ходу. И в ней не было никаких огрехов, да?
– Не заметил ни одного, – заверил его Шамбли.
Глава 11
Парадные двери замка были широко распахнуты, когда Эрик приблизился к ним. Войдя в большой зал, он разинул рот от удивления. Он не мог поверить, что такие изменения произошли за время, которое его продержали в конюшне.
Двери, несомненно, открыли, чтобы проветрить помещение, и результат оправдал эти старания, Эрик, принюхавшись, покачал головой. Если бы он не видел все своими глазами, то просто не поверил бы – в зале не было ни малейшего намека на хаос, царивший в нем совсем недавно. Всех животных увели, но самое удивительное то, что не осталось ни малейшего следа их пребывания здесь. Не было ни кучи навоза в углу, ни единого перышка. К облегчению Эрика, его кресло тоже было вычищено и блестело. Даже Блэки, вернее, Блэк больше уже не портил воздух у камина.
Эрик стоял и удивлялся чудесному превращению, когда звук шагов на лестнице привлек его внимание. Его жена легко сбежала по лестнице. Увидев его, она остановилась, настороженно обвела взглядом зал и лишь потом с явным облегчением улыбнулась мужу.
– Вы вернулись, милорд. Как прошел осмотр?
– Очень познавательно, – ответил Эрик, так много узнавший за последние минуты.
– О, замечательно! – просияла она. – Ужин будет скоро готов, и… – Она собралась пройти мимо него, но слова замерли на ее губах, когда он вдруг схватил ее за руку и повернул к себе.
– Розамунда, – выдохнул он, и она замерла, услышав хриплые нотки в его голосе.
– Да, муж?
– Скажи мое имя, – попросил он, притягивая ее к себе. – Мне понравилось, как ты произнесла его вчера ночью, когда я обнимал тебя.
– Эрик, – едва успела сказать она и тут же очутилась в его объятиях.
Он улыбнулся, услышав возбуждение в ее голосе и увидев, как вдруг отяжелели ее веки от желания.
– Ты действительно предпочла бы вернуться в аббатство, как сказал Шрусбери? – спросил он.
Розамунда заморгала от неожиданной смены темы разговора и попыталась отстраниться, но Эрик крепко держал ее.
– Ответь честно.
Закусив губу, Розамунда отвернулась и вздохнула.
– Я была расстроена, когда говорила с епископом Шрусбери. Я… Мы еще не… и я думала… в постели… – смущенно бормотала она. – И потом, я скучала… – Она снова замолчала и отвернулась.
– Ты скучала по работе в конюшне, – закончил за нее Эрик.
Она быстро взглянула на него, чтобы понять, не сердится ли он. Увидев, что глаза его светятся добротой, она несмело кивнула.
Он тоже кивнул и стал покрывать нежными поцелуями ее губы, щеки, а потом прошептал:
– Ты можешь бывать в конюшне.
Она застыла:
– Милорд?
Отстранившись, он серьезно сказал:
– Твои знания очень ценны. И было бы недопустимо держать тебя здесь взаперти и растрачивать понапрасну такой талант. Новая конюшня будет готова через день-два. А до тех пор тебе придется помучиться в старой…
Слова замерли у него на губах, и он издал удивленный возглас, когда Розамунда вдруг порывисто обняла его, вскрикнув от радости.
– О муж! Вы просто замечательный! Самый лучший муж, какой только может быть. И, право же, мой отец очень мудро поступил, выбрав именно вас!
Эрик почувствовал, как буквально тает от ее похвалы, и крепко обнял ее, пока она восторгалась его решением. Он зарылся лицом в ее волосы, наслаждаясь их ароматом. Его рука скользнула вниз по спине.
– Милорд, – тихо прошептала Розамунда и слегка отстранилась.
Эрик тут же наклонил голову и накрыл ее губы своими, даря ей быстрый поцелуй. Она вздохнула, когда он оторвался от нее. Он снова поцеловал ее, уже более продолжительным поцелуем. И снова она разочарованно вздохнула, когда он остановился. Он опять не устоял.
Наконец с сожалением заставив себя отстраниться, он пообещал:
– Мы продолжим после обеда.
– О да, пожалуйста, – мягко сказала Розамунда, и в ее глазах сверкнуло желание.
Улыбнувшись, Эрик взял ее за руку и повел к столу как раз в тот момент, когда в обеденный зал стали входить люди.
– Ну, что же. – Прикрыв рот рукой, Эрик притворно зевнул, чем привлек к себе любопытные взгляды. – День был насыщенным и долгим. Ты как считаешь?
– О да, милорд, – согласилась его жена с серьезным выражением лица, хотя в ее глазах плясали веселые искорки. – Очень долгим. И утомительным.
– Да, изнуряющим, – согласился Эрик чрезвычайно серьезно, почти печально. – Наверное, нам следует…
– Розамунда – и вдруг устала? – со смехом перебил его Роберт, прежде чем Эрик успел выразить намерение удалиться с женой на покой пораньше. – Это невозможно! – Подавшись вперед, Роберт обратился к лорду Берхарту, сидевшему рядом с сыном. – По пути из Годстоу она всегда вставала первой и ложилась последней. Думаю, она унаследовала выносливость своего отца.
