Соу-Фан, как сквозь Невидимый Шар, и твердо верю, что он существует!
Девушка смеялась и называла Цяо имена звезд. Ближе к полуночи, когда в развалинах появлялись лисы и печально кричала одинокая птица, Цзинь-лянь провожала любовников до дома Цяо и удалялась. Студент удивлялся тому, как много для него стали значить ласки женщины.
Утром, выведя Соу-Фан за ворота, Цяо долго смотрел ей вслед, пока маленькая фигурка не исчезала за поворотом дороги.
Как-то Соу-Фан наклонилась, чтобы вытряхнуть из сандалии камушек. Все в Цяо перевернулось от теплого, сладковатого ощущения. Студент кинулся к девушке и на этот раз проводил ее особенно далеко и был особенно заботлив. Несколько раз он пытался довести Соу-Фан до самого порога, но та противилась, ссылаясь на злые языки соседей.
Однажды у Цяо уже состоялся разговор со стариком, жившим от него через дорогу. Всю жизнь провозившийся на рисовых полях старик не понял изысканных чувств и отчитал студента за то, что тот встречается неизвестно с кем.
— Надо сначала все о ней разузнать, посмотреть, как она живет, — говорил он. — Высокие беседы — это, конечно, хорошо, хоть и не мне, неученому, судить об этом. Но, может, ваша барышня и просовую кашу сварить не умеет. А если она и вовсе не дочь судьи, а сестра какого-нибудь разбойника, убийцы? Местность к западу от озера нечиста, это всем известно. О человеке не мешает составить мнение по его дому. Узнайте все о красавице, и если она действительно такова, какой кажется, — женитесь, тогда и будете проводить время как законные супруги.
Цяо пытался возражать, но старик ничего и слушать не хотел. Подобные разговоры стали повторяться чаще. В конце концов Цяо начал обходить соседа стороной, но и издали старик качал головой и бросал на Цяо неодобрительные взгляды.
Все-таки какой-то осадок остался в душе студента. Понимая, что старик в принципе прав, Цяо всеми силами старался убедить себя в обратном.
Что ж, думал Цяо, не жениться ли мне и в самом деле? Переносить расставания с Соу-Фан с каждым разом все тяжелее и тяжелее. Как знать — там, где не повезло один раз, может быть, повезет в другой? В то же время есть в Соу-Фан нечто отталкивающее… Если бы она была грубой или неумной, все было бы понятно. Тогда откуда берется это нечто? Что это? Быть может, она и впрямь имеет отношение к разбойникам? Или же она наложница какого-нибудь знатного вельможи, потихоньку обманывающая его? Так или иначе, надо бы действительно посмотреть на ее жилище!
Однако как только приходила Соу-Фан, студенту становилось стыдно за подобные мысли, и он пытался искупить их более нежным отношением к девушке.
Прошло с полмесяца. Соу-Фан не появлялась дольше, чем обычно. Напрасно студент прислушивался к звукам за воротами — никто не стучал. Мучимый ревностью и тоскою, студент вышел из дому и побрел по направлению к озеру.
“Пойду разыщу ее, — сказал Цяо себе. — Заодно и погляжу, как живет моя Соу-Фан. Если она сейчас встречается с кем-то еще — что ж, тем хуже для них обоих… Но вдруг у нее неприятности? Что, если она больна и не может прийти? Грех будет на мне, если я сам не приду к ней!”
Был срединный час вечера, мертвый час между днем и ночью. В сумерках, прислушиваясь к звону цикад, студент шел, не поднимая глаз.
Там, где дорога поворачивала к озеру, Цяо повстречались двое крестьян, торопившихся домой. Цяо спросил у них о Соу-Фан и Цзинь-лянь. Крестьяне не знали таких. Цяо пожал плечами и зашагал вдоль берега.
Тревожное чувство наполнило его. Сердце сжималось в груди и подсказывало, что надо бы возвратиться: не такое приближается время суток, чтобы гулять одному в странном месте. Разум уговаривал Цяо отыскать девушку, к тому же раньше и сам студент находил в ночных прогулках нечто романтическое.
Цяо ускорил шаги. Ласточки перестали кружиться над водой, стало совсем темно. Студент швырнул в озеро камень, но всплеск не развеселил, а испугал его. Кажется, Цяо мог оглохнуть от шороха собственной тени о сухую траву.
— Ничего, — подумал студент вслух, — мы еще посмеемся вместе с Соу-Фан над этим приключением!
