Извините, если встревожил вас.
– Вам ни к чему извиняться. Я бесконечно сочувствую вашим страданиям.
Сознавая, какие терзания им пришлось пережить после смерти Хлои, она вполне представляла, как перестрадал Дафф. Война – это всегда кошмар, а при Ватерлоо творилось нечто неописуемое.
– Желаете уйти?
Ему хотелось сказать: «Я не причиню вам зла, и Эдди рядом, так что не бойтесь».
Но вряд ли слова успокоят ее.
– Возможно, мы слишком задержались, – вежливо заметил он – Я совершенно потерял представление о времени.
– Вовсе нет. Я просто хотела помочь, на случай если вам вдруг стало нехорошо.
Как она учтива. Впрочем, чего ожидать от известной актрисы. Даже в минуту опасности она может изобразить невозмутимость.
– Со мной все хорошо, но спасибо за предложение. Однако если хотите по- настоящему помочь, – с улыбкой продолжал он, привыкнув настаивать на своем по праву рождения и в силу характера, – поедем завтра со мной на скачки, и я буду искренне благодарен. Скажите «да», и мы немедленно уедем отсюда.
Она на мгновение растерялась, вообразив, что попала в некий своеобразный плен.
– Вы не так меня поняли, – рассмеялся он. – И свободны ехать домой независимо от любого ответа. Просто я очень хотел бы проводить вас завтра на скачки… с согласия вашей матери, разумеется.
– Ваши настроения очень переменчивы, милорд, – чуть настороженно заметила она.
– Признаю, временами именно так и есть. Но в вашем обществе даже худшие из моих демонов готовы присмиреть. Нет, вы вовсе не обязаны выражать свое сочувствие по этому поводу. Я просто констатирую факт. – Он пожал плечами, и глаза снова весело заблестели. – Итак, что скажете? Если вас беспокоит состояние моего разума, поверьте, среди толпы, собравшейся на скачках, вы будете в полной безопасности. И учтите, вы можете выиграть значительную сумму, если будете ставить на тех же лошадей, что и я.
Она улыбнулась, успокоенная его честностью. Хорошо, что он может открыто признать существование этих демонов. Не каждый человек на это способен.
– Хотите сказать, что знаете лошадей лучше меня?
– Возможно, – хмыкнул он. – Почему бы не проверить?
– Еще пари, Дафф? – засмеялась она. – Нет, одного достаточно.
– В любом случае скачки – волнующее зрелище. А если еще и погода продержится, как мы можем проиграть?
– Действительно, как!
Она ощущала пикантное возбуждение, за последнее время совсем ею забытое. Да и мысль о завтрашних скачках почему-то радовала.
– Знаете, я посмотрю, как будет чувствовать себя мама завтра утром, и дам вам знать.
– Я пришлю Эдди.
– О, не стоит гонять человека зря. Если вы ничего не услышите от меня до полудня, может, в час заглянете к нам по пути к ипподрому?
Легкая улыбка заиграла на его четко очерченных губах.
– Я буду молиться за здравие вашей матушки.
Она низко наклонила голову:
– И я тоже.
– Вот и хорошо, – пробормотал он, взяв ее руку. Она не отстранилась, хотя и следовало бы. Повисла короткая пауза.
Чуть подавшись вперед, Дафф легко прикоснулся губами к ее лбу.
– Спасибо за приятное общество.
Ее вот уже много лет не целовали так платонически. Какой чудесный бесхитростный жест! Аннабел невольно улыбнулась.
– Благодарю, – прошептала она.
– Значит, до завтра.
– Если сочетание звезд будет благоприятным, – поправила она.
– Посмотрю, что смогу сделать, – шутливо заметил он.
– Даже вы не настолько высокомерны, Дафф, чтобы командовать звездами.
– Плохо вы меня знаете.
Нужно бы сказать, что она и не собирается узнавать его лучше, но вместо этого она едва слышно прошептала:
– И вы меня тоже.
– Только не говорите, что флиртуете со мной! – фыркнул он.
– Разумеется, нет, – запротестовала она, солгав себе и ему и чувствуя при этом ничем не замутненную радость.
– Как скажете, мисс Фостер.
– Белл.
– Белл, – повторил он вкрадчиво, словно смакуя каждую букву.
Господи, что она делает? Почему так легко поддается его отточенному обаянию? Кто лучше ее знает, как это опасно?
Потихоньку отняв руку, она быстро пошла к лошадям.
– Как считаете, ваш конь может обогнать мою маленькую кобылку на обратном пути? – спросила она, словно между ними ничего не было. Словно она не чувствовала необходимости изображать равнодушие к его несомненному притяжению.
– Это зависит оттого, насколько вы искусная наездница, – живо ответил он, стремясь воспользоваться ее изменившимся настроением.
Она резко обернулась.
– Не менее искусная, чем вы.
– Десять гиней на то, что это не так.
Он понимал ее потребность оказаться как можно дальше от него. Как приятно, что она так благоразумна за них обоих.
