Далей.
– Это прошло почти безболезненно, – сказала она. – Ценю помощь.
– Не стоит благодарности, пилот, – сдержанно отозвалась Далей и собралась идти дальше.
Кантра протянула руку ладонью вверх, и Далей остановилась. Взгляд ее серых глаз моментально стал встревоженным.
– Да, пилот?
– Я бы хотела знать, – сказала Кантра, тщательно следя, чтобы ее голос звучал спокойно и непринужденно, – на каких фактах ты построила теорию, будто я – элантаза, пережившая редактирование. Если об этом можно рассказывать.
Последовала короткая пауза.
– А если об этом нельзя рассказать? – спросила Далей – и голос ее был одновременно испуганным и вызывающим.
Кантра повернула руку ладонью к палубе.
– Тогда об этом речи больше не будет.
Далей вздохнула.
– Я вам верю, – сказала она. – И уже это достаточно доказывает, что вы – элантаза.
– А почему бы тебе мне не поверить? – спросила Кантра. – Я говорю правду.
Далей засмеялась.
– Ну конечно же! – Смех мгновенно сменился серьезностью. – Это уже нельзя считать тайной. Пилот не может не знать, что многие корпорации нанимают лиц, обязанность которых – обнаруживать тайны и слабые места конкурентов.
Промышленный шпионаж был одним из наиболее частых заданий, которые поручали выпускникам Института. Кантра наклонила голову.
– Я слышала о таких вещах, – признала она.
– Тогда пилот не удивится, узнав, что «Закрытые Обиталища» заключили контракт, по которому элантаза шпионила за их конкурентами. Со временем мы хорошо узнали эту элантазу, поскольку господин Кеон имел привычку расспрашивать ее в секторах, находящихся в стадии постройки или ремонта, поскольку можно было предполагать, что там никакого наблюдения не ведется.
– Он принимал ее отчеты в твоем присутствии? И в присутствии других членов твоего выпуска? – спросила Кантра удивленно. – Ничего себе система безопасности!
Далей поклонилась.
– Эта недостойная в глазах закона существует только как имущество, которое можно продать или купить. Эта недостойная не может давать показания против ее владельцев, и никакие ее обвинения против владельцев не будут слушать. Эту недостойную ее законный владелец может убить когда угодно без какой бы то ни было причины.
Кантра вздохнула.
– Понятно, – сказала она. – Значит, ты познакомилась с элантазой.
– Мы все познакомились. А она познакомилась с нами. Она знала наши имена и подметила различия между нами, так что никогда не называла меня Окто и не путала Уно и Шето. Со спины, в ремонтных комбинезонах, она узнавала нас, отличала одного от другого. Именно по ней – глядя, как она наблюдает и узнает, слушая, как она докладывает господину Кеону и… управляет им, – я поняла, что мне нужно выйти мыслью за рамки протоколов, идти на риск и… и пользоваться шансом, если он когда-нибудь мне представится.
– Похоже, это было полезное общение, – сухо проговорила Кантра. – Но какое это имеет отношение ко мне?
– Двойное, – быстро сказала Далей. – Во-первых, она была очень похожа на вас – не так сильно, как мы с Окто, но между вами и ею определенно было то, что естественные люди называют «семейным сходством».
Она замолчала. Кантра сделала ей знак, приглашая продолжать.
– Во-вторых, наступил такой момент, когда вместо нее появился другой элантаза, и господин Кеон расспрашивал его так, как обычно расспрашивал ту, другую. И так мы узнали, что первая элантаза – чье имя, возможно, было Тимоли, хотя не исключено, что она пользовалась псевдонимом, – что Тимоли принадлежала к роду, недавно признанному неудачным и, таким образом, удален из новой редакции таблиц разведения элантаза. Это делалось, как очень откровенно сообщил новый элантаза господину Кеону, чтобы недостатки не передавались по наследству, что в свою очередь диктовалось заботой о клиентах, дабы они были уверены, что получают самое лучшее обслуживание.
Тимоли. Кантра заставила свое лицо остаться спокойным. Она плохо ее знала, поскольку между ними была разница около тридцати лет, но Тимоли была полной сестрой. Проклятие, еще бы тут не было «семейного сходства»!
Она наклонила голову.
– Я благодарю тебя за информацию, – сказала она очень официально. – У меня есть еще один вопрос, опять-таки если об этом можно рассказать. Из чего ты заключила, что у меня есть сведения о Дяде?
Далей глубоко вздохнула.
– Это, пилот, было прыжком в Глубины. Я предположила, что редактирование линии, включавшей в себя десятки очень способных и хитроумных взрослых, требовало весьма мощного механизма реализации, и этот механизм мог бы быть обезврежен лицом, имеющим доступ к соответствующим технологиям. Мне представилось, что Дядя мог бы найти бедственное положение одинокой элантазы, предназначенной к
