его с тобой. И с герцогом тоже, если он здесь.
А, так он не знает!
– Его светлость скончался четыре года назад.
– Вот как? Мне очень жаль. Я понятия не имел. – Странное выражение, промелькнувшее на его лице, мгновенно исчезло. Сэм громко вздохнул. – Я могу описать тебе любой маневр любой битвы на земле и на суше за все последние войны, но, признаюсь, совершенно отстал по части светских новостей. Мои соболезнования, Уилли. Я знаю, как счастлива ты была с ним.
Знает?! Когда она в последний раз видела Сэма – неужели это было десять лет назад? – они с Хартфордом были женаты меньше года. Сэм подошел к ней на званом вечере, и она была немало изумлена, увидев его. Он почти все время был в море и крайне редко приезжал в Лондон. Кроме того, Сэм не одобрял того образа жизни, который выбрала Уилма – тогда она была Уилмой, – и поэтому она очень удивилась, когда он отвел ее в сторону. Он выглядел каким-то потерянным, в чем-то неуверенным, но тем не менее, казалось, был рад ее видеть, отчего ее сердце забилось сильнее. Уилли вежливо расспрашивала его о путешествиях, семье и узнала, что он недавно потерял жену. Когда же она рассказала, что недавно вышла замуж за герцога, разговор отчего-то стал болезненно неловким. Неужели ему не понравилось известие? Неужели он считает, что она слишком высоко замахнулась? Или был разочарован по какой-то другой причине? Она так и не узнала, в чем дело, но встреча вышла решительно неприятной.
– Я действительно была счастлива с Хартфордом, – кивнула она. – И не могла просить Бога о лучшем муже и защитнике. До сих пор тоскую по нему. Но, как тебе известно, жизнь продолжается.
– Да, и иногда принимает совершенно неожиданные обороты. Как, например, сегодня. Ну кто ожидал, что мы столкнемся друг с другом в каком-то Богом забытом местечке, да еще после стольких лет! Нам есть о чем поговорить, Уилли. Буду счастлив разделить с тобой столик, пока будем пережидать бурю.
Уилемина улыбнулась:
– С удовольствием. Хорошо бы выпить чашечку горячего чая. Спасибо за приглашение, Сэм. Только дай мне время стряхнуть дорожную пыль. Я скоро приду.
Повернувшись, она обнаружила стоявшего рядом вездесущего управителя. Его грубая физиономия частенько вселяла страх даже в самых храбрых мужчин: крупный нос, нависшие над веками брови и уродливый шрам, пересекавший щеку и подбородок, вовсе его не красили. Однако он был искренне предан Уилемине, которая во всем на него полагалась. Смитон, когда-то бывший боксером-профессионалом, служил у нее более пятнадцати лет и теперь был незаменим, одновременно исполняя должности дворецкого, управителя, доверенного слуги и телохранителя. Без него Уилли просто не могла обойтись как в дороге, так и в Лондоне.
– Ваша светлость, я договорился, чтобы вам отвели лучшую комнату в гостинице, – сообщил он. – Я сам все проверил и решил, что она вам подойдет.
– Спасибо, Смитон.
Он, вне всякого сомнения, договорился, чтобы постоялец, занимавший комнату, перебрался в другую. Смитон, этот милый человек, конечно, козырял ее титулом и богатством, что сама Уилли делала крайне редко. Что поделать, он был большим снобом, этот Смитон.
– Боюсь, все номера здесь без гостиных, ваше сиятельство, – пояснил он, по всей видимости, не веря, что такое может быть. – Но в спальне есть довольно большой столик, за которым вы можете обедать.
– Уверена, что на одну ночь вполне сойдет, – кивнула Уилемина. – Как только я переоденусь, непременно спущусь вниз, в общий зал.
В глазах несчастного Смитона вспыхнуло нечто вроде ужаса.
– В общий зал? Вы уверены, ваша светлость? Я видел там нескольких весьма неприятных типов. Не хотелось бы, чтобы вы оказались в такой компании.
– Один из этих типов – капитан флота его величества и мой старый друг, – рассмеялась Уилемина. – Мы вместе выпьем чаю… с вашего одобрения, конечно.
– Ваша светлость! – возмутился Смитон. – Я никогда не претендовал на то, чтобы одобрять или не одобрять ваших поступков.
– Счастлива это слышать. А теперь, будьте добры, покажите мне комнату и пришлите туда Марш.
– Сюда, ваша светлость. И по-моему, мисс Марш ждет вас.
Он повел ее по узкой винтовой лестнице на второй этаж.
Комната, которую ей отвели, вернее, которую велел отвести Смитон, была чистой и просторной, с простым камином, массивной дубовой мебелью и окнами с мелкими восьмиугольными переплетами, выходившими во двор. Над всем господствовала большая широкая кровать со старыми камчатными занавесями. Джинни, горничная Уилемины, застилала кровать тонкими полотняными простынями, которые они привезли с собой. Хозяйские простыни грудой лежали на полу. Марш, ее камеристка, уже открыла сундук и развешивала платья на спинках стульев перед только что зажженным огнем. При виде хозяйки обе сделали реверанс.
