Лесными тропами Бродяжник также намеревался сократить путь, срезав большую петлю Тракта, который на востоке от горы Заверть сильно отклонялся к северу.
Они медленно и осторожно обошли гору с юго-запада и ступили на Тракт. Убедившись, что Всадников не видно, быстро перебежали его, и тут же издалека до них донеслись два крика: будто один холодный голос звал, а другой откликался. Задрожав, они рванулись вперед и спрятались в зарослях. Места здесь были глухие, троп не было. Кусты и чахлые деревья росли плотными группами, оставляя открытыми большие участки. Жалкая трава была серой, колючей и жесткой, листья на кустах увяли и частично осыпались. В унылом и монотонном пейзаже даже разговаривать не хотелось. Продвигались медленно. У Фродо, ехавшего верхом на пони, душа болела при виде друзей, согнувшихся под тяжестью мешков. Они шли рядом с ним, опустив головы. Даже Бродяжник казался усталым и печальным.
Еще не закончился первый этап пути по бездорожью, а плечо у Фродо стало опять сильно болеть. Он терпел и никому не жаловался.
Еще четыре дня картина не менялась, только Заверть позади медленно опускалась за горизонт, а горы впереди стали чуть ближе.
После того далекого крика они больше не слышали и не видели никаких признаков погони или присутствия Черных. Больше всего путники боялись глубокой ночной темноты и ночами караулили по двое, каждый раз ожидая появления черных теней в серой мгле, озаренной туманной Луной.
Но ничего они не увидели, и ничего не слыхали, кроме вздохов ветра в сухих листьях и траве. Больше не было ничего похожего на то ощущение близости Зла, которое охватило их там, на Заверти. Но надеяться, что Всадники окончательно потеряют их след, было бы неразумно. Может быть, враги выжидают и в узком месте устроят засаду?
В конце пятого дня дорога пошла на подъем и постепенно вывела их из плоской равнины. Следопыт взял курс на северо-восток, и на шестой день они уже были на верху невысокой гряды, с которой виднелись горы, поросшие лесом, и вьющийся под ними Тракт. Справа неярко поблескивали серые воды реки. Где-то вдали в каменистой долине посверкивала еще одна река, полускрытая туманом.
— Боюсь, что нам ненадолго придется вернуться на Тракт, — сказал Бродяжник. — Мы дошли до реки Хмурой, или Серой, которую эльфы называют Митейтиль. Она вытекает из Троллистого Плато, страны Троллей на севере от Райвендела, а южнее впадает в Гремучую. В нижнем течении это большая река. Через нее можно перейти только по Последнему Мосту, там Тракт.
— А там дальше что за река? — спросил Мерри.
— Гремучая, она течет через Райвендел, — ответил Бродяжник. — Ее еще зовут Бруинен. Тракт проходит по краю Нагорья от Последнего Моста через Митейтиль до Бруиненского Брода. Между ними много миль. Но я пока не представляю себе, как мы сможем переправиться. Река за рекой! Нам очень повезет, если Мост не окажется в руках врагов.
Ранним утром следующего дня они снова спустились к Тракту. Сэм и Бродяжник вышли на него первыми, но не обнаружили никаких следов. Недавно прошел дождь, и следы могло смыть, но после дождя Всадники явно не проезжали. Бродяжник определил, что дождь шел два дня назад.
Путники поспешили вперед и через пару миль увидели впереди Последний Мост. К нему вел короткий спуск. Они боялись, что вот-вот покажутся из засады черные тени, но никого не было. Бродяжник все-таки велел спрятаться в кустах у Тракта, а сам пошел на разведку. Вернулся он быстро:
— Никаких следов врага. Мне это кажется странным. И вот непонятный знак.
Он протянул руку — на ладони у него лежал бледно-зеленый камень без оправы.
— Я его нашел в грязи посреди Моста, — сказал он. — Это берилл, эльфийский камень. Положили его здесь или случайно уронили, я не знаю, но мне в нем блеснул луч надежды. Я принимаю его как знак, что можно идти через Мост. Но дальше открыто по Тракту идти не решусь, пока не получу другого, более определенного знака.
Они тут же вышли на Мост и спокойно перешли его. Было тихо, только под тремя громадными арками журчала вода. Потом прошли милю по Тракту и увидели слева узкое ущелье с крутыми склонами, которое шло к северу. Здесь Бродяжник свернул, и вскоре путники затерялись под темными деревьями.
