ослабить напряжение, но ничто не могло заглушить чувства потери, такого же сильного и мучительного, как в тот день, когда у нее забрали новорожденную дочь.
Время от времени Дуглас расхаживал по комнате, останавливаясь у кресла Жанны, чтобы похлопать ее по плечу или погладить по щеке. Впервые они были до конца откровенны друг с другом.
Жанна брала его руку и целовала костяшки пальцев.
Понимает ли Дуглас, как сильно она его любит?
— Что же нам делать? — спросила Жанна. Ее бил озноб, но не потому, что в комнате было прохладно.
Она встала и подошла к камину, глядя на золотистые, оранжевые и голубые язычки пламени.
— Расскажи мне, что случилось, — сказал Дуглас, и Жанна сразу поняла, что именно он хочет знать. Не подробности ее похищения, а ту старую историю, когда она была юной девушкой, избалованной и тем не менее невинной.
Рассказ не занял много времени, и Дуглас выслушал ее, не перебивая.
— Я никогда не верила, что он заберет ее у меня, — сказала она, описывая тот день, когда родилась Маргарет. — Я думала, он позволит мне уехать с ребенком куда-нибудь, где никто не слышал имени дю Маршан. — Жанна невесело рассмеялась. — Я предложила Англию или Америку, и он, казалось, согласился. Но когда ребенок родился, все изменилось.
Он велел Жюстине забрать младенца, а меня отправил в монастырь, где я стала пленницей. — Жанна помолчала, глядя на огонь. — Вырвавшись оттуда, я сразу же вернулась в Волан, надеясь найти там свою дочь. Отыскала людей, которым ее отдали. Старик умер несколько лет назад, а его жена рассказала мне, что случилось.
Крохотная лачуга на опушке леса вселяла ужас. Жанна помнила каждое мгновение того туманного дня, включая запах плесени и гниющего дерева.
— Она отвела меня к могиле, — произнесла она с дрожью в голосе. — Я стояла там и думала, что предала своего ребенка. Что мои опрометчивые поступки привели к ее смерти. — Преклонив колени рядом с заросшим травой холмиком, она оплакивала свое дитя, пока слезы не иссякли. — Мне следовало быть сильнее, — произнесла Жанна после небольшой паузы. — Я должна была найти способ защитить ее.
— Тебе едва исполнилось семнадцать, — возразил Дуглас.
Она вытерла влажные ладони о юбку.
— Да, мне было всего семнадцать. — Она подняла глаза и увидела в его взгляде сострадание.
— Жанна, ты не могла противостоять ему.
Она улыбнулась, благодарная за попытку смягчить ее чувство вины.
— Я не хотела видеть правду, Дуглас. — Вот величайший из ее грехов. Она не хотела верить в худшее. Но оно случилось.
— Однако она жива, — сказал он.
— Да. — Жанна протянула к нему руки. Дуглас заключил ее в объятия. — Ты спас ее. И меня. — Он возродил ее к жизни. «Пожалуйста, Господи, пусть Маргарет найдется.
Пусть она будет в безопасности», — молила Жанна Всевышнего. — В то утро, когда я увидела ее могилу, — продолжила она, — то подумала, что мне больше незачем жить. — Она уткнулась лицом в его шею и закрыла глаза. — Но я выжила и добралась до Шотландии. — Жанна невесело улыбнулась, вспомнив о рубине, спрятанном в медальоне. Продажа камня могла бы облегчить ее путешествие. — Я не имела денег, но это нисколько меня не заботило. Я просто существовала, поскольку не могла умереть. Но после встречи с тобой все изменилось. Я боялась, что, узнав о случившемся, ты станешь меня презирать. — Она подняла руку и коснулась его лица.
— Я думал, ты не хотела Маргарет. Да и мною не интересовалась.
Жанна покачала головой:
— А я полагала, ты бросил меня, как только узнал, что я жду ребенка. Мы оба заблуждались.
Дуглас крепче прижал ее к себе:
— Ты можешь меня простить?
— Да, — ответила Жанна.
Вместе они залечат свои раны. Только бы Маргарет нашлась.
Ближе к рассвету Жанна забылась коротким сном, сидя в кресле. Ее разбудил Дуглас, укрывший ее колени одеялом. Она сонно поблагодарила и почувствовала, как его губы коснулись ее лба.
Жанна открыла глаза, и их взгляды встретились. В этот момент у нее возникло чувство, будто ее душа открылась и впустила его внутрь.
Дуглас убрал с ее лица прядь волос и прильнул к ее губам.
Его взгляд был так нежен, что сердце Жанны дрогнуло.
— Мы найдем ее, — сказал он, — Обещаю.
Будущее казалось неопределенным и призрачным, словно они ступили на узкий мостик, сделанный из стекла, и достаточно одного неловкого движения, одного неверного жеста, чтобы мостик разбился на мелкие кусочки.
Дуглас совершал рейды по Эдинбургу, расспрашивая людей, имевших связи в самых разных кругах общества.
Заезжал на склад, выслушивал доклады служащих. Но о Маргарет никто ничего не знал.
Жанну не оставляла мысль, что вина за исчезновение их ребенка снова лежит на ней.
— Мы найдем ее, Жанна. Верь мне, — не переставал убеждать ее Дуглас. Жанна лишь кивала. Она не выходила из своей комнаты, ничего не ела.
