Он остановился и прислушался. Не похоже на гоблинов, поэтому Бильбо осторожно двинулся вперед. Теперь он шел по каменистой извилистой тропе, спускающейся по скале, стена которой оставалась слева; по другую сторону поверхность уходила вниз, и ниже уровни тропы была лощина, заросшая кустами и деревьями. И вот под кустами в этой лощине кто–то разговаривал.
Бильбо подобрался ближе и неожиданно увидел высовывающуюся между двух камней голову в красном капюшоне: это был Балин, которому поручили караулить. Бильбо хотел захлопать в ладоши и закричать от радости, но сдержался. Кольцо по–прежнему было у него на пальце, потому что он опасался встретиться с чем–нибудь неожиданным и неприятным, и он видел, что Балин смотрит прямо на него, но ничего не замечает.
«Я их удивлю», — подумал хоббит, пробираясь между кустами по краю лощины. Гэндальф спорил с гномами. Они обсуждали, что случилось с ними в туннелях, и спорили, что делать дальше. Гномы недовольно ворчали, а Гэндальф говорил, что они не мог продолжать путь, оставив мистера Бэггинса в руках гоблинов и даже не попытавшись узнать, жив он или мертв, не попытавшись освободить его.
— Ведь он мой друг, — говорил колдун, — и совсем неплохой малыш. Я считал себя ответственным за него. Жаль, что мы его потеряли.
Гномы спрашивали, зачем вообще Гэндальф взял его с собой, возмущались тем, что Бильбо потерялся, и говорили, что нужно было взять кого–то другого, в ком больше ума. — До сих пор он приносил нам не пользу, а одни неприятности, — сказал один из гномов. — Если нужно возвращаться в эти проклятые туннели, чтобы отыскать его, то пропади он пропадом!
Гэндальф гневно ответил: — Его взял я, а я не беру с собой того, что не приносит пользу. Либо вы поможете мне поискать его, либо я ухожу и бросаю вас, выбирайтесь сами. Если бы мы его нашли, вы поблагодарили бы меня еще до конца всего дела. Почему ты бросил его и убежал, Дори?
— Вы бы тоже его бросили, — ответил Дори, — если бы сзади из темноты вас неожиданно схватил за ноги гоблин, свалил и пнул спину.
— А почему ты снова не подобрал его?
— Боже! Как вы можете спрашивать? Гоблины сражались и кусались в темноте, все спотыкались, падали друг на друга. Вы сами едва не срубили мне голову Гламдрингом, а Торин, как бешеный, размахивал Оркристом. И вдруг вы испустили ослепительную вспышку, и мы увидели, как с криками разбегаются гоблины. Вы закричали: «Все за мной!», и все побежали за вами. Мы считали, что все. Пересчитывать не было времени, пока мы не добрались до ворот, прорвались сквозь охрану и прибежали сюда. И вот мы здесь — без взломщика, чтоб ему подавиться.
— А вот и сам взломщик! — сказал Бильбо, подходя к ним и снимая кольцо.
Боже, как они подпрыгнули! Потом удивленно и радостно закричали. Гэндальф был удивлен не меньше остальных, но, вероятно, больше обрадовался. Он подозвал Балина и сказал, что думает о караульном, который позволяет подходить без предупреждения. Репутация Бильбо среди гномов взлетела вверх Если они раньше сомневались в том, что Бильбо — первоклассный взломщик, хотя Гэндальф уверял их в этом, сейчас их сомнения рассеялись. Балин был удивлен больше всех; но все говорили, что это великолепная работа.
Бильбо радовался их похвалам, он только посмеивался, но ничего не говорил о кольце; а когда его спрашивали, как ему это удалось, отвечал: — О, я просто подобрался, понимаете, — очень осторожно и неслышно.
— Что ж, до сих пор даже мышь не могла проползти мимо меня осторожно и неслышно, оставаясь незамеченной, — сказал Балин. — Снимаю перед вами свой капюшон. — И он так и сделал.
— Балин, к вашим услугам, — сказал он.
— Мистер Бэггинс, ваш слуга, — ответил Бильбо.
Все хотели послушать рассказ о его приключениях, после того как он потерялся, и Бильбо сел и все им рассказал — за исключением находки кольца («Еще не время», — подумал он). Всех особенно заинтересовало состязание с загадками; гномы дрожали, слушая, как Бильбо описывает Голлума.
