этот замечательный инструмент. Он был горячим и дрожал, словно понимая, что она рядом, и предвкушая неминуемое.
У нее перехватило дыхание, но она казалась совершенно спокойной.
– Любовники должны привыкнуть друг к другу, – тихо произнес он.
Маршалл направился к кровати, и она последовала за ним. Взобравшись на кровать, она опять протянула руку, и он не стал возражать, когда она обхватила его обеими ладонями, завороженная силой его возбуждения.
Давина сидела в конце кровати голая и почти не осознавала этого, пока его пальцы очень нежно не коснулись ее груди.
Он опустился на колени напротив нее. Она тоже встала на колени и положила руку ему на шею, запустив пальцы в его мягкие густые волосы.
Он начал приподнимать ее, пока она не оказалась прижатой к его груди. Когда она обхватила руками его плоть, он вздрогнул и задержал дыхание, но она рук не отняла.
Они были так близко, что их не мог бы разделить даже вздох. Но он не стал ее целовать, а предпочел устроить ее голову в выемку между шеей и плечом и стал медленно водить пальцами по позвоночнику.
Потом его сжатая в кулак рука заскользила по ее плечу и вниз по руке. По пути костяшки пальцев задели сосок, который тут же стал твердым.
– Маршалл, – прошептала Давина у самого его горла. Ее обуревали эмоции, от которых она совершенно ослабела. Его руки были повсюду. Он словно изучал ее, и она поняла, что он скоро будет знать каждый изгиб ее тела, каждую ямку и бугорок, каждую мышцу и косточку.
Медленно и с величайшей осторожностью он опустил ее на постель и в полном молчании вошел в нее, не отрывая от нее взгляда.
Этот момент был безупречен и прекрасен.
Давина держала его за плечи, а он наклонил голову, чтобы поцеловать ее. Она закрыла глаза, но в последний момент перед этим она увидела улыбку Маршалла. А в его глазах она прочла нечто такое, отчего ей хотелось заплакать.
Он не только доставлял ей наслаждение. Он одаривал ее своей любовью.
Хотя большая часть его богатства пришла к нему по океану на клиперах, Гэрроу Росс не очень-то любил все то, что было связано с морем, особенно запахи моря. Поэтому когда он оборудовал свою контору в Перте на последнем этаже принадлежавшего ему здания, он приказал наглухо запереть окна и закрыть их ставнями, чтобы не были видны мачты кораблей, пришвартованных в близлежащих доках.
Бухгалтерский отчет, который он изучал, был бы невероятно скучным для любого, но не для Гэрроу. Его богатство, которое росло день ото дня, выражалось внушительными столбцами цифр. Месяц выдался на редкость удачным, а будущий год обещал Гэрроу еще большее процветание.
Склады его торгового дома ломились от товаров. Основная их часть была импортирована с Востока, из Индии, а часть – с континента. Однако основную часть его богатства приносили ему вовсе не товары, которые у него покупали обычные торговцы.
Гэрроу больше не был в семье Россов бедным родственником, на которого смотрели свысока. Богатство весьма успешно помогает купить уважение.
Он подписал бухгалтерский отчет и положил папку на левую сторону письменного стола. Через минуту в кабинет зайдет секретарь и заберет отчет. На правой стороне лежала кожаная папка, в которой находился отчет, представленный одним из его капитанов.
В кармане Гэрроу лежал подарок для Терезы – нитка идеально подобранного розового жемчуга. Он знал, что Тереза будет ему благодарна. Она любила подарки, и он давно приметил этот жадный блеск в ее глазах.
Теперь ему оставалось лишь сделать так, чтобы она не узнала, каким образом он зарабатывает деньги.
Он улыбнулся. Особого труда не будет. Тереза была хорошенькой женщиной, но при этом пустой и ограниченной. В отличие от своей племянницы Давины Тереза не была любопытна, и ее ничто не интересовало, кроме нарядов, модных причесок и светских развлечений.
Давина его раздражала. Ладно, пусть поиграет с Маршаллом в замужнюю женщину. Ее преданность поможет Маршаллу побыть какое-то время в здравом уме. А потом, однажды ночью, он окончательно потеряет рассудок и – вполне возможно – свернет своей женушке шею.
Глава 20
Лунный свет проникал в спальню Давины, окрашивая комнату в странный голубоватый свет. Но Маршалл проснулся не от лунного света, а потому, что был голоден.
Он почти потерял аппетит с тех пор, как провел столько времени в тюремном заключении. За последний год он с трудом начал набирать свой прежний вес, о чем ему уже не раз напоминал Джейкобс. Но по-прежнему было много ночей, когда вино притупляло чувство голода.
Сегодня ночью, однако, он был по-настоящему голоден.
Они спали, обнявшись, несколько часов подряд. Так долго он уже давно не спал. Очень много месяцев.
