деле о пеликанах. Вы знакомы с делом о пеликанах?
— Знаком, — медленно прозвучало в трубке.
— Мы подтвердили, что господин Маттис внес свыше четырех миллионов долларов на проведение предвыборной кампании президента три года назад.
— Четыре миллиона двести тысяч, и все по легальным каналам.
— Мы также полагаем, что Белый дом вмешивался и пытался препятствовать расследованию ФБР по делу господина Маттиса. Нам хотелось бы услышать ваши комментарии по этому поводу, если таковые будут.
— Это ваши соображения или то, что вы собираетесь печатать?
— Мы сейчас пытаемся найти подтверждение этому.
— И кто, по вашему разумению, может это вам подтвердить?
— У нас есть источник, господин Коул.
— Конечно же, есть. Белый дом отрицает какое-либо вмешательство в это расследование. Президент просил информировать о ходе расследования в целом после трагической гибели судей Розенберга и Джейнсена, но никакого прямого или косвенного вмешательства в какой бы то ни было аспект расследования Белый дом не предпринимал. У вас весьма неверная информация.
— Считает ли президент Виктора Маттиса своим другом?
— Нет. Они встречались лишь однажды, и, как я говорил, мистер Маттис был значительным вкладчиком, но другом президента он не является.
— Тем не менее он был крупнейшим вкладчиком, верно?
— Я не могу подтвердить это.
— Какие-нибудь другие комментарии?
— Нет. Я уверен, пресс-секретарь обратится к этому вопросу в своем утреннем выступлении.
Они положили трубки, и Кин остановил запись. Фельдман вскочил на ноги, потирая руки.
— Я бы отдал годовую зарплату, чтобы оказаться сейчас в Белом доме, — воскликнул он.
— Он был спокоен, не так ли? — спросил Грэй, восхищаясь выдержкой Коула.
— Да, но со всем своим спокойствием он оказался в очень неспокойном плавании.
Глава 42
Человеку с его положением, привыкшему внушать трепет, было трудно идти на поклон и со шляпой в руках просить мира. Смиренно, как только мог, он прошествовал через зал отдела новостей в сопровождении Льюиса К.О. и двух агентов. На нем был привычный мятый френч с ремнем, туго перепоясывавшим его короткую и тучную фигуру. Он шел не для того, чтобы нанести удар, но его манера и походка не оставляли сомнений в том, что он умеет добиваться своего. Все в темных костюмах, они напоминали телохранителей крестного отца мафии. Шум в зале отдела новостей мгновенно стих при их появлении. Даже когда он не наносил ударов, будь он смиренным или каким угодно, Ф. Дентон Войлз являлся фигурой.
Небольшая группа редакторов в напряжении топталась в маленьком холле у дверей кабинета Фельдмана. Говард Краутхаммер, знавший Войлза, встретил его на входе. Они пожали друг другу руки и тихо перебросились парой фраз. Фельдман говорил по телефону с господином Людвигом, издателем, который в данный момент находился в Китае. Смит Кин присоединился к разговору и обменялся с Войлзом рукопожатием. Два агента остались стоять в стороне.
Фельдман открыл дверь кабинета и, выглянув в зал, увидел Дентона Войлза. Он жестом пригласил его войти. За Войлзом последовал Льюис К.О. Пока Смит Кин закрывал за ними дверь, они обменялись приветствиями и расселись по местам.
— Я так полагаю, ты получил железное подтверждение фактов дела о пеликанах, — сказал Войлз.
— Да, получил, — ответил Фельдман. — Почему бы вам с мистером Льюисом не прочесть подготовленный вариант статьи? Я думаю, это все прояснит. Через час мы собираемся запускать его в печать, и автор статьи, мистер Грантэм, хотел бы предоставить вам возможность прокомментировать ее.
— Я ценю это.
Фельдман взял экземпляр статьи и вручил его Войлзу, с готовностью схватившему листы. Льюис склонился над ним, и они немедленно приступили к чтению.
— Мы отойдем, — сказал Фельдман. — Занимайтесь.
Они вместе с Кином вышли из кабинета и затворили дверь, к которой тут же придвинулись два агента.
Фельдман и Кин прошли к дверям конференц-зала. В холле стояли два дюжих охранника. Грэй с Дарби были одни, когда они вошли в зал.
— Тебе надо звонить на «Уайт энд Блазевич», — сказал Фельдман.
— Ждем вас.
Они взяли отводные трубки. Краутхаммер отсутствовал, и Кин дал его трубку Дарби. Грэй набрал номер.
— Марти Вельмано, пожалуйста, — попросил Грэй. — Да, это Грэй Грантэм из «Вашингтон пост», мне надо с ним поговорить. Это очень срочно.
— Подождите минутку, пожалуйста, — сказала секретарша.
Через некоторое время трубку взяла другая секретарша:
— Кабинет господина Вельмано.
Грэй вновь представился и попросил ее босса.
— Он на совещании, — сказала она.
— И я тоже, — ответил Грэй. — Пойдите на совещание, сообщите, кто я, и скажите ему, что сегодня к ночи его фотография будет красоваться на первой странице «Пост».
— Что ж, хорошо, сэр.
Через считанные секунды раздался голос Вельмано:
— Да, что происходит?
Грэй представился в третий раз и предупредил насчет магнитофона.
— Можете не объяснять, — бросил Вельмано.
— Утром в газете появится статья о вашем клиенте Викторе Маттисе и его причастности к убийствам судей Розенберга и Джейнсена.
— Великолепно. В ближайшие двадцать лет мы затаскаем вас по судам. Ты залез на чужую половину поля, приятель. Мы будем владеть вашей газетой.
— Да, сэр. Помните, что я это записываю.
— Записывай все, что хочешь. Ты будешь фигурировать в качестве ответчика. Это будет здорово! Виктор Маттис станет владельцем «Вашингтон пост». Это будет сказка.
Грэй потряс головой, не веря своим ушам, и взглянул на Дарби. Редакторы усмехались, глядя в пол. Это становилось смешным.
— Да, сэр. Вы слышали про дело о пеликанах? У нас есть экземпляр.
Последовала мертвая тишина. Затем послышалось далекое рычание, напоминающее последнее завывание подыхающей собаки. Затем опять тишина.
— Господин Вельмано, вы слушаете?
— Да.
— У нас есть также копия записки от 28 сентября, направленной вами Симсу Уэйкфилду, в которой вы предлагаете вашему клиенту поправить его положение за счет устранения Розенберга и Джейнсена из состава суда. У нас есть источник, который сообщает нам, что эта идея была подана после соответствующего анализа так называемым Эйнштейном, который сидит в библиотеке на шестом этаже, я полагаю.
