огня, пылавшего в очаге, как чарует ее улыбка, полная бесхитростной радости. Но тут обнаружилось, что не он один такой зоркий. Едва музыка стихла, мужчины обступили Джиллиан, умоляя уделить им хоть чуточку внимания.
Однако она вежливо отклонила все притязания и, отыскав глазами Бродика, не раздумывая, подошла и встала рядом. Оба молчали, не глядя друг на друга, однако, стоило ей придвинуться чуть ближе, он сделал то же самое, пока они не прижались друг к другу. Устремив взор куда-то вдаль, Бродик пробормотал:
— Ты скучаешь по Англии?
— Я день и ночь тоскую по дяде Моргану.
— Но ты скучаешь по Англии?
— Там мой дом.
Несколько минут прошло в тишине.
— Расскажи мне о своем доме, — попросила она наконец.
— Тебе он не понравится, — пожал плечами Бродик.
— Почему?
— Бьюкенены совсем не то, что Мейтленды.
— И что это означает?
— Мы… жестче… строже… безжалостнее. Нас называют спартанцами, и в каком-то смысле это правда. Ты слишком изнеженна для нашего образа жизни.
— Но ведь на землях Бьюкененов живут женщины, не так ли?
— Разумеется.
— Не совсем уверена, что ты имел в виду, когда назвал меня изнеженной, но вряд ли желал мне польстить. Все же я не обижаюсь и готова побиться об заклад, что женщины Бьюкененов ничем от меня не отличаются. Если я изнеженна, значит, и они не лучше.
— Да они съедят тебя и не поперхнутся, — улыбнулся Бродик.
— То есть?
— Докажут, что ты глупа, ничтожна и ни на что не годишься.
Джиллиан рассмеялась, и на звук этой звонкой трели обернулось немало голов.
— Расскажи мне об этих женщинах, — попросила она.
— Что тут расскажешь? Они сильны, привыкли заботиться о себе и во время вражеского нападения сражаются бок о бок с мужчинами, и сражаются до конца. И способны прикончить всякого, кто посягнет на жизнь их близких. Они настоящие воины, пусть и в женских платьях.
— Ты их хвалишь или осуждаешь? — удивилась девушка.
— Превозношу их прекрасные качества. Джиллиан шагнула вправо и остановилась перед ним.
— С какой же целью ты поведал мне о женщинах твоего клана?
— Ты сама спросила.
— Ничего подобного. Ты первым начал этот разговор, так что будь откровенным до конца.
— Я всего лишь хотел, чтобы ты знала: ничего не выйдет, — вздохнул Бродик.
— О чем ты?
— О нас с тобой.
Джиллиан и не пыталась скрыть, что возмущена его наглостью и оскорблена самомнением.
— Вижу, ты человек откровенный.
— Просто не хотел пробуждать в тебе напрасные надежды.
Бродик понимал, что больно ранил девушку: недаром ее глаза приобрели цвет бушующего моря, — но не собирался отказываться от своих слов или смягчать правду. Пора вернуть Джиллиан на землю. Он привык иметь дело с суровой реальностью, а не с глупыми фантазиями, однако сама мысль о том, что Джиллиан сейчас повернется и уйдет, становилась непереносимой. Черт возьми, да что это с ним? И что делается с его железной волей? Он ослабел и разнюнился, как девчонка!
Но как ни старался, не мог отвести от Джиллиан глаз. Ее губы… восхитительно мягкие и нежные… смятые его поцелуями… Как ему хочется вновь ими завладеть!
Глаза Бродика сузились. Сейчас он больше чем когда-либо был похож на готового зарычать хищника.
— Ты, вероятно, считаешь особым благородством откровенно признаваться, что никогда меня не полюбишь…
Пораженный столь неверным истолкованием его слов, Бродик угрюмо пробурчал:
— Этого я не говорил.
— Но я слышала своими ушами! Ты заявил, что наша жизнь вместе невозможна.
— Это действительно так. Ты будешь жестоко страдать, а я не имею права отрывать тебя от привычного окружения.
Джиллиан закрыла глаза и попросила у Господа терпения. Она вот-вот взорвется, и тогда Бродику лучше поберечься!
— Давай выясним раз и навсегда: ты можешь меня полюбить, но жить со мной отказываешься. Я верно поняла?
— Почти, — протянул он.
— И поскольку ты взял на себя труд все выяснить, я готова сделать то же самое. Даже если бы мне выпало несчастье влюбиться в чванливого, высокомерного, самоуверенного спартанца вроде тебя, что так же возможно, как научиться летать, я ни за что не выйду за тебя. Так что все твои наставления не стоят и медяшки!
— Почему?
— Что «почему»?
— Почему ты не выйдешь за меня?
Джиллиан недоуменно заморгала. Этот человек сведет ее с ума!
— Я должна вернуться в Англию.
— Для того чтобы этот ублюдок, который избил тебя до полусмерти, получил еще одну возможность тебя прикончить?
— Нужно любой ценой выручить дядюшку Моргана. Столь храбрые намерения явно пришлись Бродику не по вкусу. Он стиснул челюсти так, что на щеках заходили желваки.
