Она кивнула и последовала за Дугласом, когда он вышел из комнаты.
Войдя в кабинет, он подошел к окну и раздвинул шторы. Затем сел за письменный стол и, порывшись в верхнем ящике, вытащил небольшой металлический инструмент с винтиком наверху, похожий на кронциркуль с загнутыми ножками.
— Что это? — спросила Жанна.
— Приспособление, которое моя невестка Мэри использует для извлечения заноз, — ответил Дуглас. — Я как-то взял его у нее, да так и не вернул. Все собирался, но забывал. Возможно, в этом есть особый смысл.
— Разве нам не следует заняться более важными вещами?
— Например? — поинтересовался Дуглас, сосредоточившись на том, чтобы поддеть крышку медальона.
— Поисками Маргарет.
— Именно это я и делаю, — отозвался он, бросив на нее раздраженный взгляд. — Пытаюсь выяснить, почему граф дю Маршан так жаждал заполучить эту вещицу, что похитил моего ребенка.
— Ты не понимаешь, — сказала она, почти физически ощущая, как тиканье часов отсчитывает время. — Если Маргарет у него, ему наплевать, что случится с ней.
Руки Дугласа замерли, и он поднял взгляд на Жанну.
— Кому, по- твоему, было нужно, чтобы она умерла, только появившись на свет? Кто, по-твоему, велел Жюстине убить мое дитя?
Секунду Дуглас молчал, затем опустил глаза и с большим ожесточением, чем требовалось, принялся за медальон.
Заинтригованная, Жанна подошла ближе. Крышка медленно поддалась и наконец открылась, явив их взору сложенную ткань.
Дуглас протянул ей медальон:
— Пора узнать, что оставила тебе твоя мать.
Жанна развернула пожелтевший от времени лоскуток и потрясение уставилась на драгоценный камень, лежащий у нее ладони.
— Что это?
Она протянула руку, чтобы он мог лучше видеть.
— Рубин Сомервилей, — медленно произнесла она. — Мама показывала его мне, когда я была совсем маленькой. — Рубин в форме сердца имел глубокий темно-красный оттенок, напоминавший цвет крови. В детстве Жанна была очарована камнем и его историей. Женщины из рода Сомервилей хранили рубин, чтобы передать его своим дочерям, и Жанна знала, что унаследует его так же, как и ее мать в свое время. — Я думала, он пропал, как и все остальное в Волане. — Она невесело улыбнулась. — По крайней мере теперь я знаю, зачем ему понадобился медальон.
— Я полагал, что он достаточно богат.
— Гордыня отца не знала пределов, — заметила Жанна. — Все, что окружало его, должно было являть собой верх совершенства, начиная от лошадей и кончая убранством дома.
— Даже его дочь?
Жанна взглянула на Дугласа, удивляясь его проницательности.
— Даже его дочь, — признала она. — Но в последние годы ему пришлось туго, особенно после потери Волана.
Вручив ему камень, она закрыла медальон и снова надела на шею.
— Я заплатила за него слишком высокую цену. Если бы я отдала его отцу, он не похитил бы Маргарет.
— Я тоже далеко не бедняк, Жанна, — возразил Дуглас. — Маргарет могли похитить из-за меня.
Он явно пытался успокоить ее, но Жанна не могла избавиться от тягостного предчувствия. Оно стало ее частью, как дыхание или биение сердца. Она знала, на что способен ее отец и как далеко он может зайти, чтобы достигнуть своей цели.
— Это он, — уверенно заявила Жанна.
Дуглас положил рубин на полированную поверхность письменного стола.
— В таком случае я найду его.
Жанна кивнула и подошла к окну, глядя вдаль сквозь пелену слез.
— Мне страшно, — сказала она.
— Мне тоже, — мягко отозвался он, остановившись рядом и положив ладонь ей на плечо.
С минуту они молчали, связанные общей бедой, затем Жанна повернулась.
— Что же теперь будет? — спросила она, смахнув рукой слезы.
— Нужно заручиться помощью, — ответил Дуглас. — Эдинбург — большой город, и мне потребуются люди, чтобы разыскать Маргарет.
— Я пойду с тобой.
— Нет, — сказал он. — Ты нужна здесь.
— Об этом не может быть и речи.
— А что, если поступят какие-нибудь известия? Один из родителей должен быть здесь.
Жанна неохотно кивнула.
Глава 31
— Что ты собираешься делать?
— Поеду на склад, — сказал Дуглас. — У меня семьдесят служащих, надо подключить их к поискам Маргарет.
— Почему люди объединяются перед лицом несчастья, Дуглас? — Она говорила медленно, словно каждое слово давалось ей с трудом. — Потому что беда сплачивает? И им становится легче, когда кто-то разделяет их страдания?
— Она покачала головой.
Дуглас взял ее за руку и проводил к креслу у камина.
Ее пальцы были холодны как лед. Надо развести огонь, хоть сейчас и лето, решил он. Тепло разгонит уныние.
— Мы найдем ее, Жанна.
— Да.
