Лондоне в следующем месяце.
– Я приеду, чтобы повести ее к алтарю, – сказал Деймиен.
Филипп понимал, как это будет важно для Анджелы. Деймиен помолчал, внимательно посмотрел на Филиппа, потом продолжил:
– Вы, очевидно, знаете, что некоторое время мы не поддерживали отношения с Анджелой.
– Да, и я понимаю, что, как истинный джентльмен и любящий брат, вы не спрашиваете меня, известно ли мне о ее прошлом. Мне все известно, и я действительно люблю ее.
– Благодарю вас. Мы с сестрами никогда не хотели, чтобы она уезжала. Это она сделала по настоянию матери, из-за смерти отца. Наша мать – гордая женщина и никогда не говорила о том, что сожалеет о случившемся, но я прекрасно понимал, как она скучает по Анджеле. Нам всем ее очень не хватало. И если ее обидят, мы все встанем на ее защиту.
– Обещаю вам, что я никогда не обижу ее, и всегда буду любить.
– Хорошо. С предупреждениями и угрозами покончено. Но прежде чем мы перейдем в гостиную и присоединимся к дамам, мы должны поговорить о ее приданом.
– А у нее есть приданое?
– Разве вы не знаете об этом?
– Нет. Она никогда не упоминала об этом, и мне это даже в голову не приходило.
– Мне приятно узнать, что вы женитесь на ней не из корыстных побуждений, – сказал Деймиен. – Возможно, она и сама думала, что у нее нет приданого, но это не так. Отец выделил долю каждой из сестер.
– Но вы, должно быть…
– Нет, – сказал Деймиен. – Я решил, что даже если она не выйдет замуж, деньги ей все равно понадобятся. Хорошо зная ее, я не мог поверить в то, что она так надолго задержится в монастыре. Завтра я составлю брачный контракт. Ваше здоровье! – сказал Деймиен, поднимая бокал.
– Ваше здоровье! – Филипп тоже поднял свой бокал.
– Итак, одна сестра пристроена. Остались еще две, – сказал он, сделав глоток. – Если они решат по-своему, а они девушки самостоятельные, то они отправятся в Лондон с нашей тетей и мне снова придется всем этим заниматься.
– С такой наставницей, как леди Палмерстон, они выйдут замуж в первый же сезон.
– Почему это вызывает у меня такое беспокойство?
– Так и должно быть. Она и вас женит, если вы утратите бдительность.
Лукас наблюдал из сада, как они наслаждались долгим обедом, сопровождавшимся оживленными разговорами и доносившимся до него веселым смехом. «Там должен быть я, – думал Лукас. – Хантли занял мое место».
Он знал только один способ избавиться от соперника и занять его место.
Глава 25
«Сколько же приходится терпеть мужчинам!» – подумал Филипп устало. Он вновь посмотрел на часы. Леди Палмерстон и Анджела уже три часа обсуждали свадебные планы. Он подавил зевок и прислонился головой к окну. Каждый раз, когда он начинал клевать носом, они будили его, чтобы посоветоваться.
– Филипп, что ты думаешь о розах?
– Ничего не думаю.
– Они тебе не нравятся? Конечно, это не оригинально, но они так прелестны.
– Я не думаю о розах. Меня устроит все, что нравится тебе.
– В данный момент он надеется, что ты предпочтешь тайное бегство в Гретна-Грин, – сказала леди Палмерстон.
– Это сказала миледи, а не я, – ответил он на вопросительный взгляд Анджелы.
– Можешь спать дальше. Нам необходимо обсудить мое платье, но я хочу, чтобы это был для тебя сюрприз.
– Спасибо, – сказал он и закрыл глаза.
Однако передышка оказалась короткой. Несколько мгновений спустя их экипаж остановился. Филипп выглянул из окна и… не увидел абсолютно ничего, только просторные поля и голубое небо. Не было никаких причин для остановки, разве что возникла какая-то проблема.
– Я посмотрю, в чем дело. Оставайтесь здесь, – сказал он и вышел.
Впереди, перекрыв дорогу по диагонали, остановился другой экипаж. Филипп не мог понять, почему кому-то пришло в голову остановиться, таким образом, или что за обстоятельства могли послужить причиной такой остановки. Экипаж казался знакомым, хотя он больше подходил для города, чем для деревенской дороги.
– Нам не проехать. Нужно помочь им сдвинуться, – высказал свое мнение возница Фрэнк.
– Эй, там! – Из-за экипажа вышел кучер. – У нас тут небольшая загвоздка. Как насчет того, чтобы помочь?
– Конечно. А в чем дело?
– Лопнула рессора. Мой хозяин час назад отправился в город за помощью. Но если вы поможете мне приподнять карету, я все налажу и смогу его догнать.
Это показалось Филиппу странным: хозяин такого экипажа под палящим солнцем отправился пешком в ближайший городок, вместо того чтобы послать возницу. «У каждого свои причуды», – подумал Филипп.
– Давайте посмотрим, – сказал Филипп и начал обходить экипаж. И вдруг остановился как вкопанный…
Филипп про себя прочитал последнюю молитву.
