– Пожалуйста, отпустите меня. Я хочу вернуться. Я хочу вернуться, – монотонно повторяла она.
– Хью! – взревел Гейбриел.
Одним прыжком он взлетел наверх и распахнул ногой дверь на площадку башни. Его племянница сидела, обхватив колени руками, сделавшись очень маленьким шаром. Хью стоял в нескольких шагах от нее. Ему не хватило времени пристегнуть клапан панталон, зато хватило предусмотрительности вытащить шпагу.
– Ублюдок, – с хриплой угрозой произнес Гейбриел.
Он слышал позади тяжелое дыхание Жаклин. Потом они с Дейзи кинулись к Гиацинт, чтобы схватить ее в объятия.
– О мисс Жак! – простонала та.
– Брось, Дрейк. Ты ведь понимаешь. Девочка целый вечер дразнила меня, – сказал Кармантл. – Если ты выставляешь на стол такое лакомое блюдо, ты не можешь винить человека за желание попробовать его. В конце концов, ты же был пиратом. Одному Богу известно, скольких ты перепробовал.
– Только если девушка сама того хотела, и не таких юных, место которым еще в классной комнате, – ответил Гейбриел. – Даже у пирата есть принципы, каких, похоже, очень недостает тебе.
Хью неприятно засмеялся:
– Тут, возможно, ты прав. Итак, Дрейк, что ты собираешься делать? Прошлый раз ты предпочел бежать, чем вызвать меня.
– Теперь не убегу.
Гейбриел бросился в атаку. Все закружилось вокруг него, заглушённые вскрики девочек, пыльный запах старого тростника на каменном полу, металлический скрежет клинка о клинок. В поле его зрения попала брызнувшая кровь, но в битве раны не чувствуются. И он не был уверен, чья это кровь, его или Хью.
Это не имело значения, красный туман застилал ему глаза. Хью выхватил кинжал, получив таким образом преимущество. Гейбриел парировал удар, отскочил, сделал обманный выпад, каким не учат воспитанные мастера фехтования, и обезоружил Хью двумя ловкими приемами, которые сочли бы нечестными в любой фехтовальной школе. Но поскольку они с Хью пытались убить друг друга, правила уже не имели смысла. По крайней мере, удар плоской стороной шпаги в промежность гарантировал, что сегодня Хью уже не будет производителем. Схватив упавший кинжал, Гейбриел толкнул бывшего друга на колени и дернул назад голову, чтобы открыть горло.
– Подожди! – взмолился Хью, почувствовав у горла холодную сталь. – Я ничего ей не сделал. Девочка осталась невинной! Клянусь тебе своей надеждой попасть на небеса.
– Если Бог впускает таких, как ты, я надеюсь попасть в ад, – прорычал Гейбриел.
– Остановитесь, Гейбриел! – вмешалась Жаклин. – Он говорит правду. Скажи дяде, Гиацинт.
– Ну, что этот мерзавец тебе сделал?
Гиацинт вытерла нос о рукав платья.
– Он говорил мне, что я красивая, затем поцеловал меня, это не было так уж плохо. – Ее лицо выражало страдание. – Но потом он сунул мне в горло язык.
– Ой! – вздрогнула Дейзи.
– И это все? – спросил Гейбриел.
– Для чего-нибудь еще не было времени, – честно ответил Хью. Он тяжело сглотнул, и тоненькая струйка крови потекла по горлу. – Подумай, Гейбриел. Ты ведь не собираешься убить меня из-за такой безделицы. Да еще при гостях, заполнивших банкетный зал.
– Твое беспокойство о моих гостях очень трогательно, – процедил сквозь зубы Гейбриел.
Кинжал чуть-чуть вошел в горло Хью. На его лбу выступил пот, и Гейбриел почувствовал запах мочи.
Старая рана в его душе изредка напоминала о себе. Он никогда бы не покинул Драгон-Керн, если бы не предательство Хью и Кэтрин. Никогда бы не стал пиратом, зверем, которого он старался приручить. В глубине души все жаждало мира, вежливо приказывало ему опустить кинжал. Но зверь шептал ему, искушая мыслью, как приятно напиться крови этого труса.
– Милорд… – Голос Жаклин заставил его опомниться. – Пожалуйста.
Он с трудом опустил кинжал, но продолжал давить на плечо Хью, заставляя его стоять на коленях.
– Вы правы, как всегда, хозяйка. Давайте будем соблюдать правила хорошего тона.
Хью с облегчением сел.
И тут Гейбриелу пришла на ум замечательная мысль.
– Я не убью тебя, чего ты заслуживаешь. Но твое преступление требует наказания.
Жаклин пристально смотрела на него:
– Милорд, если вы требуете положенного удовлетворения, то вред для Ги…
– Я не сделаю ничего, что может повредить моим племянницам. Напротив, я имею в виду, что барон Кармантл поможет им. Девочки сейчас изучают обычаи диких племен, обитающих в колониях. Хью, надеюсь, тебя не затруднит подобная безделица. – Он подмигнул. – Дейзи, неси веревку.
Глава 15
Гейбриел еще раз обошел спальню и опять лег на кровать, утонув в перьевом матрасе. Конечно, это намного удобнее, чем узкая капитанская койка на борту «Реванша», но ему все еще не хватало постоянной морской качки. Он долго заставлял себя заснуть и в конце концов сдался.
Заложив руки за голову, он смотрел на узорчатый полог кровати. По крайней мере, вечер имел успех. Всем очень понравился ужин. Струнный ансамбль почти без устали играл один за другим быстрые шотландские рилы, когда гости после своих приличных светских па весело отплясывали хороводные сельские танцы. И почти каждый, прощаясь с ним у двери, хвалил замечательный комедийный фарс, показанный им после ужина.
