– Я Атр, его сын.
В глазах Кэтрин промелькнуло торжествующее выражение, а затем, словно обдумав собственные слова, она отшатнулась.
– Тогда чего же ты хочешь? Атр помедлил, прежде чем ответить на вопрос.
«И правда, чего я хочу?»
– Я хочу вернуться домой, – негромко произнес он.
– Домой?
– Да, в расщелину.
– Где это?
– Там, где я родился, – объяснил Атр, – и где вырос. Это всего лишь трещина на склоне вулкана посреди пустыни, – добавил он, вспомнив, что говорил Ген. – Но для меня она… все равно что рай.
– И твой отец живет там с тобой? Атр отрицательно покачал головой, обдумывая свой ответ.
– Нет. Я познакомился с отцом, когда мне исполнилось четырнадцать лет. Меня вырастила бабушка Анна. Она кормила меня, одевала, учила. Я обязан ей всем.
Кэтрин пристально уставилась на него.
– А потом появился твой отец? Атр кивнул. Поднявшись, он отряхнулся и уставился вдаль, в сторону заросшего травой склона. Деревня находилась за его спиной, по другую сторону склона – внутри глубокой чаши кратера. Глинобитные хижины жались к его стенам, их поддерживали толстые деревянные подпорки – во многом это напоминало жилье в расщелине.
Он улыбнулся. Первый раз, когда Атр увидел эту деревню, чуть не стал для него последним. Притворившись спящим, Атр дождался, когда старший из братьев, Карел, покинет хижину, а затем выскользнул из постели, намереваясь выйти и осмотреться. Только врожденная осторожность спасла его от падения с высоты пятидесяти футов.
Такое местоположение деревни объясняло, почему звуки здесь изменялись по вечерам. Атр считал, что прямо к хижинам подступает море, не подозревая, что на самом деле море находится под хижиной, что вода заходит в грот слева от деревни.
Он огляделся. Слева, на расстоянии не более полумили, виднелся лес, состоящий из странных деревьев с золотистыми листьями и прямыми длинными ветками.
С южной стороны, на высоком мысу, находилась роща, окружающая храм, а дальше, справа, отчетливо различимое с любого места на острове, высилось дерево.
Кэтрин встала рядом с Атром, ни на минуту не спуская с него глаз. Это движение было почти дружеским. Ее тон тоже изменился – стал спокойнее, мягче.
– Ты мне снился.
Атр обернулся к ней, припоминая, что впервые услышал такие же слова в хижине.
– Снился?
– Да, – подтвердила она и медленно побрела по склону. Ее зеленое платье трепал ветер, босые ноги почти не касались травы. – Мне снился мертвец, плывущий по пруду, а потом появился ты!
– Ну что? – спросил Ген, усаживаясь перед девушкой. – Не случалось ли здесь… чего-нибудь необычного?
Катран подняла глаза от тетради и с невинным выражением лица ответила:
– Ровным счетом ничего.
– Отлично, – кивнул он, посасывая трубку. – Итак, начнем с того места, где мы остановились.
Урок прошел успешно,Катран о словах Гэро-эрти, без которых Искусство невозможно. Но он намеревался вскоре научить ее этим словам. Если, конечно, она по-прежнему будет прилежной ученицей.
Ген разработал этот план задолго до того, как заключил в тюрьму Атра. Разгневавшись на сына, он решил все же превратить в реальность свою мечту о возрождении великого народа Д'ни. Он задумался. Атр был ему необходим – в этом Ген не сомневался, ибо талант сына мог оказать ему неоценимую помощь. Но работать с ним было сущим наказанием.
Неужели свет клином сошелся на Атре? Разве никто другой не сможет занять его место? Разумеется, не такой талантливый, но более послушный, чем сын?
Ему сразу же пришли в голову мысли о Катран.
Ген улыбнулся и повернулся к ней, отложив трубку.
– Мне надо кое-что сказать тебе, Катран, – это очень важно.
– Что, повелитель? – Она уставилась на Гена. Ее взгляд был взглядом идеального слуги и послушного помощника.
– Я хочу, чтобы ты заранее приготовилась к свадьбе, понимаешь? Она состоится через тридцать дней. Относительно церемонии я дам указания членам Гильдии, но тебе придется подготовиться особо.
– Ты хочешь взять себе жену, повелитель?
– Да, Катран. Моей женой станешь ты. Ты будешь сидеть по правую руку от меня и вместе со мной повелевать тысячей миров.
– Но я не заслужила такой чести, повелитель, – возразила девушка, склонив голову.
Ген негромко рассмеялся, польщенный ее смирением.
