натуры.
Хотя, кажется, с Лидией у него это получалось естественно.
Эльф поняла: пора вывесить белый флаг и сдаться на милость победителя. Разве не хотела она для него радости на вечные времена? Но, с ее точки зрения, Лидия слишком наивна для брака, слишком наивна и пока не отдает себе отчета в том, чего хочет.
Она улыбнулась девушке, которая вполне могла похитить у нее возлюбленного, и сказала со всей искренностью, на которую оказалась способна:
— Позвольте дать вам совет, дорогая. Вы очень молоды. Не выходите замуж ни по какой другой причине, кроме глубокого чувства. Если вы испытываете его к лорду Уолгрейву, то примите его предложение сейчас. Сомневаюсь, что он будет свободен через год.
Лидия задумалась ненадолго, затем сказала:
— Благодарю вас, леди Эльф, думаю, это очень ценный совет.
У Эльф возникло ужасное подозрение: девушка прекрасно поняла, как обстоят дела. Нет, она совсем не глупа. В сущности, настоящее сокровище. И если она достанется Форту, за него можно только порадоваться.
Она сделала все, что могла, и с лучшими намерениями, поэтому, извинясь, присоединилась к другим гостям, переходя от одной беззаботно болтающей группы к другой. Все это старые друзья и знакомые, и она не испытывала напряжения, общаясь с ними.
Все напряжение проистекало от одного человека, сидевшего в тенечке рядом с настоящим сокровищем, которое, стоит ему только пожелать, достанется ему. Но возможно ли, подумала она — вопреки всем своим благим помыслам, — чтобы он всерьез хотел связать себя браком с очаровательным ребенком!
С чего он взял, недоумевал Форт, что может жениться на этом ребенке?
Конечно, она невероятно красива и к тому же очаровательна. Но, женившись на Лидии, ему пришлось бы ждать годы, прежде чем притронуться к ней. И даже по прошествии этих лет он не смог бы предаваться с ней той необузданной страсти, которую испытал с Эльф Маллоран.
Эльф выглядела совсем неплохо. Она казалась менее оживленной, чем обычно, но причиной тому было спокойное достоинство, а не плохое настроение. Он не мог удержаться, чтобы не поглядывать на нее украдкой, пока Эльф прогуливалась неподалеку, беседуя то с тем, то с другим.
Он заметил, что она изменила стиль одежды. Нет, не стиль — цвет. На более яркий, но это ей шло.
Форт чуть было не рассмеялся. Как он сразу не догадался — по цвету ее наряд напоминал… осу!
Господи, она уморит его, если он потеряет бдительность.
Форт увидел ее, как только она появилась в саду, словно сработало шестое чувство. И тут же повернулся к Лидии, сосредоточив на ней все внимание, будто она — его последняя надежда на спасение.
Возможно, так оно и есть.
Как непринужденно девушка держится среди этих людей… Проклятие, он опять смотрит на Эльф.
В отличие от Лидии, которая, кажется, просто боится отойти от него хоть на шаг. Пожалуй, он несправедлив к ней. Лидия проявляет милосердие по отношению к инвалиду. Эльф на восемь лет старше и, будучи воспитана Ротгаром, привыкла к роли хозяйки. Лидия со временем станет такой же.
Станет ли? Он опять переключил внимание на девушку, оживленно болтающую со своей юной подружкой. Вдруг они дружно захихикали над чем-то, прикрыв ладошками хорошенькие рты.
Сущее дитя.
Дети, конечно, растут.
Эльф тоже когда-то была ребенком. Озорным, как он слышал. В конце концов, у нее есть брат-близнец, и, как рассказывала Частити, они с пеленок затевали всяческие проделки.
В восьмилетнем возрасте Эльф и Шон взобрались по плющу на северную стену Ротгарского аббатства и были выпороты Ротгаром за это преступление. Он был уверен, что леди Лидия никогда не позволяла себе ничего подобного и что ее любящим родителям не приходилось прибегать к столь суровым мерамвоздействия. Что должно говорить в ее пользу.
Он вспомнил Лизетт, рассуждающую о пистолетах. Можно предположить, что Эльф Маллоран сумеет зарядить пистолет и выстрелить из него, и совершенно очевидно, что Лидия придет в ужас от подобной мысли. Впрочем, это несущественно. Его жене никогда не понадобится самозащита.
Тем не менее контраст между этими женщинами беспокоит его. Эльф подобна прекрасной шпаге: твердая и гибкая, как сталь, в постоянной готовности к решительным действиям, смертельно опасная. Лидия напоминает шелковую подушечку: красивая, податливая, способная приспособиться ко всем его желаниям.
Любой мужчина, если у него голова на плечах, предпочтет подушку шпаге.
— Вам не нравится деди Эльф Маллоран, милорд? — прервал его размышления голос Лидии.
Форт вздрогнул:
— С чего вы взяли?
— Вы хмуритесь, глядя на нее.