— Ты намерена оставаться здесь, пока ее не найдут? — спросил Дуглас.
— Нет, сегодня я пойду с тобой. И завтра, и послезавтра.
Если им суждено найти дочь, то только вместе.
— Я буду рад, — сказал Дуглас.
— Я должна что-то делать, — сказала она. — Иначе сойду с ума. Я зла на весь мир. Как это вынести, Дуглас? Я чуть не умерла, когда потеряла ее в первый раз.
В дверь постучали. Появился лакей. Он явно запыхался.
— К вам посетитель, сэр. Мистер Хэмиш Макрей, Он говорит, что у него важные известия о мисс Маргарет.
Дуглас стремительно вышел из комнаты, опередив лакея. Подхватив юбки, Жанна сбежала вслед за ним по лестнице.
— Где она? — спросил Дуглас высокого, широкоплечего мужчину, стоявшего в холле.
Хэмиш был одного роста с Дугласом, но немного старше и массивнее. От него исходила недюжинная сила. Его карие глаза скользнули по Дугласу, затем остановились на Жанне, застывшей на лестнице.
— Где она? — повторил Дуглас напряженным тоном.
Хэмиш успокаивающе поднял руку.
— С ней все в порядке, — улыбнулся он. — Она уговорила Генри отвезти ее в Гилмур.
— Гилмур? — Дуглас запустил пальцы в волосы, изумленно уставившись на брата.
Жанна схватилась за перила, чтобы не упасть, медленно одолела последние ступеньки.
Хэмиш кивнул:
— Она сказала, что ей нужно поговорить с Мэри.
Жанна и Дуглас обменялись озадаченными взглядами. Им и в голову не приходило, что Маргарет может уехать из Эдинбурга по собственному желанию.
— Она же совсем малышка, — сказала Жанна, подойдя к Дугласу. Он обнял ее за талию.
— Но очень целеустремленная. — Хэмиш окинул ее оценивающим взглядом. — Вы, должно быть, Жанна. — Он расплылся в улыбке. — Не забывайте, она ваша дочь.
А вы оба, на мой взгляд, изрядные упрямцы.
— Но с ней все в порядке? — спросил Дуглас.
— Да, хотя она не уверена, что хочет разговаривать с тобой, — сказал Хэмиш, обращаясь к Дугласу. — И не знает, что сказать вам, — добавил он, переведя взгляд на Жанну.
Она в замешательстве нахмурилась:
— Почему?
— Похоже, Маргарет сообразила, что Жанна — ее мать. — Хэмиш подмигнул Дугласу. — Она считает, что ты предал ее. А вы, — он посмотрел на Жанну, — лгали ей. Впрочем, не думаю, что она так уж недовольна, что вы оказались ее матерью, — добавил он. — Просто немного растеряна.
— Но она здорова?
— Вполне, учитывая, что она сейчас с Мэри.
Волна облегчения захлестнула Жанну, и она едва не лишилась сознания. Она протянула руку Дугласу, и он сжал ее пальцы. Они стояли рядом, словно новобрачные.
В очередной раз они обменялись взглядами, но на сей раз не отвели глаза. А затем в присутствии брата и лакея Дуглас поцеловал Жанну так нежно, что у нее на глаза навернулись слезы.
Монахини Сакре-Кер ошиблись. Ей больше незачем искупать грехи, чтобы спасти свою бессмертную душу. Она сполна расплатилась пролитыми слезами.
Глава 34
Впервые Жанна оказалась на борту корабля, когда переплывала Ла-Манш. Это было мучительное путешествие.
Море разбушевалось, дул сильный ветер. Каждый раз, когда нос корабля взмывал ввысь, а затем обрушивался вниз, зарываясь в очередную волну, ей казалось, что они идут ко дну.
Жанна измучилась, проголодалась и замерзла. После девяти лет заточения, вынужденная полагаться только на себя в мире, не слишком озабоченном судьбой одиноких женщин, она испытывала страх и отчаяние.
Путешествие из Лита в Гилмур оказалось совсем другим. Когда Дуглас предложил отправиться на одном из его кораблей, ожидавшем в порту, Хэмиш объявил, что вернется в Гилмур позже.
— Я редко бываю в Эдинбурге. К тому же Мэри дала мне целый список припасов, которые нужно купить, — сказал он, покачав головой.
Судно, предназначенное для морских вояжей, легко скользило, разрезая водную гладь. Море было спокойным, ветер свежим, но ласковым, однако Жанна боялась ничуть не меньше, чем в тот день, когда покинула Францию.
— Ты уверен, что с ней все в порядке? — в сотый раз спросила она Дугласа.
Он обнял ее за плечи и привлек к себе.
— Если Хэмиш говорит, что все хорошо, значит, так оно и есть. Он никогда не лжет. Даже чтобы пощадить мои чувства.
Но Жанна знала, что не успокоится, пока не увидит Маргарет собственными глазами и не убедится, что ее дочь жива и здорова.
— Что заставило ее совершить такой поступок?
— Думаю, придется спросить об этом у Маргарет, — ответил Дуглас.
— Что мне сказать ей?
Дуглас посерьезнел:
— Расскажи правду.
— Может, потом, — сказала Жанна. — Ей всего девять.
— Восемь, — с