Ему не было необходимости смотреть, что происходит у него за спиной, поскольку звук характерного удара и падающего тела говорил сам за себя. Потом кто-то втащил тело в экипаж. Краешком глаза Филипп заметил, как безжизненно свисает голова кучера леди Палмерстон.
– Свяжи руки этому джентльмену, – приказал Фрост вознице, и жесткая веревка, очевидно, припасенная заранее, обхватила запястья Филиппа.
– Можешь идти, – сказал Лукас Фрост. – Жди в экипаже и следи за кучером.
– Полагаю, эти указания относятся не ко мне, – сказал Филипп, глядя на пистолет, нацеленный на него. Кучер Фроста тут же ретировался, оставив их на обочине дороги. Якобы сломанный экипаж закрывал их, так что ни леди Палмерстон, ни Анджела не могли их видеть.
– Единственное, куда ты можешь уйти, – на тот свет, – холодно произнес Фрост.
– Да, там я еще не бывал, – заметил Филипп, пытаясь потянуть время. Судя по всему, у него практически не было шансов на спасение. Необходимо срочно что-то придумать, но для этого нужно выиграть время.
– Все когда-нибудь бывает впервые, – сказал Фрост.
– Действительно, – сказал Филипп, сосредоточив свой взгляд на Фросте, а не на пистолете в его руке.
– Сначала мы немного прогуляемся, – сказал Фрост. – Глупо оставлять твое тело прямо у дороги.
– Конечно, на него всегда может кто-нибудь наткнуться, – ответил Филипп, вспомнив, как братья Слоун нашли его в канаве у дороги. Неужели его вновь оставят умирать у дороги?
Только на этот раз его, вероятно, найдет Анджела. Он молил Бога, чтобы ей никогда не довелось увидеть его мертвое тело. Он должен избавить ее от такого зрелища. Он должен защитить ее от всего этого. Неужели ему суждено умереть этим утром? Тогда она и леди Палмерстон останутся во власти этого безумца. Он просто обязан что-нибудь сделать. Но он не знал что. Черт побери, как трудно соображать под дулом пистолета!
– Вот именно, – ответил Лукас, придвинувшись к нему. Он прижал пистолет к горлу Филиппа. – Нам ведь не хочется, чтобы твое тело обнаружили, не так ли?
– Тебе-то точно этого не хочется, – сказал Филипп. – А я буду, мертв, так что мне будет все равно.
– Мне наплевать, все равно тебе будет или не все равно.
– Естественно, наплевать, – сказал Филипп, поморщившись, когда Фрост плотнее прижал пистолет к его горлу. – Но может, ты соблаговолишь сказать мне, зачем ты это делаешь?
– Она принадлежит мне, и я должен на ней жениться. Для меня это дело чести.
– Не уверен, что правильно тебя понял, – сказал Филипп, хотя, конечно, уже сообразил, к чему тот клонит. Ему нужно было, чтобы Фрост продолжал говорить.
– Дело в его глазах, – загадочно произнес Фрост, и Филипп растерялся. – Они широко открыты, но он ничего не видит. Ты когда-нибудь видел глаза мертвого человека?
– Нет.
– А я их вижу постоянно, Из-за этого я не могу спать.
– Я не понял, чьи глаза.
– Глаза ее отца. Я намеренно промахнулся. Но он все равно умер. И это моя вина. А теперь я не могу спать, потому что вижу его мертвые открытые глаза. Словно он следит за мной и ждет, когда я исправлю свою вину, – прошептал Фрост.
И Филипп понял, что этот человек не остановится ни перед чем. Это его нисколько не успокоило.
– Он хочет убедиться, что я женился на его дочери, тогда его смерть будет в какой-то степени оправданна. Но пока ты жив, она не согласится стать моей, понимаешь?
– А если и мои глаза останутся открытыми, после того как ты убьешь меня? – спросил Филипп.
– Я принес повязку для глаз, чтобы не повторить ошибки.
– Весьма предусмотрительно, – сказал Филипп спокойно, хотя холодок страха закрался в его сердце.
– Да, я хорошо все продумал, – загадочно произнес Фрост.
У Филиппа опустились руки, пусть все идет, как идет. Будь что будет. Этот человек явно потерял рассудок, и его невозможно вразумить.
Со связанными руками и приставленным к горлу пистолетом невозможно оказывать сопротивление. Он может побежать, но далеко убежать ему не удастся. Одно неосторожное движение, и Фрост в панике может нажать спусковой крючок.
Значит, это конец. В горле у него пересохло, и ему вдруг стало трудно представить, каким будет его последний вдох. Возможно, это будет пыль на дороге. Но бесполезно было отрицать правду – ему не хотелось умирать. Только не сейчас, когда он обрел смысл жизни. Не теперь, когда он обещал Анджеле вечность.
Филипп не видел выхода для себя, но для Анджелы оставалась надежда на спасение. Если он сможет увести Фроста подальше от экипажей, она может уехать, услышав шум выстрела. Он молил Бога, чтобы у нее и леди Палмерстон хватило здравого смысла оставить его и бежать до того, как вернется Фрост.
– В таком случае отправляемся? – предложил Филипп.
– Да, иди. – Махнув пистолетом, Фрост указал направление.
– Только после вас, –
