и не просветить тебя на этот счет.
Розамунда не ответила, а лишь растерянно посмотрела на него, и он мягко сказал:
– Грешно наслаждаться брачным ложем.
Глава 12
– Ты не задумывался, о каких неприятностях тревожился король Генрих?
Эрик остановился у лестницы и с недоумением посмотрел на друга, и Роберт напомнил ему:
– Он тревожился о безопасности Розамунды, если что-нибудь случится с ним. Он сказал, что именно поэтому тайно уехал и устроил этот брак.
Эрик нахмурился и молча продолжил путь. Но когда они уже почти приблизились к недостроенной конюшне, он признался:
– Я только об этом и думал, но до сих пор не понимаю что так беспокоило короля Генриха.
– Может, он боялся Ричарда?
– Не знаю, – хмуро ответил Эрик. Он опасался именно того, что сейчас Ричард, став королем, может представлять угрозу Розамунде. Но Эрик не был уверен, что Ричард знает о ее существовании, и пожалел, уже не в первый раз, что король Генрих так и не объяснил своих опасений.
– И я не знаю, – со вздохом признался Роберт. И, словно вторя мыслям Эрика, сказал: – Было бы легче, если бы король Генрих более откровенно говорил о том, чего можно ожидать и от кого – Ричарда или Иоанна.
Поразмышляв некоторое время, Эрик пожал плечами:
– Теперь, когда Генрих мертв, Ричард унаследует трон. Так что скорее всего именно его опасался король.
Роберт кивнул:
– Да, ведь Ричард – сын своей матери. А Элеонора оказывает на него сильное влияние.
– Но ты ведь не думаешь, что она все еще озлоблена из-за связи Генриха с матерью Розамунды? – растерянно спросил Эрик.
– Не знаю. Именно поэтомуя и заговорил об этом. Хотел услышать твое мнение. Как только в Шамбли прибыл гонец с новостью о смерти Генриха, я первым делом вспомнил опасения короля. Этот внезапный страх за Розамунду, что это могло означать?
– Да, и меня все время мучит этот вопрос, – согласился Эрик.
– И меньше всего тебе сейчас нужны новые заботы, – вдруг сказал Роберт, и смешинки заплясали в его глазах. – У тебя ведь и без того достаточно проблем – новые обязанности, болезнь Блэка. Кстати, как тебе спится с ним в одной спальне? Он храпит? Или газы в животе не дают ему заснуть?
Эрик сердито посмотрел на друга:
– Смейся, Шамбли, пока можешь. Но придет день, когда мы поменяемся местами. И тогда уже я посмеюсь. Роберт лишь расхохотался в ответ.
– Нет, правда, Эрик. Я не знаю, как ты не вспылил вчера вечером. Мне даже в голову не пришло задуматься о том, куда Розамунда могла увести коня. Но чтобы в твою спальню… – Он покачал головой. – Если в огромном парадном зале запах был невыносимым, то в твоих покоях, наверное, можно просто задохнуться.
Эрик грустно вздохнул при мысли об этом. По правде говоря, он был так пьян, когда вернулся в спальню, что даже не почувствовал никакого запаха. А разозлился он оттого, что, проснувшись, увидел прямо над собой Блэка, из носа которого текло прямо ему в лицо. Но он не стал рассказывать об этом другу, который и так вдоволь потешился над ним.
– Давай лучше поговорим об опасности, которая может грозить моей жене, – сказал он многозначительно.
– А, да, конечно, – мгновенно посерьезнел Роберт. – Что ты думаешь о коронации? Об этом, несомненно, вскоре будет объявлено, вас обоих, конечно, будут ждать. Вдруг что- нибудь случится во время церемонии? Ведь Элеонора будет там.
Эрик на мгновение задумался, потом покачал головой:
– Нет, не думаю, что будут осложнения. Роман у Генриха с матерью Розамунды был почти двадцать лет назад. Не представляю, чтобы хоть какая-нибудь женщина могла так долго таить злобу.
Роберт приподнял бровь.
– Но на всякий случай я велю всем своим людям быть начеку.
– Хуже от этого не будет.
– Да, – вздохнул Эрик. – Я сейчас переговорю с… – Нахмурившись, он остановился и невольно поднял руку к щеке, ощутив на ней влагу. Недовольно поморщившись, он поднял ладонь к небу, и через минуту на нее упала капля дождя. – Проклятие! – воскликнул он.
– Хм, похоже, что работу в новой конюшне придется остановить, – с трудом выговорил Роберт, давясь от смеха. – Это значит, что тебе сегодня снова придется делить спальню с Блэком. Надеюсь, что ему лучше. – Он не смог сдержать смех, когда Эрик зарычал от отчаяния.
– Ну вот, Блэки, – сказала Розамунда, ставя у ног коня ведро с водой. – Этого тебе хватит на ночь.
Выпрямившись, она засунула пальцы под ткань, закрывавшую морду коня, и с облегчением отметила, что у него уже нет жара. Она сначала хотела снять обмотанную вокруг коня одежду, но потом передумала, потому что тогда Эрик непременно решит, что Блэк здоров и может вернуться в конюшню. А этого нельзя допустить, тем более когда дождь лил целый день и весь вечер.
