корабля – он мог бы таранить врага, чтобы погибать не напрасно.
Но это… Он не мог добраться до раны, не мог понять, какой именно уровень работы нарушен…
Он уловил краем глаза быстрое движение: пальцы Кантры спрашивали: «Состояние? »
Он вздохнул и стал смотреть, как его пальцы складывают знаки: «Старый солдат серьезно ранен». Это могло оказаться ближе к истине, чем ему хотелось бы, но пилот привыкает доверять своим пальцам – и потом, было уже поздно пытаться забрать свои слова обратно.
Кантра протянула руку и положила ладонь ему на колено, а потом откинула голову на спинку сиденья. Она больше ничего не сказала – и даже не смотрела на него, по-настоящему, но тяжесть ее руки немного ослабило кольцо, стиснувшее ему грудь. Пусть его командир погибла, а ее отряд уничтожен – у него есть долг, задание – и товарищ. Это немного – пусть так. Но когда солдату было нужно больше, чем ранец и приказ?
Такси замедлило ход. Джела бросил взгляд на схему, вспомнил, что она отключена, и перевел взгляд на драмлиза.
Руул Тайазан открыл глаза и выпрямился. К нему возвращался его обычный цвет лица.
– Мы скоро приедем туда, где ждет моя дама, – объявил он своим ровным голосом.
Джела почувствовал, как пальцы Кантры сжали его колено, но она неожиданно промолчала, предоставив спрашивать ему:
– Мне казалось, мы возвращаемся на наш корабль?
– Это действительно так, М. Джела. Но не прямо на ваш корабль, я думаю? Четырех человек, идущих по порту, могут – нет, я вынужден сказать «должны» – заметить. У нас не будет такой же гарантии анонимности, как во время неспешной поездки в такси.
Он помолчал, склонив голову набок.
– Если ваши раны причиняют вам боль, сударь, моя дама будет рада оказать вам помощь.
Он имел в виду руку и всевозможные царапины от недавней стычки, решил Джела, стараясь не позволить волосам на голове встать дыбом, чего им очень хотелось.
– Спасибо за вашу заботу, – вежливо ответил он. – Я едва их замечаю. Мне приходилось сражаться долгими днями с гораздо более серьезными ранениями – и не сбиваться с ритма.
– Конечно же, конечно. – Драмлиз улыбнулся и повел своей изящной рукой, поглаживая воздух салона так, словно это было живое существо. – Я не собирался вас обидеть, сударь. Доблести Артикула М. служат источником легенд даже среди шериксов – которых и следует поблагодарить за сам проект.
Тут волосы у него все-таки встали дыбом.
– Объясни! – потребовал он и услышал в своем голосе рычание.
Пальцы Кантры, продолжавшие лежать у него на колене, мимолетно сжались, а потом снова легли спокойно.
– Не дразни его, – посоветовала она драмлизу ленивым голосом, говорившим о том, что до членовредительства осталось совсем немного. – У него был трудный день.
Руул Тайазан наклонил голову в ее сторону – с тем же гладким и любезным лицом.
– Простите, леди, в мои намерения входило не дразнить, а информировать.
Он помолчал.
– Прототип Артикула М, – начал он (как показалось Джеле, тщательно подбирая слова), – был разработан в конце прошлой войны теми, кого вы теперь знаете как шериксов. Проект был захвачен противником, подвергся нужным модификациям – и когда шериксы вернулись, чтобы установить свое владычество над Ветвью Спирали, Артикул М уже дожидался, чтобы отказать им в этом удовольствии. Джела ухмыльнулся.
– Надеюсь, они были удивлены.
– Судя по всем данным, именно так и было, – подтвердил Руул Тайазан. – Видите ли, они отказались от этого проекта, считая его дефектным.
Он улыбнулся – неожиданно и так хищно, как солдат, который ожидает стычки с противником.
– Снова и снова, – пробормотал он, – они совершают одну и ту же ошибку.
– Драмлизы тоже дефектны, так это надо понять? – спросила Кантра все тем же ленивым и обещающим неприятности голосом.
– Драмлизы, – тихо подтвердил Руул Тайазан, – имеют множество дефектов, поскольку у шериксов не было желания создать сущности, способные уничтожить шериксов. И они предприняли соответствующие… меры предосторожности.
Внутри салона раздался перезвон – и ощущение движения полностью исчезло.
– О! Мы прибыли!
Руул Тайазан повел рукой в сторону открывающейся двери.
– Прошу вас. Я за вами, леди и сударь.
Они оказались на узкой и почти пустынной улице в центре порта. Витрины магазинов, выстроившихся вдоль синего керамобетонного тротуара, были все без исключения непрозрачными, не было ни рекламных ароматов, ни световых вывесок.
– О, превосходно, – пробормотал Руул Тайазан, выходя из такси. – Мы по-прежнему в графике.
Позади него дверца такси опустилась, окно потемнело – и машина стремительно умчалась прочь.