— А когда ты отыщешь сестру, попросишь и ее искалечить себе жизнь?
— Нет, — прошептала Джиллиан. — Если я привезу сокровище Арианны, этого будет достаточно, чтобы освободить дядю.
— Странно, что за все время, проведенное вместе, ты ни разу не назвала имени своего мучителя.
— Мы совсем не так уж долго пробыли вместе.
— Почему ты боишься открыть его имя? Не хочешь, чтобы я узнал, кто он?
— Мне нужно сесть, — уклонилась от ответа Джиллиан. — Прости, я устала.
— Иными словами, ты не желаешь обсуждать этот вопрос?
Девушка кивнула, но тут же заметила:
— Говоря по правде, мне нужно сказать тебе еще кое-что!
— Слушаю, — коротко бросил он, видя, что она колеблется.
— Я никогда не сумела бы полюбить человека, который видит во мне одни недостатки.
Она попыталась отойти, но Бродик схватил ее за плечи и повернул к себе.
— Ах, Джиллиан, у тебя нет недостатков… — Он медленно наклонил голову. — Просто ты… так чертовски… сладка…
Он грубо притянул ее к себе, нашел губами губы, и первое прикосновение так опьянило его, что случившееся через минуту казалось неизбежным и единственно правильным. Бродик прекратил борьбу с собой. Сдался.
И властно приник к ее губам, полный решимости передать ей все, что испытывает в этот момент, заставить отвечать на свои чувства. Бродик уже давно понял, что девушка к нему неравнодушна, но хотел большего. Жаждал. Требовал.
Все окружавшее их в этот момент испарилось, музыка, шум и люди растворились в пространстве, а время остановило бег. Он ощутил, как затрепетала девушка, когда его язык, словно надменный завоеватель, вторгся в ее рот. Сильные руки стиснули тонкую талию. Он никогда не отпустит ее! Не даст уйти!
И тут она обняла его и прижалась к груди, пока их бедра не соприкоснулись. Джиллиан ответила на поцелуй с таким же откровенным пылом, со столь же жгучей страстью, и безумное желание едва не ослепило его. Все, о чем сейчас был способен думать Бродик, — как бы поскорее перекинуть ее через плечо и отыскать первую попавшуюся постель. Но тут чей-то крик привел его в чувство. Бродик так резко отстранился, что Джиллиан, не успевшая расцепить рук, пошатнулась и лишь через несколько мгновений сообразила, где находится. Какой позор! Она вела себя как распутная девка на виду у целой толпы незнакомых людей, с любопытством пяливших на нее глаза! Что сказал бы дядюшка Морган, узнав о подобном бесстыдстве?!
Девушка так смутилась, что не знала, куда деваться. Ей следовало бы запретить Бродику обращаться с ней подобным образом и в то же время хотелось потребовать, чтобы он снова и снова ласкал ее, прямо сейчас, прямо здесь…
Это невыносимо! Кажется, она совершенно спятила и не может разобраться в собственных мыслях! Окончательно выведенная из себя, расстроенная, девушка набросилась на Бродика.
— Не смей меня целовать! Никогда! — прошипела она.
— Еще как посмею! — уверенно, с непонятным восторгом объявил Бродик.
Но она не собирается стоять здесь и выяснять отношения!
Джиллиан повернулась и попыталась с достоинством удалиться, пока не поздно. Но ничего не вышло. Бродик успел схватить ее за руку.
— Джиллиан!
— Ну что тебе? — грубо бросила она, не глядя на него.
— Рамзи приехал.
Девушка, позабыв обо всем, резко вскинула голову:
— Правда?! Бродик кивнул.
— Будешь помнить мой поцелуй, когда встретишься с ним. И не только. Всю ночь не заснешь, мечтая о моих ласках.
Он еще смеет отдавать приказы!
Джиллиан не знала, чему больше возмущаться: высокомерию или наглости этого тщеславного индюка.
— Неужели? — фыркнула она.
— Вот увидишь, — улыбнулся Бродик. Джиллиан, которой не терпелось оставить за собой последнее слово, шагнула ближе и выдохнула:
— Я никогда не полюблю тебя!
Он угрожающе навис над ней, очевидно, стараясь запугать, нагнулся и, в свою очередь, шепотом пообещал:
— Полюбишь!
Глава 14
Все незамужние особы женского пола немедленно насторожились при появлении лэрда Рамзи в сопровождении членов клана Синклеров. Девушки томно вздыхали, пестрой стайкой следуя за Рамзи, пересекавшим огромный зал. Бродик с тайной тревогой наблюдал, как отнесется Джиллиан к красавцу Синклеру.
Правда, еще до его появления он усадил ее в углу, настойчиво предложив подождать, пока собравшиеся не поприветствуют Рамзи.
Но оказалось, что он мог не беспокоиться. Довольная улыбка мелькнула на губах Бродика. В отличие от остальных дам Джиллиан не вскочила, не бросилась за лэрдом и, кажется, не особенно восторгалась. Вместо этого на лице девушки выразилось явное облегчение