Розамунда тяжко вздохнула, подумав о том, каково остальным лошадям сегодня в конюшне. Несмотря на разгар лета, дни были прохладными, и холод, казалось, пронизывал до самых костей. В довершение ко всему лошади страдали еще и от сырости. В старой конюшне не только стены были дырявыми, но и крыша прохудилась и протекала так, словно это было решето. Розамунда почти все утро пыталась перевести лошадей в более сухое место в конюшне, но потом оставила эту затею как бесполезную. Не оказалось ни одного стойла, над которым бы не лило.
Розамунда покачала головой, вспомнив это совершенно бесполезное и пустое утро. Все усугубилось еще и тем, что Эрик ходил за ней по пятам, ворча и сетуя по поводу дождя и задержки строительства новой конюшни. Если бы это возмущение было вызвано состраданием к лошадям, которым приходилось стоять по колено в грязи и мокнуть, она бы поворчала вместе с ним и не сердилась так. Но было совершенно очевидно, что больше всего его беспокоило, что из-за задержки строительства ему снова придется терпеть присутствие Блэка в замке.
К полудню Розамунда была сыта по горло обществом мужа и очень надеялась, что во второй половине дня он останется в замке. К сожалению, когда она встала после трапезы и собралась вернуться в конюшню, Эрик тут же последовал за ней. Она предложила ему провести время с отцом и Робертом, но он тут же отмел это предложение. Нет, ответил Эрик, он с удовольствием составит ей компанию и поможет.
Розамунде осталось лишь вздохнуть и покачать головой. Его слова прозвучали бы убедительнее, если бы он не процедил это сквозь зубы, следуя за ней под проливным дождем к загону с быком. С тем самым быком, который поранил бедного щенка Джемми. Хозяин быка обратился к ней с просьбой осмотреть ногу животного. Насквозь промокшая, по колено в грязи, Розамунда пришла к загону в настроении, не допускавшем никаких капризов со стороны быка.
Эрик лишь взглянул на огромное животное, злобно следившее за их приближением, и остановил Розамунду. Повернувшись к хозяину быка, он стал обсуждать различные способы утихомиривания животного, чтобы Розамунда могла без опаски войти в загон. Зная, что спорить бесполезно, Розамунда терпеливо ждала под проливным дождем, пока они отправятся на поиски веревок. Как только мужчины скрылись внутри старого сарая, она покачала головой и подошла к забору. Бык немедленно повернулся к ней, угрожающе нагнув голову.
Розамунда попыталась ласковым голосом успокоить животное но бык пару раз ударил копытом о землю. Из этого она сделала вывод, что он ведет себя так не из-за страха. Просто ему было плохо. Она и сама была сейчас не в лучшем настроении и не в восторге от того, что ей приходилось мокнуть и мерзнуть из-за свирепого животного, топчущего бедных, беззащитных щенков.
Ворча себе под нос, она приподняла юбки, чтобы он увидел ее ноги, и повторила это движение, чтобы дать ему понять, что не испугалась. И потом решительно взобралась на забор. Она как раз собиралась перекинуть ногу через перекладину, но замерла, потому что бык внезапно бросился вперед. Он остановился буквально перед самым забором и отступил.
Розамунда знала, что именно так он и поступит. Животное лишь изобразило атаку, предупреждая ее, что лучше оставаться по ту сторону забора. Но Розамунда не собиралась мириться с его угрозами. Как только бык стал отворачиваться, она размахнулась сумкой со снадобьями и ударила его по голове. От неожиданности бык быстро отскочил и повернулся к ней. Розамунда готова была поклясться, что видела удивленное и обиженное выражение в его глазах. Она подозревала, что все старались обходить его стороной и не осмеливались бросать ему вызов, кроме разве что несмышленых щенков. Но она уже давно поняла, что животные очень похожи на людей и самоуверенные наглецы среди них тоже не редкость.
Завладев вниманием быка, Розамунда ласково улыбнулась и, засунув руку в карман, вытащила яблоко. Протянув его быку, она спросила:
– Хочешь яблочко?
Бык не сдвинулся с места, но она успела заметить появившийся в его глазах интерес. Она бросила яблоко на траву у его ног. Настороженно поглядывая на нее на случай, если она вдруг сойдет с ума и снова станет бить его сумкой по голове, бык нагнул голову, тронул носом яблоко и осторожно откусил. Розамунда терпеливо ждала.
Ангус, бык в аббатстве, имел слабость к яблокам. И Розамунда надеялась, что этот бык тоже неравнодушен к ним. К ее облегчению, он действительно оказался любителем яблок и быстро проглотил сочную приманку. Вытащив из сумки еще одно яблоко, Розамунда помахала им и перебросила и сначала одну, потом другую ногу через забор так, что теперь сидела уже внутри загона. Помедлив, она нагнулась и протянула яблоко быку.
Бык смотрел на нее, колеблясь, потом сделал один шаг вперед, но снова остановился и уставился на нее. Розамунда выждала, потом бросила яблоко на
