перед всеми в Брайтвуд-Холле на прошлой неделе. – Поверенный покачал толовой. – Когда леди Темпл рассказала мне об этом, я не поверил своим ушам. А все эти выходки миссис Даутрайт кажутся еще более странными в свете этого.
Мистер Гринбрайер взял в руки толстый конверт, перевязанный бечевкой, и помахал им в воздухе. Брендан вспомнил, что уже видел этот конверт во время первой встречи с поверенным. Любопытство взяло над ним верх.
– Что там? – спросил Брендан.
– Я не имею права позволить вам ознакомиться с содержимым, – ответил Гринбрайер. – Но я могу сказать вам, что в этом конверте хранятся несколько любовных писем и стихотворений, написанных вашей приемной матерю и ее любовником, неким Дермотом Флинном.
Брендан растерянно поморгал глазами.
– Дермотом Флинном? Он был лесничим в замке Керри.
Детские воспоминания взаимных оскорблений и намеков, которыми обменивались его отец и мачеха, нахлынули на него. Теперь все предстало в новом свете.
– Он был лишь одним из ее любовников. Но мистер Флинн был отцом миссис Даутрайт. Уильям обнаружил эти письма и послал их мне, чтобы они помогли удержать ее от нарушений правил игры.
– А Пейшенс знала, что они у вас?
– Да. Но это не удержало ее, не правда ли?
Брендан не ответил. Теперь ничто не имело значения, раз рядом нет Генриетты.
Брендан помотал головой, пытаясь отогнать от себя мысли о ней. Генриетта больше не была частью его жизни. Она спряталась в доме у тети Филиппы и отсылала его письма назад не читая. Брендан обманывал ее все это время, стараясь завоевывать ее любовь и доверие. Такое прощать нельзя.
– Уничтожьте эти письма, – проговорил Брендан упавшим голосом.
Гринбрайер потер висок.
– Хорошо, сэр. – Он сделал запись в своем блокноте, а затем снова посмотрел на Брендана. – Ну что же, вся бумажная работа будет завершена до конца недели. После этого вы сможете распоряжаться деньгами и имуществом по своему усмотрению. Кстати, не могу выразить, как я рад, что все это недоразумение с золотой статуей наконец-то выяснилось. Вас могли бы засадить довольно надолго.
– Возможно, – ответил Брендан. Его могли бы посадить в лондонский Тауэр, но хуже, чем сейчас, ему все равно бы не было.
– Когда я услышал о рейде который они устроили в Брайтвуд- Холле, я ужаснулся, – продолжал мистер Гринбрайер. – Что за глупая женщина эта мисс Ратледж – вызвать полковника Хингстона, чтобы арестовать вас!
– Глупо, – подтвердил Брендан безучастным голосом.
– Выражение ее лица в тот момент, когда статуя была обнаружена в ее спальне, а не в вашей, было бесподобным. Хорошо, что майор Бонневиль заметил, как она прячет статую в вашей комнате, и успел ее перепрятать. – Брендан медленно провел рукой по своим волосам.
– Я думал, вы вызвали меня, чтобы обсудить игру.
– Такая жалость, – сокрушенно вздохнул мистер Гринбрайер. – Видите ли, я уже много лет служу вашей семье, а до меня на Кинкейдов работал мой отец. Так что мне неприятно видеть, что имение продается.
– Ядумал передать его молодому Хорасу.
– Это очень... щедро с вашей стороны, капитан Кинкейд. Но Уильяму этого бы не хотелось.
– Тогда чего он хочет? – У Брендана начало создаваться впечатление, что его брат придумал для него какую-то изощренную пытку ради своего развлечения. Но нет. Уильям не был таким.
– Я вызвал вас сюда в том числе и для того, чтобы сообщить о намерении графа Керри. Видите ли, разрабатывая игру, он в первую очередь думал о ваших интересах. Он знал, что натянутые отношения между вашими родителями очень сильно повлияли на вас.
– Вы имеете в виду моего отца и мою мачеху? – уточнил Брендан равнодушным тоном.
– Да. Уильям очень хорошо знал, что вы вряд ли когда-нибудь женитесь, но при этом он был убежден, что ваше счастье и, уж если позволите говорить начистоту, продолжение линии Керри, возможны лишь в том случае если вы женитесь.
– Как интересно. – Брендан словно издалека услышал глухое эхо собственного голоса. – Жаль, что из этого ничего не вышло. Через две недели я уплываю обратно в Калькутту.
– Неужели вам обязательно уезжать так поспешно? – встревоженно спросил мистер Гринбрайер. – Возможно, ваша молодая леди переменит свое мнение. Так часто бывает. Леди Темпл сообщила мне, что эта девушка умна...
Брендан вскочил на ноги. Ему вдруг сделалось дурно в душном маленьком офисе.
– В таком случае я пойду! – отрезал он и взялся за дверную ручку.
– Прошу вас, капитан, – крикнул ему вслед Гринбрайер, – отправьтесь к ней еще один раз! Уильяму очень бы этого хотелось.
– Давай, Генриетта, – тяжело дыша, проговорила Эстелла. – Еще чуть-чуть. Абигайль говорила, что видела дятла как раз за этим холмом.