Он натянуто улыбнулся:
— Просто солнце бьет а глаза. Моя сестра замужем за братом леди Эльф. Так что в некотором смысле мы родственники.
Лидия явно сочла его ответ уклончивым — он с удовольствием отметил, что она не лишена сообразительности, — но не стала настаивать.
— Мы с ней очень мило поговорили.
— Разговаривать — один из основных талантов леди Эльф.
— Я бы не отказалась от такого дара, — проговорила Лидия с жалобной улыбкой, способной покорить любого мужчину.
Боже, она поразительно красива! Такие красавицы действительно появляются раз в десять лет. Что же его смущает? Она повзрослеет, наберется решительности, станет остроумной, ее можно научить любви во всех ее формах…
— Вы восхитительная собеседница, — заверил он ее, поднося ее ручку к тубам для галантного поцелуя. — Женщина, которая постоянно болтает, способна довести мужчину до пьянства.
Он подумывал о том, не поцеловать ли ее в губы. Пухлый, прелестный ротик Лидии, казалось, должен был соблазнять его. Но он представил, как она будет испугана и смущена и какая невыносимая скучища — ее утешать. Граф пожалел, что ограничен в движениях и не может увлечь ее в укромный уголок и проверить на практике свою теорию.
Что, если она окажется из тех, кто предпочитает гасить свет и испытывает отвращение к интимным ласкам? Ему придется в таком случае завести любовницу. В конце концов, это общепринято.
Форт снова посмотрел на Эльф, вспомнив Лизетт. Проклятие, как бы ему хотелось, чтобы Лизетт существовала на самом деле. Он бы даже простил ей свои слезы, если бы только она согласилась стать его любовницей. Одна беда — ему пришлось бы оставлять ее, выполняя долг по отношению к своей прелестной, трепетной женушке…
— Вам скучно со мной.
Очнувшись, он виновато посмотрел на Лидию, надеясь, что его мысли никак не отразились на его лице.
— Вовсе нет.
Она не казалась обиженной.
— Это неудивительно. Я еще очень молода, и то, что интересует меня, неинтересно вам. — И с трогательной непосредственностью добавила:
— А что интересует вас? Расскажите мне.
— Какая очаровательная пара! — Эльф улыбнулась миссис Деттингфорд, глядя на ее крошечный ротик, утопающий в круглых щеках.
— Лорд Уолгрейв и леди Лидия? — уточнила она, давно уже оставив попытки делать вид, что не понимает, о ком речь. — После пережитой им трагедии, — доверительно проговорила толстушка, — будет очень кстати, если ему достанется приз этого года.
— Вы говорите о смерти его отца?
— Разумеется. Так неожиданно. Такая потеря для страны.
— Да, большая потеря.
— И как трогательно, что сын так долго носил траур. Но теперь он оправился от горя, и его ждет заслуженная награда!
Эльф раздумывала о том, как славно было бы устроить небольшую истерику и вывалить на голову миссис Деттингфорд фруктовый мусс, но глупая женщина была всего лишь самой восторженной из присутствующих. Все пребывали в восхищении от разворачивающегося на их глазах романа — первая красавица Лондона покорена самым завидным в городе женихом. Который к тому же совсем недавно был ранен при загадочных, но, несомненно, героических обстоятельствах.
Разве никто из них не видит, что Лидия не готова к браку? Почему никого не удивляет этот скоропалительный роман между людьми, которые никогда раньше не разговаривали друг с другом?
Впрочем, Эльф понимала, что она небеспристрастна. Ей-то отлично известно, что Форт не имел обыкновения посещать места, где можно встретить такую изнеженную юную девушку. Но едва ли остальные задумывались над подобной чепухой, ведь они не были одержимы этим человеком на протяжении нескольких месяцев.
Под благовидным предлогом она сбежала от миссис Деттингфорд, но и в других группах основной темой разговора служил вероятный брак.
К этому времени она пришла к выводу, что достаточно долго пробыла на пикнике и может уехать, не привлекая внимания. Она оторвала Частити от оживленной беседы с друзьями, которые, слава Богу, не придавали значения старому скандалу.
— Благородное деяние Шойа окончательно восстановило мою репутацию, — сообщила Частити, когда они направились к хозяевам, чтобы откланяться.
— Но ведь никто не знает об этом.
— Эльф, не можешь же ты быть такой наивной. Шон ни с того ни с сего удостаивается титула, пожалованного ему монархом. Форт ранен. Уже придумано не менее сотни историй, объясняющих все это, одна немыслимее другой. Оба объявлены героями, так что Шону впору поднять паруса и бежать куда глаза глядят!
Эльф фыркнула:
— О Боже. Я была так поглощена своими делами, что отстала от жизни. Ну конечно же, никто не мог обойти молчанием романтическое свидание нашего героя под сенью бука.
Частити с досадой поморщилась.
— Я высказала ему все, что думаю по поводу его очередной глупости. —
