с которой начался.
— Вот и все. — Лорд Беркли посерьезнел. — Признаться, я никогда не обращал внимания на дом и обстановку, но сегодня увидел их вашими глазами. Что и говорить, обветшалая роскошь.
— Иначе, милорд, вы бы не нуждались в моих услугах. — Кэсси профессионально улыбнулась.
— И это было бы весьма прискорбно, мисс Эффингтон. — Он улыбнулся, а у нее часто забилось сердце от этой почти интимной улыбки. — Словом, вам предстоит немало работы. Дорогая моя мисс Эффингтон, Беркли-Хаус станет для вас делом всей жизни.
— Делом всей жизни? — удивилась Она. — О чем вы говорите?
— Просто мне подумалось, что было бы неплохо заново обставить весь дом, а не только парадные комнаты. А он очень велик. — Уголки губ Беркли лукаво дрогнули. — Вы меня понимаете?
— Нет! — отрезала Кэсси. — Не понимаю ни слова. — Направившись к двери, она продолжила тем же резким тоном: — Сегодня я увидела все, что хотела. Постараюсь как можно быстрее привезти первые эскизы. Пожалуй, послезавтра. Это вас устроит?
— Я весь в вашем распоряжении, — откликнулся Беркли, и Кэсси послышались в его голосе почти издевательские нотки. «Дело всей жизни»! Еще чего!
Она круто обернулась.
— Надеюсь, в следующий раз ваша матушка сможет меня принять. На первом этапе работы без ее помощи нам не обойтись.
— Кстати, о помощи… — Он покачал головой. — Новая обстановка нужна не мне и не моей матери.
Кэсси растерялась.
— Тогда кому же?
Его усмешка стала шире.
— Моей жене.
Глава 4
— Вашей жене? — ошеломленно переспросила она.
Но у вас не может быть жены!
Он приподнял бровь.
— Нелестное удивление, мисс Эффингтон. Кажется, мы уже признали, что мы не пара, но с чего вы взяли, что я не могу жениться на ком-нибудь другом? Что никто не захочет взять меня в мужья?
— Вы меня не так поняли, милорд, — еще не успев опомниться, принялась оправдываться Кэсси. — Просто в свете все убеждены, что вы не женаты…
— А я и не говорил, что женат. — Он холодно улыбнулся, с трудом сдерживая хохот. Для женщины, которая уже объявила, что он ее не интересует, Кэсси приняла известие о жене подозрительно близко к сердцу.
Она сощурилась.
— Нет, вы сказали, что у вас есть жена!
— Вот как?
— Вы сами объяснили, что новая обстановка в доме нужна вашей жене. Логично предположить, что вы женаты.
— Прошу прощения, мисс Эффингтон. Я хотел сказать — моей будущей жене.
После пристального взгляда в упор Кэсси покачала головой:
— Вы даже не обручены. О такой помолвке я бы узнала обязательно.
— Вы думаете?
— Уверена. — Она самодовольно усмехнулась. — У меня большая семья и множество знакомых. О вашей помолвке мне сообщили бы прежде, чем вы успели бы предложить избраннице руку и сердце.
Он рассмеялся:
— Понятия не имел, что вы так хорошо осведомлены. Впредь буду помнить.
— И поскольку до меня не доходили слухи о вашей женитьбе…
— А какие доходили?
— Вы о чем?
— О слухах. Обо мне. — Берклине скрывал любопытства. — Итак, что вам обо мне наговорили?
— Милорд, послушайте, неужели вы хотите…
— Да, хочу. И настолько заинтригован, что прошу не упускать ни единой подробности.
— Но о вас говорят то же самое, что и о прочих мужчинах подобной репутации. Карточные выигрыши, дуэли, порочные связи…
— Порочные связи? — Он рассмеялся. Кэсси вспыхнула.
— Скажите, милорд, чему вы так удивляетесь и радуетесь, стоит мне упомянуть ваш очередной грех?
— Сам не понимаю. — Его улыбка стала шире. — Видимо, это еще один изъян моего характера. Вы ведь уже выяснили, что я не идеал.
Кэсси строго свела брови.
— По-моему, за это я уже извинилась.
— Да? — переспросил он. — Не припомню.
— Ну, не совсем за это…
— Тем не менее извиняться за свое несовершенство я не намерен. Но мы обсуждаем не мои недостатки…
— Так вы обручены? — холодно спросила она, словно ей не было никакого дела до ответа. Беркли задумался о том, что она желает услышать. И почему.
— Нет.
Она покачала головой.
— В таком случае, боюсь, я вас не понимаю.
— И неудивительно: я сам еще не все понял. — Истинные намерения «умирающей» матери стали слишком очевидны. — Моя матушка убеждена, что она вот-вот испустит последний вздох…
— О Господи! — В голосе мисс Эффингтон послышалось искреннее сочувствие. — Мама говорила, что леди Беркли нездорова, но я не подозревала…
— Болезнь стала для меня такой же неожиданностью и потрясением, как и для вас.
