руку под его локоть и немного ослабить захват, но рослый каменщик лишь еще крепче сдавил ей шею.
– Мне очень жаль, – умоляюще прошептала Вай. – Прости меня, пожалуйста. Но я слышала, что ты собираешься в Сент-Олбанс. Я подумала, что ты, наверное, захочешь увидеться со мной. Мы ведь хотели отправиться сюда вместе, Нед, чтобы ты смог познакомиться с моими…
– Это была твоя затея, – в бешенстве проревел он, – а у меня и в мыслях не было ничего подобного. Какого дьявола ты тут делаешь, женщина? Что это еще задела, тайком пробраться в таверну и спрятаться у меня в комнате? Надо бы как следует проучить тебя за такие штучки. Сейчас ты у меня кровью умоешься.
– Я просто хотела сделать тебе приятное, Нед, – прошептала девушка сквозь слезы. – Мы всегда прятались в твоей крохотной комнатке в деревне. Я думала, здесь… просто у меня выдалось два свободных дня, и я…
– Мне стоит только свистнуть, и сюда тут же сбегутся дюжие парни из пивной. Думаю, они не прочь побаловаться со шлюшкой вроде тебя. Может, мне так и сделать? Мы бы все вместе хорошенько позабавились с тобой. – Кранч отпустил горло девушки и грубо ухватил ее за подбородок. – А может, лучше просто завалить тебя на матрас, привязать к кровати, заткнуть рот какой-нибудь тряпкой, чтобы не слышать, как ты жалобно скулишь, и получить от тебя все, что причитается, да так, как мне захочется. Уж я найду разные способы доставить себе удовольствие.
– Ты нарочно меня пугаешь, Нед Кранч, – всхлипывая, пролепетала Вайолет. – Разве можно говорить такие вещи? Ты ведь знаешь, я вовсе не шлюха. Я пришла сюда только потому, что думала, ты будешь рад мне. – Она испуганно запахнула плащ. – Я лучше пойду. Извини, что разозлила тебя. Я была дурой, когда верила твоим ласковым словам. Теперь я знаю: ты говорил мне все это только для того, чтобы залезть ко мне под юбку.
– Придержи-ка свой проклятый язык, а не то… – Нед угрожающе поднял огромный кулак. Вайолет в страхе прижалась к стене. – Убирайся отсюда, бесстыжая девка, пока я не передумал и не задал тебе хорошую трепку.
Вайолет поняла, что Нед вовсе не шутит. Его лицо было искажено ненавистью, зеленые глаза сверкали злобой, а голос прерывался от ярости. Вайолет рванулась в сторону, проскользнула мимо Неда и побежала к двери. Выскочив в пахнущий нечистотами темный коридор, она дала волю слезам.
Какой же наивной дурочкой она была все это время! Верила каждому слову Неда, думала, что он действительно любит ее. Где-то за спиной Вайолет раздался женский смех, пьяный и похотливый. Девушка испуганно обернулась и заметила в дальнем конце коридора распаленную страстью парочку. Женщина нагнулась, высоко задрав юбки, а мужчина со спущенными до колен штанами – по виду торговец – ухватил свою даму за бедра и яростно набросился на нее.
Вайолет почувствовала, как к горлу подступает тошнота. «А чем я сама отличаюсь от этой женщины? – подумала Вай. – Теперь я такая же шлюха». Девушка натянула на голову капюшон плаща и кинулась в другой конец коридора.
У самой лестницы она налетела на какого-то тщедушного человечка. Он как раз поднялся наверх и шагнул в холл, когда Вайолет едва не столкнула его со ступеней. Руки в лайковых перчатках крепко вцепились в плечи Вай. Она опустила глаза, глядя на начищенные до блеска ботинки коротышки.
– Простите, сэр, – прошептала девушка.
Обтянутая лайкой рука взяла ее за подбородок, заставляя Вайолет поднять голову. Девушка невольно вздрогнула, глядя в холодные глаза незнакомца, а тот с явным удовольствием принялся ее бесцеремонно разглядывать. Вай попробовала было вырваться, но коротышка крепко держал ее, загораживая дорогу.
– Какая славная куколка! Да это просто удача, что я тебя тут встретил. – Он бросил взгляд в сторону двери Неда. – Пойдем со мной, милочка. Это не займет у тебя много времени, всего одну минутку.
Вайолет отвернулась и попятилась. Недомерок все еще держал ее за руку.
– Я только что провела время с каменщиком, сэр. Может, вы отведете меня куда-нибудь еще?
Довольная улыбка на лице коротышки сменилась выражением легкой досады.
– Ну ладно, подожди меня здесь.
Незнакомец выпустил руку Вайолет и направился в глубь темного коридора. Недомерок остановился напротив двери в комнату Кранча и постучал, а девушка стремглав бросилась вниз. Она успела добежать до середины лестницы, когда услышала приветствие Неда:
– Заходите, мистер Платт, не ждал вас так рано.
Глава 14
Две горничные оттирали воск и сажу со стола, третья старательно мыла пол. Экономка распахнула все окна в комнате и размахивала своим фартуком, пытаясь разогнать дым. Слуги графа, пристыженно опустив головы, стояли в углу, а камердинер грозно возвышался над ними, осыпая провинившихся бранью и упреками, словно строгий обвинитель в зале суда, где слушается дело об убийстве.
