напоминал бесстрастных и флегматичных англичан-аристократов, когда он узнал прошлым вечером о ее обмане, то повел себя точно так же, как сэр Эдмунд, — властно и бессердечно. Обворожительный страстный мужчина, которого она узнала в цыганском таборе, исчез, оставив вместо себя ледяного незнакомца.
Однако Панна напомнила ей, что в сложившихся обстоятельствах выбора у нее не остается.
— Что ты будешь делать, если не выйдешь за него замуж? Ты что, собираешься вернуться к тетушке под каблук? После всего, что случилось, думаю, твоя тетушка не будет пылать к тебе особой любовью.
Блейз поежилась при упоминании о тетушке. На этот раз ее точно не простят. Невозможно простить то, что совершила Блейз. Своим побегом она окончательно опорочила себя, на приличную партию рассчитывать уже не приходится, а значит, придется в обозримом будущем жить с тетушкой. А та с радостью упрячет ее в винный погреб, выбросит ключ и только будет ежедневно подходить к двери и выкрикивать визгливым голосом нравоучения.
— Я не вынесу ее брани, — в отчаянии пробормотала Блейз. — Уверена, что мама вышла замуж так быстро после папиной смерти только потому, что стремилась освободиться от вечного недовольства тети Агнес.
— А ты не думаешь, что твоя мать вышла замуж, потому что хотела этого?
— Нет, она слишком любила папу.
— А, может, она и сэра Эдмунда любила, — предположила Панна.
Блейз упрямо покачала головой. Она расценила повторный брак матери как предательство, поскольку не прошло еще и года после смерти отца. Она ни за что не хотела признать, что Френсис действительно могла любить своего второго мужа. Поэтому сэр Эдмунд так и не смог занять место ее обожаемого отца.
— Негоже женщине быть одной, — заметила Панна, пробуя другой подход. — Ей нужны мужчина, дети. Сейчас тебе кажется, что этот господин далек от твоего идеала, но попомни мои слова: ты горько пожалеешь, если откажешь ему.
Блейз перестала ходить по комнате, опустилась на край перины и удрученно уставилась на свои колени, обдумывая слова Панны. Ну и кашу она заварила! Своего добилась — от тетушки сбежала, лондонский сезон и постылый муж ей больше не грозят. Она не будет оплакивать светские увеселения, которых лишится: бесконечные балы, приемы, венецианские завтраки, музыкальные вечера. Она вполне может обойтись без всего этого и без лондонского общества, но не без свободного общения. Ее приводила в уныние мысль, что придется общаться исключительно с тетушкой и ее спесивыми сыновьями. Нет, уж лучше остаться навсегда с цыганами.
Хотя, наверное, теперь это тоже не выход. Если она попробует сбежать, он, вероятнее всего, станет преследовать ее, и последствия, несомненно, будут малоприятными. Лорд Линден уже пригрозил добиться высылки ее друзей по надуманному обвинению, если она не согласится выйти за него замуж. Она сомневалась, что он выполнит угрозу, но рисковать не хотела.
— Жизнь не кончается после свадьбы,
— Я знаю. Просто…
— Просто что?
— Линден не хочет на мне жениться, он делает это только из чувства долга, так как считает, что скомпрометировал меня.
— Многие удачные браки начинались куда с меньшего. Я уверена, что тебе и в голову не приходило, что ты подходишь ему.
— Я? — Блейз изумленно уставилась на старуху.
— Его что-то тревожит, в его душе темнота, но она жаждет света любви. Ты ведь знаешь это.
Скажи это кто-нибудь другой, слова прозвучали бы мелодраматично и даже смешно, но Панна говорила буднично, по-деловому. Блейз знала цыганку слишком давно, чтобы сомневаться в правдивости ее предсказаний.
Внезапно Блейз вспомнила разговор, состоявшийся два дня назад, глаза у нее сузились.
— Ты ведь хотела, чтобы это случилось, правда, Панна? Ты рассказала лорду Линдену о нашем плане воспользоваться жеребцом… и навела его на мысль сопровождать меня. Ты хотела, чтобы он скомпрометировал меня.
— Я только немного подтолкнула судьбу, — тихо крякнула старуха.
Блейз не знала, то ли плакать, то ли смеяться от такого предательства. Но Панна всегда стояла на страже ее интересов, и у Блейз не было основания считать, что сейчас дело обстоит иначе. И еще она поняла, что раз уж случилось так, что лорд Линден и Панна объединили свои усилия, сопротивляться бесполезно.
— Полагаю, — медленно проговорила Блейз, — выбора у меня нет, придется согласиться.
— Да, это к лучшему, вот увидишь, поверь старухе. Блейз задумчиво посмотрела вдаль, обдумывая слова цыганки. Лорд Линден точно не похож на других англичан, которых она успела узнать за время пребывания в Англии. Возможно, он и не так холоден, как ее отчим. Накануне вечером, когда он узнал, кто она, он пришел в ярость, но она не в силах была забыть тепло н страсть, которые он обрушил на нее незадолго до этого. Разумеется, пока их влечение друг к другу имело чисто физическую основу, но, кто знает, может быть, в будущем это окажется неплохой основой для брака.