Беркли подавил внезапное желание поделиться догадкой, что весь минувший час его мать искусно разыгрывала больную — только для того, чтобы наконец-то найти сыну достойную пару. Увы, леди Беркли не подозревала, что мисс Эффингтон вовсе не прельщает возможность стать очередной виконтессой Беркли и, следовательно, она не проявляет ни малейшего интереса к обладателю титула. Впрочем, недавно Беркли мог поручиться, что мисс Эффингтон готова передумать.
Но если это правда, значит, о подозрениях лучше промолчать. Беркли не сомневался, что мисс Эффингтон не потерпит никаких уловок и хитростей ни с чьей стороны. Реджи тоже был не в восторге от материнского заговора, но мисс Эффингтон заинтриговала его. Невзирая на все предыдущие заявления, что они друг другу не подходят, на знакомство с такой особой Реджи не пожалел бы времени и сил. А вдруг окажется, что она ошиблась?
— Матушка давно мечтает удачно женить меня.
— Как и все матери на свете, — согласилась мисс Эффингтон.
— Но почему-то она считает, что сделать прекрасную партию невозможно без новой обстановки в доме. — Реджи покачал головой. — Видно, она уже не надеется, что кто-нибудь из достойных невест польстится на меня, вот и решила приманить завидную добычу домом, обставленным по последней моде.
Мисс Эффингтон фыркнула:
— Абсурд!
— И я так думаю.
— Между прочим, ваших достоинств с лихвой хватит, чтобы заинтересовать любую невесту.
— Да? — удивился он. — Но вы же меня отвергли.
— Только из-за вашей репутации. Но я… — Кэсси ненадолго задумалась, — слишком разборчива.
— Вы мне вскружите голову, мисс Эффингтон, — с усмешкой предупредил Реджи.
Не будем больше об этом, милорд. — Кэсси страдальчески закатила глаза к потолку. — Мне не по душе ваше прошлое. Меня не интересуют обладатели известной репутации.
— Скверной?
— Да. — Она кивнула. — Но в свете найдется немало невест, которые охотно возьмутся за ваше перевоспитание.
— Вот уж не думал, что за меня кому-то захочется взяться.
— Не за вас, — поправила она. — За ваше перевоспитание.
— Жаль. — Он хмыкнул. — Однако побыть перевоспитуемым я бы не отказался.
— Неудивительно, — пробормотала Кэсси.
— И в чем же состоят мои достоинства?
— Несомненно, вы знаете их наперечет, — с чопорностью гувернантки ответила она.
— Просветите, сделайте одолжение, мисс Эффингтон, — попросил он, подумал и добавил: — Ведь вы без обиняков указали на мои изъяны. И попутно не преминули растоптать мою гордость.
— Вашу гордость или высокомерие?
— По-моему, и то и другое. — Он преувеличенно тяжело вздохнул. — Так вот, поскольку вам было угодно ранить мою гордость, надменность или назовите ее как хотите, вы могли бы подсластить пилюлю и заодно перечислить все, что есть во мне хорошего.
— Справедливое пожелание. Хорошо, я это сделаю. Прежде, — заговорила Кэсси, поочередно загибая пальцы, — у вас есть титул. Уродливым вас не назовешь. Насколько я понимаю, к титулу прилагается солидное состояние.
— Какая осведомленность! Она продолжала:
— Вы прекрасно ездите верхом. По крайней мере сегодня утром мне так показалось.
— Я старался, — усмехнулся Реджи.
— Вы невозможно обаятельны…
— Сущая правда, — усердно закивал он.
— Забавны…
— Надо было поступать в артисты, — сокрушенно вздохнул Реджи. — Мог бы и прославиться!
Кэсси уставилась на него в упор. Разговор явно увлек ее.
— Избытком скромности вы не страдаете.
— А что в ней толку? — пожал плечами Реджи. Она нехотя улыбнулась.
— Вы любите свою мать и заботитесь о ней.
— Не забудьте про дружбу с детьми и домашними животными!
Не выдержав, она рассмеялась:
— Разве такое забудешь! Словом, милорд, вы просто лакомый кусочек.
— Но не для вас?
— Да, и мы это уже выяснили.
— И все из-за моей репутации?
Кэсси многозначительно кивнула, пряча под ресницами весело поблескивающие глаза.
— Этого я и боялся. — Реджи горестно вздохнул. — Что поделаешь! Жизнь продолжается.
— В смелости вам не откажешь.
— Кстати, в перечень достоинств вы ее не включили.
— Ах, простите!
— Ради Бога. — Он отмахнулся. — Мисс Эффингтон, но разве вам не жаль, что все мои похвальные качества пропадают втуне?
Он шагнул к ней, взял за руку и поднес ее к губам. Их взгляды скрестились. Под холодной сдержанностью в голубых
