диггера не потерять. А тут еще и багаж Жюля сохраняется. Нового-то диггера готовить, сами понимаете, сколько надо. Это не фунт изюма сжевать! А такого, как Жюль, ни с каким изюмом не сделаешь, такие от бога, раз в столетие появляются!..
Уж если пруха пошла, то всегда цепочкой. Как раз в эти же дни приносят сногсшибательную информацию об интересном пацане из Сибирского спецсанатория, одной из кормушек, где “внуков Чернобыля” пасут. Слетали мы с Бакстером туда, привезли парня. Ничего пацан, только подавлен очень. У него как раз мать руки на себя наложила. Понятное дело, наложишь, когда осознаешь, какого монстра на свет божий произвел. Даже если сынок твой — красавчик красавчиком, у мутантов бывают такие расклады. Да и парня жаль, как ему жить с таким даром? Всю жизнь с металлическим горшком на голове ходить?.. Тоже руки на себя наложишь!
Ну, наши и смекнули, что такой дар для агентурной работы поистине дар божий! Да еще Бакстер покумекал вокруг парня, покрутил его, пощупал своими приборами и объявил нам, что уровень чувствительности может резко снизить (это, так сказать, для повседневного употребления), а для пиковых ситуаций можно на время повышать. Это, правда, для парня не совсем безопасно, но все же хлеб. Иначе-то ему все равно не жить, сам бы себя кончил. Бакстер в этих мутантских делах маракует, сам плюс-мутант. Вся разница в том, что пацан сибиряк, а родина Бакстера — штат Колорадо.
В общем, как скроили, так и сшили. Пошел я смотреть на новичка. Захожу в палату — батюшки! — Жюль передо мной. Собственной персоной! С того света явился!.. Этого даже Бакстер не сумел толком объяснить. Он-то, когда матрицу Жюля на пацана переписывал, думал, что получит молодого парня с опытом агентурной работы, присущим такому зубру, как Жюль. А тут лежит перед нами сорокапятилетний мужик. Жюль и Жюль! У нас чуть крыша не поехала. Но оклемались, все, как говорится, к лучшему. Однако заходили к нему поначалу в шлемах, пока не убедились, что без активатора он ничего не слышит. А здесь и еще одна вещь выясняется. Оказывается, когда ты на него смотришь или по телеку за ним следишь, он — Жюль. А вот если сфотографируешь его или видеозапись сделаешь — ан нет! — не Жюль это перед тобой, а семнадцатилетний пацан Илья Муромов. Но по словам и по поступкам — все равно Жюль. От такого поворота и у Бакстера мозги вывернулись. Только глазами похлопал и ни гугу!
В общем, покрутили-повертели, риск, конечно, есть, особенно, если операция в Гринкоусте затянется. Расколют этого Жюля, не иначе! Хотя, конечно, повозиться им придется, у кригеров тоже нормальные мозги, без вывертов. И вот Бакстер начинает ныть, что в такой ситуации он ничего гарантировать не может, дело, мол, новое, никем не опробованное и все прочее. И вообще такой феномен не к врагу в пасть посылать надо, а добросовестно изучать со всех сторон и с вящей прилежностью. Ну, Бакстеру-то глотку заткнули, у нас монету получает, а не в медицинском центре академика Кашпировского- младшего!
Но сами начали думать. И Глинка надумал. В случае, если потребуется ускорить операцию, предложил он такую штуку. Давайте, говорит, в случае необходимости аккуратненько выдадим Ридера Ассоциации, осторожненько так, через Артура. А для гарантии маячком подстрахуемся! Сказано-сделано! Объяснить Жюлю-2 необходимость еще одной операции труда не составило, он и так Бакстеру в рот смотрел, а операцию Гюнтер сделал на все сто процентов — никакой рентген не поможет. Разве что вскрытие трупа. Но до этого ведь еще добраться надо, а Жюля в труп превратить — еще та проблема! Во Франции, когда его — настоящего Жюля — кончали, он их десяток покрошил.
В общем, оклемался наш новоиспеченный Жюль, разработали мы ему легенду и отправили болезного космонавта отдыхать в Гринкоуст, на Солнечные Пески, в бархатный сезон. Самому ему, конечно, ни гугу. По внутренней легенде он послан найти следы пропавшего Генриха и отыскать передатчик.