Его милые племянницы изображали дикое племя, а совершенно униженный барон Кармантл служил им прекрасной жертвой. В результате Жаклин заставила Гейбриела сыграть «верную армию его величества», чтобы спасти барона до того, как огонь слишком разгорится. Хью был покрыт сажей и потом, но, к великому сожалению, без единого ожога на его шкуре.
После спектакля Гейбриел позвал из винного погреба Мериуэзера, чтобы тот зашил рану, полученную Хью во время поединка. Мери потом рассказывал, как барон хныкал, в особенности когда он запретил ему глоток спиртного, чтобы уменьшить боль. Конечно, сам Мери не видел необходимости отказывать себе в паре глотков, пока он работал.
Гейбриел вздохнул. «Ударили по одной щеке, не подставляй вторую».
Он действительно не хотел вспоминать прошлое. Он был рад снова увидеться с Хью. Фактически готов был не замечать грехи друга, поскольку имел много собственных для искупления. Но Хью пытался совратить его племянницу, и будь он еще капитаном «Реванша», то не пощадил бы его.
Потеря дружбы Хью – не такая уж беда, но теперь он сделал его своим врагом. И кто знает, на что способен бывший друг? Жаль, он не послушался своей интуиции, не выпустил из Хью всю кровь. Ведь раненый вепрь с большей вероятностью убьет охотника, чем здоровый. Живой и униженный Хью намного опаснее, чем прежде, для всех, кто дорог Гейбриелу.
Но Жаклин остановила его руку.
А видеть одобрение в серых глазах Жаклин сейчас для него важнее любой опасности, которую могло принести будущее.
– Лин… – Его обволакивающий бархатный голос не дал ей успокоения.
Боль не утихла. Пустота внутри требовала заполнения, это страстное желание не знало предела. Она выгнула спину, когда его язык легкими ударами ласкал ее соски, превращая их в требовательные маленькие пики.
– Гейбриел, – снова и снова шептала она, как молитву, его имя. Наконец он взял их в рот.
Наслаждение острое, но далекое от удовлетворения, он только разжег ее голод. Она вцепилась в простыню, когда его губы скользнули по ее влажным ребрам к животу и внутренним секретам, лаская чувствительный холмик губами, языком и… о Боже!.. зубами. Жаклин повисла над пропастью, но, кажется, не могла упасть. Она терла ладонями свои груди, пытаясь успокоить их неутоленное желание.
Она чувствовала запах собственного возбуждения, но боль не прекращалась. Она зашла слишком далеко, чтобы стыд имел для нее значение.
– Пожалуйста, – было все, что ей удалось выдавить.
Потом в неожиданном броске он уже оказался внутри ее, и она раскрылась, чтобы с удовольствием принять его. Они двигались согласованно, однако боль не утихала. Каждый толчок лишь обострял ее мучение.
– Гейбриел, – простонала она. – Я не могу… Я не могу…
– Лин, что такое? – Его рокочущий голос был настоящим.
Она повернулась на бок, дрожа от желания. Его рука прикоснулась к ее виску и скользнула по щеке.
– Проснитесь, Лин. Вам что-то снилось, – тихо сказал он. – И хотя я не льщу себя надеждой попасть на небеса, я отдал бы год жизни в раю, чтобы узнать, что это за сон.
Она резко села, натянув простыню до подбородка. Он что, овладел ею во сне? Нет. Ночная рубашка собралась на талии, но все еще на ней. И лорд Дрейк полностью одет. А в ее сне они были совершенно голыми.
– Что вы здесь делаете? – спросила она громче, чем намеревалась.
Гейбриел закрыл ей рот ладонью.
– Спокойно. Никаких оснований для страха нет. – Он сел на кровать рядом с ней и убрал руку.
– Я просыпаюсь, нахожу вас среди ночи в моей спальне, и вы говорите, что нет оснований для страха? – Вздохнув, Жаклин с тревогой почувствовала свой мускусный запах, оставшийся на простыне. – Сегодня мы едва избежали скандала. Если кто-нибудь видел, как вы заходите…
– Никто не видел, как я захожу.
– Почему вы так уверены?
– Потому что я не шел по коридору, – с улыбкой ответил Гейбриел. За ним она увидела темный проем в стене. – Потайных ходов здесь больше, чем дырок в швейцарском сыре. Вы не знали?
Жаклин покачала головой. Если он и заметил ее запах, то по крайней мере был джентльменом, чтобы не сказать это вслух.
– Идемте. Я вам покажу. – Гейбриел встал и предложил ей руку.
Она не смела прикоснуться к нему. Она была как сухие дрова, ожидающие искры, чтобы вспыхнуть ярким пламенем. Тогда распутная часть ее может потянуть его к ней в кровать, чтобы закончить безумство, начавшееся в ее сне.
Вместо этого Жаклин завернулась в простыню для дополнительного слоя защиты и выбралась из постели, чтобы осмотреть проем. Из темноты потайного коридора на нее повеяло холодным воздухом.
– Мы с Рупертом привыкли играть в этих проходах, когда были детьми, – сказал он тоскливым и одновременно по-мальчишески возбужденным тоном. – Они тут везде, от стен замка до подземной тюрьмы.
– Правда? – Она заглянула в пустоту. – И таким образом соединяются все комнаты?
– Нет. Хотя в конце концов все потайные коридоры, похоже, ведут к моей.
Взяв у него свечу, Жаклин выглянула в проход. Для нее там хватало места, но затхлое пространство было тесно для его широких плеч и лишь на фут выше Гейбриела. Коридор, украшенный гирляндами паутины, был сухим, чистым и вел в обоих направлениях.
