлсефни и его товарищам, выбежал из леса и громко замычал. Его неожиданное появление так испугало скрэлингов, что они бросились к своим лодкам и поплыли мимо мыса на юг, и в течение трех недель о них не было больше никаких известий. Но к концу этого периода норманны увидели, как с юга, подобно стремительному потоку, приближается огромное количество туземных лодок. На этот раз скрэлинги громко завывали и размахивали шестами против часовой стрелки, поэтому норманны выставили против них красные щиты, [X. добавляет: скрэлинги соскочили на берег, и] тут началась битва. На Карлсефни и его товарищей обрушился целый град метательных снарядов, поскольку у скрэлингов на лодках были пращи. Карлсефни и Снорри увидели, как скрэлинги поднимают на шесты [X. на шест] большой шаровидный объект [X. добавляет: размером примерно с брюхо овцы] сине-черного цвета, который они запустили [X. добавляет: с шеста] в глубь территории, где располагались войска Карлсефни, и этот шар при падении произвел ужасающий шум. Великий страх охватил Карлсефни и его товарищей, так что они бросились бежать вверх по течению реки [X. добавляет: так как у них создалось впечатление, что скрэлинги нападают на них со всех сторон. И они бежали до тех пор, пока не оказались] у каких-то крутых скал, и здесь они дали скрэлингам жестокий отпор.

Фрейдис вышла из своего дома и увидела, что норманны обратились в бегство. «Почему вы бежите от такого противника? — воскликнула она. — Я-то полагала, что такие славные парни просто отколотят этих туземцев по голове, как каких-нибудь домашних животных. Да если бы у меня было оружие, я бы и то сразилась лучше, чем вы!»

Но они словно не слышали ее. Фрейдис хотела уйти вместе с ними, но из-за беременности не могла двигаться слишком быстро. Она спешила за норманнами в лес, когда ее настигли скрэлинги. По пути Фрейдис наткнулась на убитого (это был Торбранд Сноррасон). Голова его была разбита брошенным камнем. Меч лежал рядом с телом. Фрейдис схватила меч и приготовилась защищать себя. Когда скрэлинги решили напасть на нее, она высвободила свою грудь из-под сорочки и с силой хлопнула по ней мечом. Все это так напугало скрэлингов, что они бросились к своим лодкам и поплыли прочь. Люди Карлсефни приблизились к Фрейдис, восхваляя ее мужество. В этом сражении погибли двое норманнов и четверо [X. добавляет: большое количество] скрэлингов, и все же они по-прежнему превосходили норманнов своею численностью. Карлсефни и его люди вернулись к своим жилищам [X. добавляет: и перевязали свои раны], гадая, кто же мог атаковать их со стороны суши. Теперь им казалось, что нападали на них только со стороны лодок, остальное же было не чем иным, как видением.

Позднее скрэлинги нашли мертвого человека, топор которого лежал рядом с ним. Один из них [X. добавляет: схватил этот топор и ударил им по дереву. Так они рубили одно дерево за другим и в конце концов сочли, что топор — очень хорошая вещь. Но затем один скрэлинг взял его в руки и] ударил по камню. Топор сломался, и тогда все решили, что это бесполезная вещь, так как не может разрубить камень, и выбросили его прочь.

Карлсефни и его людям стало теперь понятно, что, хотя им и удалось найти замечательную землю, они никогда не будут чувствовать себя здесь в полной безопасности из-за населявших ее скрэлингов. Поэтому они начали готовиться к отплытию, собираясь вернуться на родину. Вначале они направились вдоль побережья на север и по дороге наткнулись на пятерых скрэлингов, которые спали на морском берегу. При них были деревянные сундучки, в которых находился костный мозг животных, перемешанный с кровью. Норманны напали на этих людей и убили их. Позднее они обнаружили мыс, на котором было большое количество животных. Мыс этот был покрыт толстым слоем помета, поскольку животные проводили там все ночи [557. всю зиму].

И вот Карлсефни и его спутники вернулись в Страумсфьорд [X. добавляет: где было практически все, в чем они нуждались]. Сообщают также, что Бьярни и Фрейдис [X. Гудрид], а с ними еще сто человек остались в Страумсфьорде, в то время как Карлсефни и Снорри в сопровождении сорока человек отправились на юг и провели в Хопе около двух месяцев и вернулись назад еще до истечения лета. Затем Карлсефни отправился на одном корабле на поиски Торхалла Охотника. Они поплыли на север мимо Кьяларнеса, а затем повернули на запад. Со своего корабля они видели лишь дремучие заросли [X. добавляет: и лишь кое-где в этой чащобе виднелись просветы]. Они провели в пути уже довольно долгое время, когда им встретилась река, текущая с востока на запад. Они направили корабль в ее устье и стали на якорь возле южного берега.