Хоббиты были рады, что безлесая равнина и опасный Тракт остались позади; но местность, в которую они попали, встретила их неприветливо, почти враждебно. Ущелье извивалось между гор и вскоре пошло на подъем. На горных выступах и гребнях они то и дело видели сквозь деревья зловещие руины древних каменных стен и башен. У Фродо, ехавшего верхом, было время смотреть по сторонам и думать. Он вспомнил, как Бильбо рассказывал о своем Путешествии, о мрачных развалинах башен в горах к северу от Тракта, за Лесом Троллей, где с ним случилось первое серьезное приключение. Фродо догадывался, что они находятся в тех самых землях и, может быть, даже пройдут мимо того самого места.
— Кто живет в этих краях? — спросил он. — Кто строил башни? Это страна Троллей?
— Нет! — сказал Бродяжник. — Это строили не тролли, они не умеют. Сейчас здесь никто не живет. Много веков назад жили люди, но из них никого не осталось. Есть легенды, что они предались Злу, покорились Тени Ангмара и все были уничтожены в войне, в которой погибло Северное Королевство Нуменорцев. Но это было так давно, что даже горы их забыли, хотя Тень на этой земле осталась.
— Как ты узнал эти легенды, если земля опустела и все забыла? — спросил Пин. — Птицы и звери таких историй не рассказывают.
— Наследники Элендила не забывают прошедшего, — сказал Бродяжник. — И в Райвенделе помнят гораздо больше, чем я мог бы рассказать.
— Ты часто бываешь в Райвенделе? — спросил Фродо.
— Бываю, — сказал Бродяжник. — Я там жил раньше, и всегда возвращаюсь, если удается. Сердце мое там, но судьба не велит мне тешиться покоем в чудном Доме Элронда.
Горы сдвигались вокруг путников. Тракт здесь еще раз сворачивал к югу, к реке, но и река и Тракт были скрыты от них. Хоббиты вошли в ущелье, мрачное и тихое. Старые хвойные деревья взбирались вверх по крутизне, свешивая кривые корни. Хоббитов давила усталость. Они двигались медленно, потому что с трудом нащупывали дорогу среди поваленных стволов и каменных осыпей.
Старались, пока могли, не забираться высоко: во-первых, ради Фродо, а во-вторых, потому что и дорогу-то вверх найти было почти невозможно. После двух дней пути по ущелью погода сменилась. Ветер дул все время с запада, неся с дальнего моря влагу, которая выливалась на темные головы гор обильным дождем.
Под вечер путешественники промокли до нитки, а на привале отдохнуть не удалось, потому что не смогли разжечь огня. Утром горы вокруг них поднялись еще выше и круче, и им пришлось повернуть-таки к северу от выбранного курса.
Проводник их беспокоился: прошло десять дней от спуска с горы Заверть, и запасы провианта подходили к концу. Все время лил дождь. Ночью они раскинули привал на уступе под скалой, в которой была небольшая выемка.
Фродо не мог заснуть. От холода и сырости рана разболелась, от шума дождя сон совсем пропал. Хоббит ворочался с боку на бок, с тревогой прислушивался к ночным звукам: ветер свистел в распадках, стучали капли дождя, гремели падающие камни.
Один раз ему показалось, что совсем не камни шуршат, а черные тени ползут к нему, чтобы украдкой его задушить. Он поднял голову, но не увидел ничего, кроме спины Бродяжника, который не спал, а сидя посасывал трубку. Фродо откинулся навзничь и заставил себя заснуть. Ему приснилось, что он идет по траве в своем саду в Торбе-на-Круче, но сад поник, заплыл туманом, деревья почти не видны, а из-за расплывчатой изгороди на него смотрят резкие черные тени.
Утром Фродо проснулся и увидел, что дождь прекратился. Небо было еще в тучах, но между ними уже появились бледные голубые полосы. Ветер сменился. В этот день они не стали выходить на рассвете. После завтрака, который съели холодным и без удовольствия, Бродяжник сначала сам пошел на разведку, а хоббитам приказал ждать его под скалой. Он хотел, если удастся, взобраться на вершину и оттуда посмотреть, где дорога и что делается вокруг.
Вернувшись, он принес не слишком обнадеживающие новости.