– Оставь их в покое, Гиббз. Проклятая свеча упала на стол, вот и все. Вы все придаете этому слишком большое значение. Стоит ли шуметь из-за такой ерунды. – Лайон взглянул на Миллисент, которая ловко орудовала ножницами, обрезая рукав его рубашки и сюртука. Леди Эйтон казалась встревоженной и напряженной. – Вы хоть понимаете, что совершили самое настоящее преступление, искромсав мой сюртук? Только напрасно испортили превосходную вещь, – пожаловался Лайон.
– Превосходно обуглившуюся вещь. Вы же можете позволить себе купить другой сюртук, – рассеянно пробормотала Миллисент, склоняясь над креслом мужа.
Эйтон откинулся на спинку кресла и недоверчиво оглядел суетившихся вокруг него людей. Он рассматривал книги в библиотеке, когда нечаянно задел и опрокинул канделябр. Бумаги на столе моментально вспыхнули. В тот момент Миллисент не было в комнате, она вышла буквально за несколько секунд до происшествия, но в библиотеке оставался Уилл. Он успел отодвинуть кресло Лайона от стола и загасить начавшийся пожар. Бедняга страшно перепугался и не сразу заметил, что у его хозяина загорелся рукав.
Лайон дернулся от резкой боли в руке. Когда рубашку охватило пламя, ткань накрепко прикипела к коже. Миллисент тут же отпустила рукав, боясь причинить мужу боль.
– Миссис Пейдж, позовите Охинуа, – скомандовала она. – Мистер Гиббз, я хочу, чтобы его светлость отнесли в спальню, здесь становится слишком прохладно. – Миллисент перевела взгляд на Лайона. – Вы двинули рукой.
Это был не вопрос, а утверждение.
– Нет. Вы ошибаетесь.
Молодая женщина удивленно посмотрела на мужа. В ее глазах мелькнуло какое-то странное выражение. Лайон так и не сумел угадать, о чем она подумала. В следующее мгновение слуги подхватили его кресло и понесли вверх по лестнице. Если неделю назад лорда Эйтона всерьез тревожило, что прислуга в доме станет с любопытством разглядывать своего нового хозяина, когда его будут переносить из комнаты в комнату, то сейчас его страхи развеялись. Слуги сновали по всему дому, но никому и в голову не приходило хотя бы на миг остановиться и поглазеть на хозяина. К тому же графа всегда сопровождала Миллисент.
Когда Эйтона доставили в спальню, там его уже дожидалась Охинуа.
– Я сделал это нечаянно, – раздраженно рявкнул Лайон, обращаясь к негритянке.
Старая африканка сидела у окна. Ее темные глаза, наполовину прикрытые морщинистыми веками, недоверчиво блеснули. Казалось, слова Лайона не убедили Охинуа.
– Вы знакомы? – спросила Миллисент, делая знак Джону и Уиллу уложить графа в постель.
– Да, мы старые приятели.
Лайон беспокойно заворочался в постели, заметив, что знахарка и его жена о чем-то тихонько шепчутся. Миллисент направилась к двери, а старая негритянка подошла к нему, чтобы осмотреть обожженную руку. Лайон тут же возмущенно пожаловался:
– Куда это вы направились? Черт побери! Вы ведь не собираетесь оставить меня здесь одного с этой женщиной? Миллисент!
Леди Эйтон спрятала улыбку, прежде чем повернуться и бросить на мужа сердитый взгляд.
– Я никуда не ухожу. – Она остановилась в дверях и что-то тихо сказала слуге, который топтался в коридоре.
Охинуа жестом велела Джону и Уиллу отойти от кровати, затем принялась разглядывать ожог. Завершив осмотр, она взяла со стола острые ножницы и обрезала ткань вокруг раны. Тем временем вернулся слуга, которого Миллисент посылала с поручением. В руках он нес огромную миску с белой жидкостью.
– Что бы там ни было, я не собираюсь это пить, – заворчал Лайон, когда Миллисент подошла к его постели, держа в руках миску.
– Это всего лишь молоко.
– Все равно не стану.
– Как хотите. – Миллисент присела на край постели и, следуя тихим указаниям Охинуа, положила руку Лайона на край миски. Воспользовавшись небольшим полотенцем, она стала смачивать руку Эйтона жидкостью из миски.
– Дьявольщина! – прорычал Лайон, вцепившись в кровать здоровой рукой.
Вскоре острая боль начала понемногу затихать. Затем Охинуа велела Миллисент приложить мокрое полотенце к ожогу. Когда леди Эйтон в третий раз сменила примочку, Лайон увидел, как ткань рубашки отошла от раны. Женщины очень осторожно удалили лоскут. Обожженная рука была покрыта страшными волдырями, а там, где не было кожи, виднелась окровавленная плоть.
Несколько минут спустя в комнату заглянул Гиббз, чтобы предложить свою помощь. Миллисент заверила его, что справится сама, и отослала камердинера вместе с остальными слугами. Когда рану промыли, Лайон решил, что на этом его испытания закончились, но, как выяснилось, у Охинуа были иные соображения на этот счет. Старая африканка принялась осматривать правую руку графа в тех местах, где она не была обожжена. Прикосновения знахарки были легкими, словно она водила перышком по коже.