– Нет, вовсе нет, – тут же возразила Розамунда. – Я… Просто я была взволнована. Это ведь мое первое путешествие.
– Нет, – покачал головой Роберт. – Вы вставали раньше птиц каждое утро! – Он снова наклонился к лорду Берхарту. – Представляете, однажды утром она встала, выкупалась, поймала кролика, освежевала его, развела огонь и зажарила, и все это еще до того, как мы проснулись.
– Просто Розамунда была взволнована путешествием – она же объяснила, – раздраженно вмешался Эрик. – А сейчас она устала.
– Да не верю я! – воскликнул Роберт. – Не могла она устать. Еще рано и… – Он замолчал, от удивления проглотив остальные слова, когда Розамунда ударила его под столом ногой по лодыжке. – Зачем вы это сделали? – обиженно спросил он.
Розамунда закатила глаза при виде выражения его лица.
– О, прошу прощения, милорд. Понимаете, я так устала, что ноги и руки буквально не слушаются меня. – Быстро поднявшись, она повернулась к Эрику, легко коснувшись его щеки, пока он сидел и испепелял взглядом Роберта. – Я, пожалуй, пойду отдыхать.
Вздрогнув от ее прикосновения, Эрик поднял голову, и взгляд его смягчился, когда он прочитал обещание в ее глазах.
– Да, это хорошая мысль, – проворчал он, и гнев в его голосе сменился совсем иным чувством. Встав, он взял Розамунду за руку, пожелал всем, ни на кого не глядя, доброй ночи и повел ее из зала.
Они едва достигли верхней площадки лестницы, как Розамунда, уже больше не в силах сдерживаться, расхохоталась. Когда Эрик остановился и удивленно посмотрел на нее, она, давясь смехом, прижалась лицом к его груди. Отсмеявшись, она наконец подняла голову и с трудом выговорила:
– Я думала, вы непременно ударите его, такой у вас был сердитый вид.
Губы Эрика медленно расплылись в улыбке, и он признал:
– Да, я подумывал об этом. «Да не верю я, еще рано», – насмешливо передразнил он друга, потом посерьезнел и посмотрел в ее смеющиеся глаза. – Но он прав. Сейчас еще действительно рано, – сказал он и нежно погладил ее по щеке.
– Да, – тихо сказала Розамунда, поворачиваясь лицом к его ладони. – И у нас впереди вся ночь.
Эрик со стоном притянул ее к себе и прильнул в долгом, жарком поцелуе прямо на верхней площадке лестницы. Его губы и язык будили в ней жаркое желание, руки скользили по ее телу. Розамунда сумела вытерпеть эту сладостную муку всего несколько мгновений, отстранилась, взяла его за руку и устремилась по коридору к их покоям. Он еле поспевал за ней и остановил в дверях спальни. Резко повернув Розамунду к себе, Эрик вновь сжал ее в объятиях, накрыв губами ее губы.
Розамунда со стоном обвила руками его шею. Зарывшись пальцами в его волосы, она выгнулась ему навстречу и почувствовала, как напряглась его плоть от желания.
Вздрогнув в его объятиях, Розамунда стала жадно целовать его; желание нарастало в ней волнами, когда он прижал ее спиной к двери. Потом его руки подхватили ее юбки и медленно подняли их, заскользили вверх к ягодицам. Подхватив Розамунду на руки, он на ощупь распахнул дверь и понес жену к постели, не отрываясь от ее губ.
Задыхаясь от смеха, когда он наконец отстранился, Розамунда запрокинула голову и закрыла глаза, чувствуя его губы на своей шее. Эрик опустил жену на мягкую постель и, опершись на руки, навис над ней.
Розамунда тут же начала торопливо снимать с него одежду. Подняв его тунику, она стала покрывать поцелуями его грудь, пока Эрик стягивал тунику через голову. Проведя руками по широкой мускулистой груди, она подалась вперед, сжала зубами сосок и улыбнулась, когда Эрик закрыл глаза и стон наслаждения вырвался из его груди. Через мгновение он обхватил руками ее лицо и снова припал губами к ее губам. Его язык яростно вторгся в ее рот, пока руки нетерпеливо дергали за шнуровку на ее платье.
Фр-р… Эрик застыл и медленно поднял голову.
– Что такое? – непонимающе спросила Розамунда.
– Мне кажется, я что-то слышал, – пробормотал он, нахмурившись.
– Я ничего не слышала, – нетерпеливо сказала она, снова притягивая к себе его лицо. Ее губы приникли к его губам, язык отважно проник в его рот, а руки заскользили по его груди.
Эрик какое-то мгновение оставался неподвижен, потом взял инициативу на себя: его руки стали стягивать с нее платье, обнажая грудь. Оторвавшись от ее губ, он обхватил рукой грудь и жадно склонился над ней, чтобы поцеловать.
Фр-р…
– Теперь я точно знаю, что мне это не показалось, – сказал Эрик, поднимая голову и глядя на Розамунду. Подозрение закралось в его душу, когда он увидел, что её глаза плотно сомкнуты, но вовсе не в порыве страсти. Страх и растерянность были написаны на ее лице. И тут он почувствовал запах и услышал жалобное ржание Блэка. Резко повернув голову, Эрик уставился на коня у камина, и в этот момент из нутра животного вырвался еще один