Аннабел помчалась к кобылке.
– Посмотрим! – бросила она на ходу.
Если бы он не боялся позорно проиграть, наверное, так и остался бы на месте, любуясь зрелищем. Ее ноги почти не касались травы, юбки развевались, локоны трепетали, и вся она была сплошным наслаждением для глаз. Сапфиры в гребнях сверкали на солнце. Завтра нужно принести Аннабел еще что-нибудь, хотя бы для того, чтобы видеть ее улыбку.
Опомнившись, он тут же бросился бежать с криком:
– Сейчас догоню!
И как же приятно было слышать ее смех!
Почему-то он так и знал, что она рассмеется. Словно между ними протянулась незримая нить. В своем новом, радостном настроении он отказывался определить эту нить как общие несчастья. Он предпочитал думать о духовном возрождении. Или, скажем, оптимизме.
И может, ровно через два месяца это может превратиться в нечто совершенно иное.
Глава 10
Дафф удивил свою семью, появившись к ужину.
– Входи, дорогой! – радостно воскликнула мать, когда он остановился на пороге. – Как мило ты выглядишь!
– Эдди убедил меня, что давно пора начать переодеваться к ужину, – пояснил Дафф, входя в столовую. В последнее время он не был склонен соблюдать светские формальности. В тех редких случаях, когда он выходил к общему столу, одежда его была самой простой. – Ты, должно быть, позаботилась о смене моих вечерних костюмов, – заметил он, улыбаясь матери в желтоватом свете закатного солнца. – Прекрасно сидят.
– Уэстон прислал одного из своих людей. Он всегда так услужлив! Ты так элегантен, дорогой. Садись сюда, рядом со мной, – попросила герцогиня, делая знак лакею поставить еще один прибор. – Представляешь, какая у нас радость: малышка Лайза прекрасно сидит на пони. Впервые села в седло, и все мы ее подбадривали. А ты чем занимался?
– Мы с Эдди добрались до развалин монастыря в Бедлоу. Вид, как всегда, был изумителен.
Никто не подал виду, что все уже слышали о прогулке. Но, подходя к столу, он заметил общие улыбки и, зная, как быстро разносятся сплетни слуг, добавил: – Как вы уже, несомненно, слышали, мисс Фостер согласилась меня сопровождать.
– В самом деле? – спокойно заметила мать. – Весьма учтиво с ее стороны. Джулиус, ты слышал? – Она обращалась к мужу, сидевшему на другом конце стола. – Сегодня Дафф был в приятном обществе.
Герцог Уэстерленд улыбнулся:
– Ты права. Общество действительно приятное, и очень. Что делает мисс Фостер в деревне в это время года?
Сезон был в полном разгаре, и Аннабел, дружившую со всеми знатными светскими львицами, часто приглашали на вечера и балы.
Не сразу сообразив, что ответить, Дафф сжал спинку стула из красного дерева и на миг задумался.
– Мисс Фостер проводит лето с родными, – избрал он наконец самую нейтральную форму ответа. – Может, она выберет время поехать со мной завтра на скачки. – Все равно они узнают: сейчас самое время рассказать правду. – Я лишь однажды испугал ее, когда впал в транс, но в остальном все прошло прекрасно.
– Что же, тебя можно только поздравить, – с улыбкой ответила мать. – А может, похвалить мисс Фостер за тактичность. Садись, дорогой. – В этот момент она играла роль идеальной хозяйки, не собиравшейся допрашивать сына. – Выпей бокал вина. Твой папа велел принести из подвала несколько бутылок лучших сортов.
Значит, они все знают. И знали, что он придет к ужину. Неужели им уже сообщили, что случилось в семье Аннабел? Нет, спрашивать он не собирается. Он дал Аннабел слово, что не станет это обсуждать.
Все родные сильно тревожились за Даффа со времени его возвращения с войны. Новости о его сегодняшней прогулке стали для них большой радостью.
Собственно говоря, его родители, братья и сестры под тем или иным неубедительным предлогом предпочли покинуть столицу и провести лето в Уэстерленд-Парк, чтобы быть рядом с ним. Поэтому сегодня здесь собрались две его замужние сестры с детьми, а также младший брат. Джайлз, со своей стороны, был рад сбежать от расчетливых лондонских мамаш, мечтающих поймать завидного жениха в свои сети. Но Джорджина и Лидия жертвовали своей любовью к столичным развлечениям. Кроме того, они скучали по мужьям, которые не могли надолго покидать свои поместья.
– Ты прекрасно выглядишь, Дафф. Клянусь! – с улыбкой воскликнула Джорджина. Самая младшая из детей, он унаследовала от матери светлые волосы и голубые глаза. – Как приятно видеть тебя прежним!
Что же, черт возьми, сказал им Эдди? Или «прежний» относится к тому рассеянному образу жизни, который он вел?
Но он предпочел не понять намека.
– Эдди считает, что новая кобылка, которую я купил, стала залогом моего выздоровления. Возможно, он прав. Богу известно, он достаточно долго мирился
