Эльф, ставя под угрозу миссию, с которой она явилась.
Ее взгляд упал на раму, предохраняющую его ногу, и никаких мыслей, кроме желания заботиться о нем, не осталось.
— Тебя все еще мучит боль?
— Бывает. Я полагал, что Частити постоянно докладывает тебе обо всем.
— Постоянно, но не подробно. Мне так жаль, что тебя ранили.
— Не по твоей же вине. Или я ошибаюсь?
— Разумеется, нет!
— Когда имеешь дело с Маллоранами, все возможно. — Он произнес семейную поговорку таким тоном, словно метнул в нее нож. Как в старые добрые времена. Опять перебранка.
Эльф осторожно извлекла пистолет и положила его на стол.
— Я хотела вернуть тебе это.
— Благодарю. Но можно было прислать его так же, как и все остальное.
— Я хотела поговорить с тобой.
— Мы уже разговаривали сегодня.
— Наедине.
С тяжелым вздохомон развел руками:
— Я в твоем распоряжении, и ты можешь беспощадно жалить меня, я все равно не в состоянии сдвинуться с места. Так что выкладывай, с чем пришла.
Эльф села иа стул, стараясь не показать, как сильно его слова ее задели. Этого следовало ожидать. Он явно не чувствовал ничего похожего на неодолимое влечение, которое испытывала она. Для него она не более чем назойливая особа. Вне всякого сомнения, он намерен жениться на леди Лидии и считает ее милую наивность скорее достоинством, чем недостатком.
Что ж, так тому и быть.
— Во-первых, — проговорила она, — я хочу извиниться за все, что могло причинить тебе боль.
— Принято.
— Во-вторых, — она посмотрела на манускрипт, веер и игрушку на столике рядом с кроватью, — я больше не буду докучать тебе своими подарками.
Он бросил взгляд на ее подношения:
— А-а. Они несколько развеяли скуку выздоровления. Зачем останавливаться на этом?
— Для того чтобы ты не сделал предложение леди Лидии мне назло.
Он выразительно посмотрел на нее:
— Ты же не считаешь меня настолько легкомысленным?
— Считаю!
— Значит, ты полагаешь, что я могу испортить жизнь прелестной девушке, единственно ради того, чтобы досадить тебе?
Эльф затрясла головой, отчаянно пытаясь нонять.
— Ты не испортишь ей жизнь. Ты будешь прекрасным мужем.
— Ты ждешь моего ребенка?
Вопрос застал ее врасплох, хотя она сама собиралась ему сказать. Чувствуя, что краснеет, Эльф бросила:
— Нет.
Форт откинул голову назад, наблюдая за ней из-под полуприкрытых век, которые почти скрывали-выражение его глаз.
— Выходит, нам повезло.
Если ему так угодно, она поддержит эту игру. Подражая своему брату. Эльф небрежно перекинула ногу на ногу.
— Итак, ты не намерен жениться на леди Лидии?
— Во всяком случае, не в ближайшее время. — Он неопределенно пожал плечами. — Через год или два, кто знает? Она восхитительная юная девушка.
— Не слишком ли юная?
— Тебе что за дело! — Совершенно другим тоном он продолжил:
— Я поцеловал ее сегодня.
У Эльф перехватило дыхание.
— И это преступление сошло тебе с рук? Воистину чудо.
— Уверен, ты целовалась множество раз, и обошлось без наручников.
— Ну, несмотря на костюм, я все же не мужчина.
— Да, для нас это более рискованное занятие. Ты не находишь, что это несправедливо?
Они заговорщически улыбнулись, и Эльф оценила возникшее неожиданно взаимопонимание, хотя не могла точно сказать, в чем оно заключается. Они незаметно перешли к дружеской беседе — так она могла разговаривать с Шоном, — чего никогда раньше не бывало с Фортом.
— Ненадолго мы остались наедине, и я хотел поцеловать ее. Очень добродетельные дамы, как я имел возможность убедиться, в таких делах могут оказаться настоящим сюрпризом. — Эльф нервно сглотнула, заливаясь румянцем. — Она, как выяснилось, совсем была не против попробовать. Я начал очень нежно, но, видя ее энтузиазм, осмелел. Она не возражала, но довольно быстро отпрянула.
— Ей не понравилось?
— Твое изумление мне льстит. Она сказала что-то вроде того, что не должна позволять мужчинам подобных вольностей.
— В один прекрасный день она действительно осчастливит кого-нибудь, согласившись выйти за него замуж. — Эльф не хотела подвергать сомнению этот один прекрасный день, но он уловил ее вопрос.
— Эльф, я не знаю. Я ничего не знаю. Порой мне кажется, что я еще не повзрослел.
Ответ был крайне не удовлетворительный, но честный, поэтому она встала, одергивая мужской камзол.
— А я жалю тебя, когда ты не можешь ответить мне тем же. — Она пришла отпустить его на свободу, и наступило время это сделать. — Частити говорила тебе, что я участвую в семейных делах?