Генриетта покорно плелась по парку позади своей кузины. Эстелла была права. Вредно для здоровья так много времени проводить взаперти. Эта экскурсия по наблюдению за птицами пойдет ей на пользу.
Генриетта апатично держала в руках свой зонтик и с безразличным видом смотрела, как Эстелла крутит свой на плече. Внезапно она почувствовала себя намного старше кузины. Внутренне опустошенная, разбитая и уставшая – как пустое семечко.
Генриетта пробовала заставить себя любоваться небом, цветущим кустарником, наслаждаться хорошей погодой, но от всего этого ей становилось только хуже. Как несправедливо, что мир вокруг был наполнен жизнью, в то время как ее внутренний мир рушился.
Да, у нее оставались ее творения, ее романы. Но только это. Хотя у нее не хватало духа вернуться к написанию «Франчески» с... с тех пор. Придется начать новую историю. Что, собственно говоря, неплохо, так как «Франческа» получилась глупой сказкой.
Сейчас в жизни самой Генриетты все было так ужасно, что она, наверное, могла бы написать самую страшную готическую историю, когда либо сходившую с пера писателя. Вот только удастся ли ей собраться с силами?
Была, однако, еще одна хорошая новость, еще один лучик надежды.
Отстав немного от Эстеллы, бодро шагающей по тропинке, Генриетта запустила руку в сумочку и вытащила оттуда маленький конверт.
Он прибыл с утренней почтой и был помят. Огромное жирное пятно растеклось под маркой. Но Генриетта никогда не видела, чтобы Монстр писал письма, поэтому считала, что не стоит к нему слишком придираться.
Она прочитала его несколько раз и уже помнила наизусть. Но ей было приятно посмотреть на конверт, подержать его в руках. Убедиться, что она не придумала все это.
Монстр писал, что переменил свое решение о ее помолвке с Сесилом Туакером. Ей нужно прийти сегодня днем в дом в Челси. Наконец-то отец согласился выслушать ее.
Генриетта не подвергала сомнению его переворот в чувствах. Она подозревала, что здесь замешаны мама или Джеймс.
В любом случае еще до конца дня эта ужасная глава ее жизни закончится и она сможет начать все заново.
Генриетта не знала, что ей делать дальше. После Брендана она никогда не согласится выйти замуж за другого.
– Поторопись, пожалуйста. – Эстелла обернулась и призывно посмотрела на Генриетту. За следующим поворотом они обнаружили скамейку, перед которой стояла мраморная статуя, изображавшая нимфу с крошечной каменной птичкой, сидящей у нее на кончике пальца.
Эстелла огляделась вокруг, в глазах ее блеснул озорной огонек.
– Да, это то самое место. Давай сядем и полюбуемся... воробьями.
– Воробьями?
– Дятлом. Да. Дятлом.
Девушки не просидели и тридцати секунд, как Эстелла начала ерзать на месте. Затем она исподтишка вытащила золотые часики, которые всегда носила с собой в сумочке.
– Ты куда-то торопишься? – поинтересовалась Генриетта.
Эстелла испуганно вздрогнула и уронила часы на землю.
– Что? Нет, – смутившись, ответила она и принялась шарить в траве, отыскивая часы. – Просто интересно, сколько времени.
Генриетта подозрительно посмотрела на кузину, но промолчала.
Неожиданно Эстелла вскочила на ноги и приложила руку ко лбу, закрывая глаза от солнца.
– Посмотри, – крикнула она по-театральному громко, – вон Баклуорт и Абигайль на прогулке!
Генриетта никого не видела, но спорить не стала.
– Я просто должна пойти и пожелать им доброго утра. – Эстелла посмотрела на кузину сверху вниз. – Сиди здесь. Я сейчас вернусь.
Генриетта проводила Эстеллу глазами. Как только она исчезла за поворотом, с противоположной стороны появилась крупная мужская фигура, одетая во все черное. Мужчина шел легкой пружинящей походкой хищной кошки.
Сердце Генриетты забилось сильнее, когда она узнала его. Она подумала, что ей следует уйти, но ей хотелось остаться. Несмотря на то, через что ей по вине Брендана пришлось пройти, она хотела увидеть его. Ей нужно было еще одно воспоминание, за которое можно было бы ухватиться, когда свет ее жизни сузится до размеров булавочной головки.
Брендан приблизился и сел рядом. Генриетта продолжала смотреть прямо перед собой, но при этом чувствовала, как ее сердце разрывается на части. Брендан молчал, а Генриетту била мелкая нервная дрожь. Она не испытывала подобного с тех пор, как они расстались.
Как он посмел просто пройти к ней по тропинке, усесться рядом и ожидать, что все будет как прежде?
Тихая злость закипала в Генриетте.
– Как ты мог? – произнесла наконец она. Ей хотелось сказать это злым голосом, однако получилось какое-то жалкое хныканье. Слезы покатились по щекам Генриетты и закапали на колени. Боль в сердце, спазм в горле были так сильны, что она не могла даже пошевелиться.
– Как ты думаешь, ты могла бы когда-нибудь