Как-то утром Карлсефни и его люди заметили сверкающее пятнышко и начали наблюдать за ним. Когда оно приблизилось, они увидели, что это одноногий, который движется к берегу реки, возле которой стоял на якоре их корабль. Торвальд, сын Эйрика Рыжего, сидел у руля, и одноногий выпустил стрелу прямо ему в живот. Торвальд вырвал эту стрелу и произнес: «Вокруг моего желудка немало жира! — и добавил: — Мы нашли прекрасную, плодородную страну, но вряд ли нам позволят наслаждаться ее дарами». Спустя некоторое время Торвальд умер. Одноногий бросился бежать прочь в направлении севера, а Карлсефни со своими людьми бросился за ним в погоню, стараясь не упустить его из виду. Когда они увидели его в последний раз, он мчался по направлению к какому-то заливу. Тогда Карлсефни и его товарищи вернулись назад. И один из товарищей Карлсефни произнес следующий стих:

Мы бросились в погоню —
Поверьте, я не вру —
За одноногим, мчащимся
Вдоль побережья моря.
Но этот чудо-человек,
Проклятый сын шлюхи
(Карлсефни, поразмысли-ка),
Сбежал от нас быстрее ветра.

Затем они повернули обратно на север, будучи уверенными, что им довелось увидеть Эйнфэтингаланд — Страну одноногих. Больше они не захотели губить своих людей. Они собирались исследовать все горы — и те, которые были в Хопе, и те, которые они обнаружили здесь. Вывод был таков: горы Хопа и те, которые они обнаружили здесь, входят в одну и ту же горную цепь, так как расположены прямо напротив друг друга и лежат на одном и том же расстоянии по обоим берегам Страумсфьорда.

Они вернулись назад и провели третью зиму в Страумсфьорде. Там между ними разгорелись ссоры из-за женщин, так как неженатые мужчины стали нападать на женатых, что приводило к серьезным стычкам. Еще в первую осень у Карлсефни родился сын Снорри, и когда они покидали Страумсфьорд, ему было уже три года.

Норманны отплыли от берегов Винланда и при попутном южном ветре достигли Маркланда, где обнаружили пятерых скрэлингов — взрослого мужчину с бородой, двух женщин и двоих детей. Карлсефни захватил мальчиков, но остальным удалось сбежать. Норманны взяли мальчиков с собой, обучили их своему языку, а затем крестили. Дети рассказали, что мать их звали Вэтиллди, а отца — Увэги. Они также сообщили, что Скрэлингаландом управляли вожди. Одного из них звали Аваллдамон, а другого — Валлдидида. Домов эти люди не строили, но жили в пещерах или землянках. По словам мальчиков, напротив их собственной страны лежала другая, где люди разгуливали в белых одеяниях и громко кричали, а также носили шесты и бродили всюду с флагами. Из всего этого норманны заключили, что страна эта — Хвитраманналанд [или Великая Ирландия]^{30}. И вот они вернулись в Гренландию и провели зиму в доме Эйрика Рыжего.

Но Бьярни Гримольфссона снесло в Гренландское [X. Ирландское] море, в воды, кишевшие червями. И прежде чем норманны обнаружили это, черви изъели весь низ их корабля. Тогда они стали изыскивать способ спасения. У них была с собою буксирная лодка, обмазанная дегтем. А как известно, черви не способны проточить дерево, обмазанное дегтем. Большинством голосов решили плыть на этой лодке, вместив в нее как можно больше человек. Однако тут же выяснилось, что лодка может взять не более половины всей команды. Тогда Бьярни предложил, чтобы они все-таки усаживались в лодку, но не по рангу, а по жребию. И поскольку все хотели спастись, а одной лодки на всех было мало, то они решили принять это предложение и садиться в лодку по жребию. И такой жребий выпал самому Бьярни и примерно половине его команды.

И вот все счастливчики пересели с корабля на лодку. Но в этот момент один молодой исландец, товарищ Бьярни, обратился к нему с такими словами:

— Ты собираешься оставить меня здесь, Бьярни?

— Да, это так, — ответил Бьярни.

— Но ты обещал мне совсем не это, когда я покинул дом своего отца и отправился с тобою в море.

— Я не вижу другого выхода, — заявил Бьярни. — Но скажи мне, как же ты предлагаешь поступить?

— Я предлагаю поменяться местами. Ты перейдешь на корабль, а я сяду в лодку.

— Хорошо, пусть будет так, — сказал Бьярни, — так как ты очень хочешь жить, как я вижу, и боишься смерти.

И они поменялись местами. Этот человек перешел в лодку, а Бьярни вернулся на корабль. Говорят также, что Бьярни и все те, кто остался с ним на корабле, погибли в том море. Но лодка благополучно достигла берегов земли [X добавляет: в Дублине в Ирландии], и те люди, которые находились в ней, и рассказали впоследствии эту историю.

Спустя два года Карлсефни, а вместе с ним и Снорри [X. Гудрид], вернулись в Исландию и отправились к себе домой в Рейкьянес. Его мать сочла, что он совершил ошибку, женившись на небогатой женщине, и потому не осталась жить в их доме в эту первую зиму. Но когда она поняла, какой замечательной женщиной является Гудрид, то вернулась домой, и с тех пор они счастливо жили все вместе.

Дочерью Снорри, сына Карлсефни, была Халльфрид, мать епископа Торлака Рунольфссона. Еще у Карлсефни и Гудрид был сын, которого звали Торбьорн. У Снорри, сына Карлсефни, был сын, которого звали Торгейр. Он был отцом Ингвильд, матери первого епископа Бранда.

На этом и заканчивается наша сага^{31}.

ПУТЕШЕСТВИЕ КАРЛСЕФНИ В ВИНЛАНД