– Я вынула несколько платьев ваше сиятельство. Угодно будет выбрать? Мне кажется, вот это…
Марш показала на простое платье из жаконы[1] с высоким кружевным воротником, вполне подходящее для сельской гостиницы, но Уилемина покачала головой, и Марш подняла другое, из узорчатого муслина. Но и это не подошло. Марш недоуменно вскинула брови: госпожа впервые отвергала ее советы, хотя в подобных случаях приличия диктовали носить что-то в этом роде.
Однако не Марш предстояло пить чай с капитаном Сэмом Пеллоу. Кто-то может подумать, что вдовствующая герцогиня Хартфорд уже не так молода – и не ошибется, – но она хотела выглядеть как можно лучше перед свиданием с джентльменом. И не обычным джентльменом. Это Сэм. Ее Сэм. Ее первая любовь.
Она выбрала наряд из французского тисненого муслина с длинными рукавами, лифом из пересекающихся полос и глубоким треугольным вырезом, открывающим ложбинку груди. Уилемина гордилась своей фигурой, которая до сих пор оставалась стройной. Нигде ничего не обвисало, и за эти годы она ничуть не располнела. Ничего, пусть Сэм увидит, что она все еще красива и желанна!
А может, она ведет себя глупо? Сэм больше никогда не возжелает ее. Пусть сейчас она герцогиня, но было время, когда ее благосклонность можно было купить. А это он никогда не сможет ни забыть, ни простить.
Дженни помогла ей снять шляпку и ротонду, а Марш тем временем пыталась разгладить французский муслин. Уилемина стояла неподвижно, как манекен, и позволяла ухаживать за собой, вспоминая те времена, когда она и Сэм еще детьми жили в корнуоллской деревне Портруан-Коув.
Уилма Джепп, как тогда ее звали, была единственной дочерью местного кузнеца. Сэм совсем маленьким потерял родителей и уже с двенадцати лет помогал рыбакам. В шестнадцать он вдруг сильно вытянулся и стал, по мнению Уилли и других девушек, настоящим красавцем. Они влюбились друг в друга, безумно, страстно, как бывает только в юности, и решили пожениться, когда Сэм накопит денег на строительство домика.
Матери Уилли не нравился дерзкий молодой человек, у которого не было ничего за душой. Однажды она застала целующихся Уилли и Сэма и безжалостно избила дочь. Но побои не уничтожили чувств девушки к красивому молодому рыбаку. Когда ей было шестнадцать, а Сэму восемнадцать, они наконец отдались своему желанию и любили друг друга на сеновале, в амбаре отца Уилли.
Через неделю Сэм исчез. Не вернулся с рыбной ловли. На следующий день его пустую шлюпку с проломленным бортом выбросило на берег. В шлюпке лежали снасти. За гвоздь зацепился крошечный лоскуток. В деревне решили, что произошел несчастный случай и парень утонул.
Уилли была вне себя от горя и хотела умереть.
Но лондонский художник, случайно оказавшийся в деревне, был буквально одержим ее лицом и писал с нее портрет за портретом. Узнав о том, что дочь позирует заезжему художнику, мать пришла в бешенство и выгнала Уилли из дома. Несколько месяцев спустя, потеряв любовь и дом и рассудив, что ей нечего терять, Уилма Джепп стала Уилеминой Грант, любовницей художника. Красота стала ее состоянием, и вскоре она бросила художника ради другого покровителя, а потом и еще одного, пока ее не стали домогаться высшие лица в королевстве.
Пять лет она лелеяла память о мальчике, которого любила и потеряла. И часто мечтала о том, чему не суждено было случиться. Но эти сентиментальные фантазии развеялись в прах, когда однажды, в театре, он ворвался в ее ложу – живой, ужасно злой и готовый обвинить Уилли во всех грехах.
При виде Сэма Уилма была потрясена до глубины души. Сначала она едва не упала в обморок, посчитав, что видит призрак. Оказалось, что Сэма похитила банда вербовщиков, насильно забиравших людей на флот, и теперь он был гардемарином. Хотя он твердил, что писал ей, она не получила ни одного письма. Все это время он был жив, а она ничего не знала!
И теперь Уилемине пришлось выдержать натиск разъяренного Сэма, не понимавшего, почему она не дождалась его. Даже после того, как она все объяснила, он не простил ее за ту жизнь, которую она вела. За то, что отдавалась другим мужчинам. Он разбил ее сердце, когда ушел, шокированный, взбешенный и непрощающий. Ушел и унес с собой осколок ее разбитого сердца. Через пять лет мучительной боли она потеряла его во второй раз.
Уилемина так и не забыла мальчика, которого любила когда-то, и с первой ужасной встречи встречала много раз. И хотя жалела об их разрыве, стрелки часов повернуть было невозможно. Приходилось идти по раз избранной дороге. И она преуспевала. Ее содержателями были послы и князья, генералы и поэты и даже премьер-министр. А последний покровитель, герцог Хартфорд, безумно любил Уилемину и немало возмутил общество, когда женился на ней.
Учитывая все вышесказанное, можно было заключить, что жизнь сложилась