— Ты имеешь в виду поместье? — Его брови удивленно приподнялись.
— Нет, это касается наших промышленных интересов.
— Не знал, что у Маллоранов есть интересы, помимо того чтобы отравлять мне жизнь.
Эльф недоверчиво уставилась на него:
— Как странно. Впрочем, мы не любим болтать об этом. Мы весьма активно занимаемся производством и торговлей. Мне поручены фабрики. Я начала с шелка…
Спустя некоторое время она остановилась, чтобы перевести дыхание.
— О Боже. Я болтаю без умолку, как деревенская дурочка!
Насмешливая улыбка тронула его губы.
— Или как Эльф. Рад, что столь тяжкие труды так тебя увлекают.
— Пожалуй. — В его тоне было что-то, от чего она покраснела и принялась теребить обшлага камзола. Взяв себя в руки, она перешла к главному:
— Я в состоянии понять, что мой интерес к делам не соответствует представлению о безупречной леди. Так же как умение метать ножи. — Она вытащила кинжал из сапога. — Приложи, пожалуйста, к стене одно из моих стихотворений.
После секундного замешательства он взял розовый свиток и поднял его, держа-на расстоянии вытянутой руки.
— Не забудь, одна конечность у меня уже повреждена.
— По крайней мере ты не допускаешь, что я могу случайно убить тебя с такого расстояния. — Точно свихнулась, подумала Эльф, но отступать поздно. Это все равно что бросать в мишень. Помолившись, чтобы рука не дрогнула, она метнула нож и пригвоздила листок к стене. — Слава тебе, Господи!
Он отпустил листок.
— Если бы я знал, что ты настолько сомневаешься в своем мастерстве…
Они опять улыбнулись, глядя друг на друга.
— Друзья? — спросил он.
Эльф кивнула, сдерживая слезы. Она наслаждалась драгоценными мгновениями взаимопонимания и доверия, но сознавала: это конец другим отношениям. Девушка чуть было не спросила, нельзя ли друзьям получать удовольствие от физической близости, просто так, для развлечения, но удержалась. Их отношения никогда не были для нее просто развлечением, и душа ее разрывалась.
К тому же через пару лет он, возможно, женится на леди Лидии.
Она подошла к стене и, выдернув нож, засунула его за голенище.
— Похоже, мы завершили полный круг, — сказал он.
— С той лишь разницей, что я в бриджах, а ты почти что в женском одеянии.
— Тогда, может быть, половина круга еще впереди?
Эльф опустила глаза.
— Не знаю.
Противоречивые чувства овладели ею. Он нужен ей, они принадлежат друг другу. И все же-Эльф должна его отпустить…
Он протянул к ней руку.
— Поцелуй меня. Эльф. Леди Эльфлед Маллоран никогда не целовала лорда Уолгрейва.
Она присела на краешек его узкой кровати.
— И не поцелует. В некотором смысле я все еще в маске.
— Что же тогда реально?
Эльф смотрела на него, лежащего в непорочно белой ночной сорочке, с распущенными по плечам вьющимися волосами.
Девушка фыркнула.
— Ну а теперь что? — смиренно поинтересовался граф, но глаза его улыбались,
— В этой одежде я, наверное, похожа на страстного поклонника с неприличной картинки, готового наброситься на дрожащую девицу.
Он кокетливо захлопал ресницами:
— Сэр, еще секунда — и я закричу. А пока вы можете меня поцеловать.
— Если вы закричите, меня вынудят жениться на вас.
Медленно склонившись, она прильнула к его губам.
Он прав. Они никогда не целовались так — их более не разделяла ложь и не торопили обстоятельства. Опираясь на одну руку, она зарылась другой в его упругие шелковистые волосы, наслаждаясь нежностью твердых губ и знакомым вкусом его рта.
Его ладонь легла ей на затылок, притягивая ближе, углубляя поцелуй, пока их языки не встретились.
Обессилев, почти падая ему на грудь, она заставила себя остановиться. Даже если он этого хочет, если может — время еще не пришло. Она оторвалась он него, выпрямилась и, поднявшись на ноги, учтиво поклонилась:
— Au revoir, Monsieur Le Comte [25].
С этими словами Эльф повернулась и вышла, всеми силами борясь с желанием остаться.
Глава 20
Посылка прибыла перед самым Рождеством.
Эльф была занята последними приготовлениями к грандиозному рождественскому маскараду, который обычно устраивался в Ротгарском аббатстве в конце декабря. Слуги и хозяева почти весь день провели на свежем воздухе, добывая необходимые для традиционного убранства зеленые ветки, и теперь их усилиями огромный дом превращался в настоящий лес, увитый красно-золотыми лентами и увешанный ветвями омелы.
Слуги распевали рождественские гимны, а самые молодые из них под шумок таскали апельсины и орехи. В такой день все было позволено.
Отложив коробку в сторону, Эльф отдавала