Она спала беспокойно, готовая в любой момент проснуться. Были минуты, когда ему хотелось разбудить ее, чтобы она убедилась, что он не ушел, не покинул ее после того, как они занимались любовью. Он изучал ее лицо, думая о том, что было в этой женщине, которая так его заворожила, заставила его захотеть улыбаться и целовать ее.
По возвращении из Китая он не завел любовницу, хотя женщин, готовых разделить с ним постель, было немало. Но им на самом деле был нужен не он, а граф, владелец Эмброуза, дипломат. Его положение в обществе и сам он были товаром. С этим он неохотно, но примирился. Однако он не вынес бы притворство в своей постели. Поэтому до самой свадьбы он отказывался иметь любовницу.
Глядя на Давину, он, однако, испытывал не только удовольствие. Она была умной, верной и самоотверженной. Впрочем, восхищение тоже не было единственным ответом. Им двигало какое-то другое чувство, более важное и менее пригодное для изучения, – желание защитить ее от всех и всего, что могло бы причинить ей боль – даже он сам.
Маршалл осторожно поцеловал ее в голое плечо, а потом, прикрыв его простыней, выбрался из кровати. Надев брюки, он взглянул на часы на каминной полке и удивился, что была почти полночь.
– Ты куда?
Он обернулся и увидел, что Давина повернулась на бок и смотрит на него сонным взглядом. Приподнявшись на локте, она улыбнулась. Волосы рассыпались по плечам, и она нетерпеливо их откинула.
– В лунном свете ты похожа на какое-то мистическое существо, – сказал он.
– Этот комплимент предназначен для того, чтобы отвлечь меня от того факта, что ты опять от меня уходишь?
– Только временно. Я голоден. А ты?
Она покачала головой.
– Ты вернешься?
– Вернусь. Ты же мой талисман. Помнишь?
– Не забудь вернуться. – Она переместилась на то место, где он только что лежал, и обхватила руками его подушку.
Когда он был мальчишкой, он часто устраивал набеги на кухню, потому что обожал печенье, которое пекла их кухарка. Сегодня он безошибочно нашел место, куда наведывался более двадцати лет назад. Стены в нижнем этаже нуждались в покраске, а свет был слишком тусклым. Он взял себе это на заметку – завтра же он даст соответствующее распоряжение.
Его дед обожал повторять, что богатство, полученное в наследство, как правило, сохраняется только в течение трех поколений, но семья Росс является исключением. И при этом дед добавлял:
– Не важно, какой у тебя титул, сынок, но если у тебя нет доходов, титул похож на цыпленка с павлиньим хвостом. Красив, но бесполезен.
Так же, как его отец, Маршалл обладал умением зарабатывать деньги, даже если он не обращал особого внимания на свои инвестиции. Его дед был бы счастлив узнать, что Маршалл не опустошил семейные сундуки. Все принадлежащие семье корабли приносили доход от торговли восточными специями и от ввоза хлопка с южных плантаций Соединенных Штатов.
Маршалл обнаружил, что кухарка как раз накануне напекла и хлеба, и сладких булочек. Он положил несколько штук в корзинку, которую нашел на полке.
Потом положил круг сыра на большой дубовый стол посреди кухни и отрезал несколько приличных ломтей. С другой полки он взял тарелку и кружку. Поставив на стол тарелку, он с кружкой в руках зашел в кладовку при кухне, где, как он помнил, стоял большой бочонок с элем. Бочонок был на месте. Маршалл вынул затычку и, убедившись, что в бочонке эль, наполнил свою кружку.
Он сделал пару глотков и улыбнулся, вспомнив, как, приезжая домой на каникулы из школы, он тайком приходил сюда вместе со своим другом Дэниелом. Им не раз за это здорово влетало. Эль, конечно, утолял жажду, но его варили в самом Эмброузе, и он был гораздо крепче, чем некоторые сорта виски.
Дэниел сопровождал его в Китай и умер там. Маршалл сам сообщил об этом Джейкобсу. Джейкобс был дедом Дэниела и возражал против поездки, но стоически перенес известие о смерти внука.
Маршалл редко говорил с Джейкобсом о Дэниеле, но сейчас он поднял кружку с элем в память о друге.
– За старые времена, Дэниел, за нашу дружбу.
Вдруг Маршалл услышал какой-то звук и быстро обернулся. Неужели ему так отвечает призрак Дэниела? Но никого не было. Во всяком случае, он не увидел ничего реального. Но потом звук повторился. Было похоже на то, что кто-то осторожно стучался.
Неужели все опять повторяется? Неужели из-за темноты он опять потерял связь с реальным миром и наступает безумие? Если это так, то слава Богу, что рядом нет Давины. В своей комнате она в безопасности.
Он выглянул в окошко кладовки. Он, не удивился бы, если бы увидел в темноте призраки, маячившие в нескольких футах от пропитанной дождем земли. Его видения не подчинялись правилам природы. Они существовали у него в голове и поэтому были способны на что угодно.
–
