— Кретины! — повторил кригер. Голос его окреп. — Бойцы-миротворцы!.. Вы даже не представляете, что своим штурмом подписали смертный приговор нескольким десяткам миллионов человек! Бежать надо, кричать на всех углах: может, кто успеет спастись…
Карне посмотрел на Гиборьяна. Тот снова был спокоен.
— Глупый! — ласково сказал он. — Это вы, кригеры, — кретины. Не считайте себя умнее других! Ничего из вашего Ультиматума не вышло и не выйдет. Все критические районы прикрыты. К реакторам мышь не проскочит. Так что ваша ставка на Д-излучатели бита!
Седой опять рассмеялся, с трудом, хрипло.
— Мышь, может быть, и не проскочит… Только Ультиматум не на мышах держится. И не на каких-то там Д-излучателях!
Гиборьян застыл. Потом странно оглянулся, будто кого-то искал, и подскочил к раненому.
— Врешь! — прошипел он, расстегивая кобуру и вытаскивая пистолет. — Врешь!.. А ну, выкладывай! — Он ткнул седого стволом в бок. — Иначе пристрелю, как бешеного пса!
Седой поморщился от боли.
— Стреляй! Мне все равно! — Глаза его начали закатываться. — Стреляй, убийца! — Он обмяк.
Гиборьян повернулся к врачу.
— Укол!!!
— Момент! — Врач схватил шприц.
— Нет! — гаркнул Гиборьян. — Другой укол!
Врач растерянно захлопал ресницами.
— Другой укол! — гаркнул Гиборьян.
— Нельзя, шеф! Он же не выдержит!
Пистолет в руке Гиборьяна повернулся в сторону врача. Тот с испугом посмотрел на оружие Гиборьян медленно, нехотя опустил руку, засунул оружие в кобуру.
— Милый! — ласково сказал он. — Ты пойми — надо!
— Нет-нет! Я не могу! Это же убийство!
— Милый! — повторил Гиборьян. — Теперь не время для сопливого гуманизма. Ты же слышал — миллионы жизней под угрозой. Господь простит нас…
Карне вдруг фыркнул, но на него никто не обратил внимания. К врачу подошел Десницкий.
— Иржи! — Он положил руку на плечо, потряс его. — Иржи! Командир прав: теперь не время!..
Врач смотрел то на него, то на Гиборьяна.
— В конце концов давай, сам сделаю, — сказал Гиборьян. — Если ты боишься, Иржи…
— Нет, — прошептал Иржи. — Я врач, и это моя ответственность.
Он открыл чемоданчик, достал из него пластиковую ампулу, свернул колпачок и, вонзив открывшуюся иглу в левую руку седого, сдавил ампулу двумя пальцами.
— Делайте что хотите! — Он отошел в сторону и сел прямо на пол, ни на кого не глядя.
Седой шевельнулся, открыл глаза. Гиборьян подошел к нему, наклонился. Достал из кармана диктофон, включил.
— Узнаешь меня, Сковородников?
Седой слабо улыбнулся.
— Я тебя давно узнал, Гиборьян.
— Не думал я, что это ты тут окажешься. Бывший юндовец и — н тебе! — кригер…
— Вы много о чем не думали! Да и я вместе с вами.
— Например?..
— Например, о том, что другие — тоже люди.
— Не дави на слезу, Сковородников. Лучше рассказывай, чем вы здесь занимались.
— Мы многим тут занимались!.. У тебя времени не хватит все выслушивать.
— Говори главное!
— А главное в том, что вы глупцы. Я тебе это уже сказал.
Гиборьян обернулся к врачу.
— Еще укол!
Врач повиновался. Молча подошел, молча раскрыл чемоданчик. И только пальцы слегка дрожали, когда сворачивал колпачок. Седой сопротивления не оказывал. Он только дернулся, когда игла вошла в руку. Глаза его затуманились.
— Выйдите все, — сказал тихо Гиборьян. И вдруг заорал: — Вон!!! В коридор!
Десницкого и врача словно ветром сдуло. Гиборьян повернулся к Карне.
— А ты чего?..
Карне пристально смотрел на Гиборьяна.
— Ладно! — сказал тот. — Можешь остаться. Только не пожалей потом…
— Спасибо! — Карне усмехнулся.
Гиборьян снова наклонился к седому.
— В чем суть Ультиматума? — спросил он стальным голосом.
— В разрушении реакторов на АЭС, — ответил седой.
— С помощью Д-излучателей?
— Нет. Д-излучателей не существует. Это была дезинформация.
— Каким же образом будет осуществлен Ультиматум?
— С помощью баллистических ракет.
— Каких… каких ракет? — Голос у Гиборьяна внезапно сел.
— Баллистических, подземного базирования.
— Но ведь они были уничтожены еще во время Договора.
— Не все.
— Вот это номер! — сказал Карне потрясение — Что же теперь будет?
Гиборьян даже не обернулся в его сторону. Он был серьезен и целеустремлен. Как вожак волчьей стаи, загоняющей оленя.
— Где находится старт?
— Не знаю, — сказал седой.
— Кто знает?
— Никто. Все разработчики программы были ликвидированы. Прикрытие тоже. В таком деле рисковать нельзя.
— Как же удалось сохранить боеголовки? Ведь меры контроля исключали такую возможность!
— У ракет нет атомных боеголовок. В противном случае проще было бы стрелять прямо по городам. Но мы не собирались нарушать Договор о запрещении ядерного оружия.
— Так на что же вы тогда надеялись? Ни один реактор обычной взрывчаткой не возьмешь.
— Ракеты вооружены не обычной взрывчаткой. Действие боеголовок приводит к детонации содержимого реактора.
— Откуда они у вас?
— Перед заключением Договора существовала программа по их разработке. Программу удалось скрыть от контроля, результаты ее тоже.
— Как осуществляется связь со стартом?
— Через засекреченный спутник. Его существование тоже было скрыто.
— Как подается сигнал на реализацию Ультиматума?
— Никак. Отсутствие сигнала — это и есть сигнал.
— Что-что?
— А то! — Седой вдруг рассмеялся. Все выглядело так, словно он разговаривал с Гиборьяном по своей воле, безо всякого воздействия на психику. — А то! — повторил он. — Система была очень проста. Мы ежесуточно передаем кодированный сигнал на спутник, спутник транслирует его на старт. День, когда старт не получит сигнала, станет днем реализации Ультиматума.
— Кто командует стартом?
— Никто не командует. Старт полностью автоматизирован. В таком деле на людей полагаться