И тут началось. Содом с Гоморрой!.. Глинка кончает жизнь самоубийством, Збигнева Кшижевского арестовывают, Рыманов отделывается легким испугом. Параллельно выясняются просчеты наших предыдущих руководителей, павших смертью храбрых в борьбе за… Информация об Ультиматуме просочилась в мир. Кригеры, конечно, сразу уши топориком, хоть виду и не подают. И поняли мы, что попали в ситуационную воронку, выход из которой только один — через узкую часть, куда нас и затягивает. Не время сейчас разбираться, кто прав, а кто виноват: все на волоске висит. Но я в очередной раз убедился, что дело, которым мы занимаемся, как-то тихо и незаметно для постороннего глаза из блага превратилось во зло. Грязновато стало в нашем доме. Грязновато и вонять начало. Предательством, трусостью и аппаратными играми. Воистину, благими намерениями… Думается, Глинка еще и поэтому свел счеты с жизнью. От кригеров с их шантажом он бы отбился — не из таких переделок выходил. А вот пережить крушение мечты не смог человек. Наверное, он тоже представлял себе все гораздо проще, думал — раз-два и в дамках! Наверное, он тоже думал, что разоружение — прямая дорога, по которой можно шагать семимильными шагами. Мы все так думали. И все пытались. Вот штаны и порвали! И дерьмо еще долго разгребать придется. Не только нам, но и детям нашим и внукам тоже. А может быть, и правнукам. Но сейчас главное — тут я с Рымановым согласен — выбить почву из-под Ультиматума. Чтобы все вернулось на круги своя. И тогда можно будет начинать все по новой, аккуратно, с учетом уже совершенных ошибок. Что поделаешь, задний ум — наша самая крепкая позиция. И ошибки эти мы должны исправлять сами, а не перекладывать ответственность на чужие плечи. Конечно, все мы — люди свободные. Можно, конечно, и выйти из игры. Как это сделал Вацлав Глинка. Или иным способом. Свобода, конечно, высшая категория среди человеческих ценностей. Но есть категория, которая дороже свободы. Нравственностью называется!.. Вот потому-то я и нахожусь сейчас в чреве здоровенного “Ильюшина”. Я и полсотни моих парней. Парни мои, правда, не размышляют о свободе и нравственности. Они просто-напросто выполняют задание. И слава богу!
Стратоплан несет нас навстречу ночи, туда, где притаился на берегу океана небольшой поселок под симпатичным названием Гринкоуст. Он был построен когда-то, чтобы смогли понежиться в лучах светила тысячи отдыхающих. И именно там, в этом царстве бездельников и развлечений кригеры устроили некий спецпункт неизвестного назначения. Может быть, конечно, и не только там. Потому к двум другим подозрительным точкам несутся сейчас еще два “Ила” с такими же подразделениями под началом Шарпа и Громова… В общем-то я ничего против кригеров не имею. Где-то мне даже жаль их, потому что по нашей вине они стали изгнанниками, и именно наши глупые действия вызвали их возню во всепланетном масштабе. Но класть костлявые руки на шею всего человечества — это уже слишком! Хватит с нас Хиросим! А равно и Чернобылей вкупе с “Волшебными звездами”!.. Конечно, глупость безгранична, но и ее надо вводить в какие-то рамки, иначе все человечество неотвратимо отправится к дьяволу. Тут Рыманов прав. И потому я выжму все соки из своих ребят, но эту банду мы обезвредим. Благо Жюль-2 даже сообщил нам, где ее брать. Так что остается пустячок: “пиф-паф, ой-ей-ей!”
Ребята мои мне нравятся: с такими хоть в огонь, хоть в Ледовитый океан. В лепешку разобьются, а приказ выполнят. Впрочем, больше они ничего и не умеют. Так что в успехе операции я уверен! Единственная забота — не подкинули бы кригеры какую-нибудь пакость. Что-то уж больно легко Жюль-2 расколол их, не нравится мне такая легкость. Хотя, с другой стороны, Жюль всегда был везунчиком, потому он и диггер высшей квалификации… — Тьфу, черт! Настоящего-то Жюля уже и нет, а я все о нем, как о живом…
Последние сутки перед началом операции были жуткими. Надо было собрать ребят в Ле Бурже. А ребята эти разбросаны по всей планете. Причем пользоваться пришлось не обычными каналами связи, а засекреченным блокированным спецканалом, предназначенным для таких вот экстренных случаев. И проделывать все это пришлось лично, без всяких адъютантов, чтобы исключить любую возможность утечки информации. Слишком уж многое мы поставили на карту этой операцией.
Надо было подготовить стратопланы для доставки групп, “джамперы” и блокайд-генераторы, организовать получение и доставку оружия и боеприпасов.
Правда, каждый занимался этим персонально, только для своей группы, но это не слишком-то облегчало дело, потому что требовалось избавляться от хвостов, маскировать истинную цель каждой поездки некоторым количеством лжецелей, общаться с кучей ненужных людей, чтобы спрятать от возможных соглядатаев твой интерес к нужным. И наконец стремиться к тому, чтобы действия Гиборьяна, Шарпа и Громова не выглядели похожими друг на друга, чтобы у кригеров — не дай бог! — не появилось подозрения: действия эти строго скоординированы, и, значит, готовится некая операция. Индекс “А” — это вам не пресечение вылазок демонстрантов.
Рыманов же из кожи лез вон, чтобы замаскировать эту некую операцию “мероприятиями по