Подумав об этом, Блейз немного ожила, в ней впервые проснулась надежда, что их брак в конце концов окажется удачным. И вопреки всему они сумеют полюбить друг друга, с осторожным оптимизмом подумала Блейз.
Визгливые крики, эхом прокатившиеся по всему дому несколько позже, известили Блейз о прибытии разъяренной тетушки. Когда крики достигли дверей спальни, где сидела Блейз, девушка сжалась в комок в ожидании встречи. В дверь постучал лакей и сообщил, что леди Агнес Уэйт просила передать, что ждет мисс Сент-Джеймс в голубой гостиной.
Блейз обреченно поправила выбившиеся локоны и расправила юбку старого, поношенного платья. Немного раньше ей вернули одежду, выстиранную и поглаженную, но в коридоре у дверей спальни дежурили два здоровых лакея — свидетельство того, что ей не доверяют. «Тщетная предосторожность», — с горечью подумала Блейз. Если бы она захотела сбежать, то нашла бы способ обвести их вокруг пальца, но Блейз уже отвергла мысль о побеге.
Лакей проводил ее вниз, в изящно убранную комнату, которая, очевидно, и была голубой гостиной, судя по голубым обоям, узорчатым голубым портьерам и обитой парчой мебели. Тетя Агнес, все еще в дорожной пелерине и шляпе, нетерпеливо дожидалась ее, стоя у камина. Пожилую даму трясло от ярости. Это была высокая, еще не потерявшая привлекательности женщина с блестящими черными волосами, слегка тронутыми сединой. Она была бы много интереснее, если бы ее лицо не было искажено гневом, который превратил ее черты в кислую мину, напоминавшую высохшую сливу.
Ради приличия она поздоровалась сквозь зубы с племянницей и сохраняла молчание, пока лакей не удалился. Но после того как дверь закрылась у него за спиной, тетушка разразилась визгливой тирадой, упрекая Блейз в позорном поведении, во всех смертных грехах, в черной неблагодарности. Разгневанная леди назвала девушку несносной, порочащей доброе имя, своевольной, упрямой и скандальной особой.
Блейз слушала ее с побелевшим лицом, без единого слова в свою защиту, хорошо зная, что, открой она рот, это еще больше распалит тетушку.
Десятью минутами позже леди Агнес без сил опустилась на кушетку, обмахиваясь рукой.
— Подумать только, какую змею я пригрела на груди! Ты не знаешь, что сделала с моими нервами!
— Простите, если я причинила вам огорчение, — произнесла Блейз, едва шевеля губами.
— Простите! Простите! Это все, что ты можешь мне сказать? Я едва не отправилась на тот свет от волнений, думала, что навсегда потеряла дочь любимой покойной сестры. А во сколько мне обошлись сыщики, которых пришлось нанимать, чтобы разыскать тебя? А вечер, пошедший прахом, хотя я к нему столько готовилась ради тебя? А как я теперь посмотрю в лицо твоему отчиму? Мне пришлось солгать сквайру Фезерстоунхофу, чтобы у него не зародилось отвращение к тебе…
— Я никогда не просила вас утруждаться ради меня, — жестко перебила ее Блейз. — Я также никогда не смотрела на сквайра как на своего жениха.
От неожиданности тетя Агнес поджала губы, словно заставляя себя прикусить язык.
— Что ж, должна сказать, ты устроила свою судьбу куда лучше, чем это удалось мне. Подумать только, отхватила себе богатого виконта. Если я не ошибаюсь, лорд Линден способен купить двадцать таких имений, как Дигби, и кошелек его тоньше не станет. Да и титул куда знатнее и древнее. Ладно, раз уж все так удачно складывается, так и быть, закрою глаза на твои вольности и безобразное поведение.
Блейз сдерживалась из последних сил.
— Я не отхватила лорда Линдена, — парировала она. — Я никогда и не думала выходить за него…
— Да будет тебе, так я и поверила! Лучше расскажи поподробнее. Лорд Линден написал мне, что свадьба намечена на завтра. Разумеется, я не одобряю такой спешки, но понимаю, что тут ничего не поделаешь. Будем благодарны, что он не отказывается взять ответственность за то, что опозорил тебя.
— Он не опозорил меня!
— А почему же он сделал тебе предложение? В письме он написал мне, что скомпрометировал твою честь, зайдя слишком далеко, а теперь чувствует себя обязанным исправить положение.
— Он, может быть, и чувствует себя обязанным, но я не считаю, что он сколько-нибудь серьезно навредил моей репутации.
— Ты провела целую неделю в компании этих мерзких язычников-цыган. Я считаю это в высшей степени неподобающим.
— Лорд Линден в этом ничуть не виноват. И потом, — добавила Блейз, почти не греша против истины, — в обращении со мной он вел себя как джентльмен. — Она сама не понимала, почему защищает Джулиана, видимо, только потому, что тетя Агнес сомневается в его порядочности.
— Джентльмен вернул бы тебя в семью.
— Он не знал, кто я. Я не сказала