Она села, прямая, как вдовствующая императрица, правда, слишком молодая, чтобы полностью соответствовать этому образу. В ее глазах было нечто говорившее о жизненном опыте, что роднило ее с женщинами, спасенными из Франции Хэмишем и Мэри. Она выглядела потерянной и напряженной, очевидно, не разделяя его оптимизм, но отказывалась сдаваться.
И все же Жанна была самой сильной личностью из всех, кого он знал. Пальцы ее были крепко сцеплены на коленях, чтобы сдержать дрожь, губы плотно сжаты. Но она не могла скрыть выражения глаз, в которых притаился страх.
— Пожалуйста, Дуглас, найди ее, — едва слышно промолвила Жанна. Ее губы едва шевелились, серые глаза потемнели от непролитых слез.
Ему не хотелось, чтобы она считала его единственной надеждой. Ответственность слишком велика, а неудача слишком опасна. Но это Жанна, и у него нет выбора.
— Найду, — пообещал Дуглас. — Обязательно, — добавил он.
Жанна кивнула и постаралась улыбнуться.
— Обо мне не беспокойся, — сказала она, угадав его мысли. Дуглас не удивился. Женщины порой обладают поразительной интуицией. А может, они просто более наблюдательны, чем мужчины, и улавливают скрытые эмоции.
На всем пути до склада Дугласа не оставляла тревога.
Добравшись до места, он собрал всех своих служащих на заднем дворе.
Глядя на обращенные к нему лица, Дуглас вдруг понял, что до этого момента не чувствовал различия между собой и этими людьми. Но вполне возможно, Маргарет похитили из-за того, что он владелец «Братьев Макрей» и богатый человек.
Он охотно обменял бы все свое состояние на безопасность Маргарет.
— Сегодня утром кто-то забрался в мой дом и похитил мою дочь, — сказал Дуглас, обращаясь к собравшимся. По толпе прокатился ропот, любопытство сменилось гневом. — Мне нужна ваша помощь, чтобы найти ее.
Маргарет была всеобщей любимицей. Во время ежегодных семейных встреч она играла с детьми его служащих, словно была одной из них, а не дочерью хозяина. Ее не волновало, что их отцами были грузчики, возчики и клерки. Если ей кто-то не нравился, то из-за личных качеств, а не из-за положения в обществе.
Хотя в душе Дуглас был согласен с Жанной, что за похищением стоит граф дю Маршан, он не стал упоминать о такой возможности. Не исключено, что он ошибается.
Он лично нанимал этих людей, встречался с их семьями, знал об их радостях и невзгодах. Все они были порядочными, работящими, их труд обеспечивал процветание «Братьев Макрей».
— Нужно разделиться на четыре группы, — сказал Дуглас. — Каждая получит задание. Несколько человек пройдутся по тавернам и попробуют что-нибудь разузнать у тамошних завсегдатаев. Других нужно послать в различные уголки Эдинбурга, где гнездится преступность, а также в более респектабельные районы, чтобы побеседовать с их обитателями.
Дуглас спустился с импровизированной трибуны и выбрался из толпы, принимая выражения сочувствия, добрые пожелания и дружеские шлепки.
По его указанию Джим установил на пирсе несколько столов. За каждым сидел клерк, который записывал, кто и в какую группу назначен.
— А где Генри? — спросил Дуглас, обшаривая глазами толпу.
— Я думал, вы послали его в Лондон, сэр, — ответил Джим.
Дуглас кивнул, предположив, что Генри уехал еще до того, как стало известно об исчезновении Маргарет. Если так, то слишком поздно возвращать его назад.
Сев, за стол, Дуглас начертил грубую схему Эдинбурга. Изобразив город в виде круга, он разделил его на четыре части, выделив каждой группе по сектору.
— Дайте мне какое-нибудь поручение, сэр.
Обернувшись, Дуглас обнаружил у себя за спиной Ласситера, сменившего свое обычное одеяние на штаны и куртку рабочего. Вид дворецкого настолько поразил Дугласа, что он пришел в замешательство.
— Может, я кажусь немощным, мистер Макрей, — заявил Ласситер, — но, уверяю вас, я такой же крепкий, как и все остальные.
— Нисколько в этом не сомневаюсь, — отозвался Дуглас. — Но вам не приходило в голову, что вы нужны дома?
— Там командует мисс дю Маршан, сэр. — Дворецкий стоял навытяжку, словно все еще ощущал себя лихим кавалеристом, участвующим в военных действиях англичан в Америке.
— Ладно, — смирился Дуглас, понимая, что нанесет ощутимый удар по гордости старика, если отошлет его домой после того, как тот предложил свою помощь. — Это опасный район, — предупредил он, назначив его в южный сектор города, от Лита до центра Эдинбурга, — но, полагаю, вы справитесь.
— Будьте уверены, сэр.
— Мы найдем ее, Ласситер.
Дворецкий кивнул:
— Я искренне на это надеюсь, сэр.
Но когда? Вопрос повис в воздухе, требуя ответа. К несчастью, у Дугласа его не было.
День выдался хмурый, такой же, как