— И вот я ничего не мог придумать, когда он сидел рядом со мной — закончил Бильбо. — И поэтому спросил: «А что у меня в кармане?» И он не угадал с трех попыток. Поэтому я сказал: «Вспомни свое обещание. Покажи мне выход!» Но он попытался убить меня, а я побежал и упал, и он не заметил меня в темноте. Я пошел за ним следом, потому что слышал, как он разговаривает сам с собой. Он решил, что на самом деле я знаю, где выход, и поэтому пошел туда. А потом сел у выхода, и я не мог его миновать. Поэтому я перепрыгнул через него, и побежал, и прибежал к воротам.
— А как же стражники? — спросил кто–то. — Разве их там не было?
— Были! Множество! Но я ускользнул от них. Застрял в двери, которая была только чуть приоткрыта, и потерял пуговицы, — сказал Бильбо, печально глядя на свою порванную одежду. — Но протиснулся — и вот я здесь.
Гномы смотрели на него с новым уважением, когда он рассказывал, как перепрыгнул через Голлума, ускользнул от стражников и протиснулся сквозь щель — как будто это очень легко и совершенно не страшно.
— Ну, что я вам говорил? — со смехом спросил Гэндальф. — В мистере Бэггинсе больше, чем видно с первого взгляда. — И он странно посмотрел на Бильбо из–под кустистых бровей. И хоббит подумал, не догадался ли колдун о том, что Бильбо утаил рассказывая.
Потом Бильбо захотелось самому задавать вопросы. Если Гэндальф что–то и объяснил гномам, Бильбо этого не слышал. Ему хотелось узнать, как колдун вывел гномов и куда они теперь направятся.
Надо сказать, что колдун никогда не отказывался, если его просили вторично рассказать о его мудрости, поэтому он объяснил Бильбо, что они с Эльрондом знали о присутствии в этой части гор злых гоблинов. Но их главный выход открывался на другую тропу, по которой легче передвигаться, и поэтому им часто удавалось захватить путников, ночевавших у этого выхода. Очевидно, от этого пути все отказались, поэтому гоблинам пришлось открыть новый выход у тропы, по которой шли гномы. Сделали они это совсем недавно, потому что тропа считалась безопасной.
— Надо поискать великана поприличней, чтобы снова закрыть этот выход, — сказал Гэндальф, — иначе скоро через горы совсем нельзя будет пройти.
Услышав крик Бильбо, Гэндальф сразу догадался, что произошло. Он мгновенно перебил схвативших его гоблинов и успел вскочить в щель, прежде чем она закрылась. Потом шел за пленниками и их погонщиками до самой большой пещеры, а потом сел в тени и принялся создавать свои лучшие колдовства.
— Рискованное было дело, — сказал он. — Еще немного, и все погибло бы.
Но, конечно, Гэндальф специально изучал колдовство с огнями и светом (хоббиты никогда не забывали волшебные фейерверки, которые он устраивал в день середины лета на приемах Старого Тука, как вы помните). Остальное мы знаем — Гэндальф знал о существовании нижнего выхода, «задней двери», как ее называли гоблины, у которой Бильбо потерял свои пуговицы. Кстати, этот выход был хорошо известен всем, знакомым с этим районом гор; но нужен был колдун, чтобы сохранить в туннелях хладнокровие и провести всех в нужном направлении.
— Выход они сделали очень давно, — объяснил Гэндальф, — отчасти как запасной путь спасения; отчасти чтобы иметь доступ к низинам, куда они приходят по ночам за добычей. Они всегда охраняют этот выход, и до сих пор никому не удавалось его миновать. Теперь будут охранять вдвойне, — рассмеялся он.
Все подхватили его смех. Хоть они много потеряли, зато убили Верховного Гоблина и перебили много других, и все спаслись, так что могли говорить, что пока им везет.
Но колдун быстро вернул их к действительности. — Теперь, немного отдохнув, мы должны немедленно уходить отсюда, — сказал он. — Когда наступит ночь, за нами пойдут сотни гоблинов; а тени уже удлиняются. Они могут учуять наш запах через много часов после того, как мы пройдем. До наступления темноты нам нужно уйти на несколько миль. Если сохранится хорошая погода, будет светить луна, и это хорошо для нас. Конечно, они луны не боятся, но нам она поможет идти быстрей.
— О да, — сказал он, отвечая на новый вопрос хоббита. — В туннелях гоблинов ты потерял счет времени. Сегодня четверг, а нас поймали вечером в понедельник или утром во вторник. Мы прошли много миль, миновали самое сердце гор и теперь по другую сторону — кратчайшим путем. Но мы не там, куда