Цяо внезапно замолчал и сам подивился тому, как незнакомо прозвучал его голос.
Студент представил лицо Соу-Фан, вспомнил ее походку, легкую, как шелест листьев платана в майский полдень, ее руки, знавшие так много о нем, и губы, умевшие больше, чем иные. Цяо стал думать о девушке как о любовнице, но не испытал прилива нежности, как бывало.
Хорошо бы взять ее в жены, думал Цяо. С такой подругой я сдам любые экзамены, причем сдам так, что обо мне узнают даже в столице. Что дальше? Шелковый халат чиновника, дети, молодость которых будет счастливее моей, а зрелость — полнее, друзья, с которыми за чашкой чая приятно потолковать о прелести строчек: “А я одиноко лежу у реки, на склоне вечерних лет…”
Студент смутно различил вдали длинную дамбу и, решив осмотреться, стал карабкаться на холм. Спотыкаясь и проклиная собственную неловкость, студент кое-как взобрался на вершину. Цикады звенели все нестерпимей. Цяо огляделся. В нескольких ли на востоке мерцали огоньки деревни. Ветер доносил лай собак, запах дыма. Больше всего на свете Цяо хотел бы сейчас оказаться возле человеческого жилья, обжигаясь, глотать рисовую похлебку и говорить с пропахшими землей людьми о простых вещах.
Студент подумал, что поиски Соу-Фан можно продолжить и завтра с утра, а сейчас хорошо было бы где-нибудь заночевать. Цяо припомнил, что неподалеку от Узорчатого моста проживает некий Ван Гун, тоже студент, пустейший болтун и игрок в кости. Цяо был с ним немного знаком, пару раз они выпивали в одной компании. Уж, конечно. Ван не откажет ему в ночлеге! Может быть, он и подскажет, где искать Соу- Фан.
Цяо хотел было вздохнуть с облегчением, но что-то заставило его задержать вздох в груди. Боясь пошевельнуться, студент прислушался. Странный звук, вроде “цзи-цзи”, приближался с той стороны холма, по которой Цяо поднялся.
Цикады неожиданно умолкли. Слышалось лишь дыхание студента и повторяющееся “цзи-цзи” уже совсем рядом.
Цяо вскрикнул и бросился вниз. Он скользил, падал, хватался за кусты, обдирая пальцы. Цяо почудилось, что все, происходящее с ним, не случайно, что оно имеет какое-то отношение к Стеклянному Шару, и молитвы, которые студент шепчет про себя, в данном случае бесполезны.
Цяо бежал, не останавливаясь, до самой дамбы. Взлетев на нее, он упал, обессиленный. Сердце выскакивало из груди, платье перепачкалось в желтой глине, лицо было исцарапано.
Отдышавшись, Цяо поднял голову. Взошла луна. Ее двойник дрожал на поверхности озера. Холм, с которого студент только что скатился, казался залитым молоком. Ни одна тень не шевелилась там.
Стараясь идти спокойно, не спеша, Цяо спустился с дамбы и направился к Узорчатому мосту. Студент чувствовал, что страх не отпустил его. Цяо с удивлением отметил, что походка его стала неестественно прямой, какой-то подпрыгивающей…
Тропинка круто повела вниз. Местность лежала как на ладони, вся освещенная. Вдалеке угадывался Узорчатый мост, на полпути к нему — гробница святого Вэя.
Если я дойду до камня на могиле хэшана, подумал студент, все будет хорошо. Я должен дойти до того камня не оглянувшись. Если со мной ничего не случится за это время, никто потом не сможет меня погубить!
Сзади послышались шаги. Студент остановился. Ничего.
Кровь тяжело стучала в висках. Цяо сдвинулся с места. Шаги возобновились. Студент сжал зубы и шел, не останавливаясь. До гробницы оставалось еще порядочно. Цяо взглянул на небо и вдруг понял, что никто за ним не гонится. Волны с глухим шлепаньем ударялись о берег, ветер гудел в сосновых ветвях.
Студент замер. Тут же откуда-то сбоку послышался плач ребенка или девушки — понять было трудно. Плач звучал то совсем отчетливо, то почти сливаясь с шумом деревьев, и тогда Цяо пытался убедить себя, что это ему лишь снится.
Иногда Цяо разбирал отдельные слова, кто-то окликал его по имени. Студента бросило в жар. Гадко щекоча, капли пота поползли по спине. Цяо узнал этот голос. Человек, которому он принадлежал, был давно
