— Не знаю, — жалобно прошептала «жертва бальзамирования», съеживаясь под моим тяжелым взглядом. — Вроде бы и ход тот, и дорога вроде та, да не та… В замок мы вернуться не сможем.
— Почему?
— Конец замку. Ведь он должен был взорваться после того, как достанут ключ. Сейчас уже все остальные ходы засыпались, а вход в наш ход завален камнями.
— Красивые выражения! — заметил Андрей. — «Вход в наш ход»…
— Это мы слышали… — пропел Дивкот. — Зато мы не слышали, куда нас завела Карадум. Может, кто-нибудь скажет?
— Я скажу! — вызвалась мышь. — Вы — в городе! В мышином городе. Там все, такие же большие как я, и живут в норах.
— А есть ли выход из этого вашего города? — осведомился котик, звучно облизнувшись.
Этим звуком он подорвал доверие мыши, которая немедленно отскочила подальше и сдержанно ответила:
— Нет, выхода нет. Наш город находится в скале, которую нельзя прорыть. Но еда у нас есть и вода тоже, так зачем же куда-то выходить?
Мумия съежилась под нашими бешеными взглядами и старательно отвела глаза. Ей даже жарко стало, и она машинально стала разбинтовываться, но тут же спохватилась и забинтовалась обратно.
— Разбинтуйся уж, — буркнула я.
— Если я разбинтуюсь, то стану человеком!
— Что же в этом плохого?
— А как же я на еду себе буду зарабатывать? Мумией придешь в музей, полежишь в саркофаге недельку, заплатят тебе денежки, пойдешь, еды купишь. А вы думали, мумиям бесплатно все дают?
— Ничего мы не думали, — мрачно сказал Андрей, обходя вырытую мышью яму и направляясь вперед.
Мы последовали его примеру.
До мышиного города мы добрались быстро и, стоя у бесчисленного количества нор, обменивались впечатлениями.
— Ну как вам город? — осведомился Дивкот.
— Ничего особенного, — нервно сказала я, разглядывая то голову летучей мыши, высунувшейся из моего кармана, то укушенный палец.
— Может, войти в какую-нибудь нору и спросить, где гостиница? — предложил Андрей и, как самый смелый, ринулся в первую попавшуюся нору.
Через полминуты он явился чрезвычайно довольный и сообщил:
— Нам повезло! Гостиница тут есть, даже очень приличная. В норе, которая рядом с той, куда я только что зашел. Идемте туда!
Мы послушно направились куда было показано и вскоре очутились в узком земляном коридоре, где сидела за столом мышь с ручкой.
— Есть тринадцатый номер, — сообщила она. — Он самый хороший.
— Я лучше тут посплю! — хором сказали суеверные мумия и Андрей.
— Номер четвертый, — ледяным голосом приказала я, поскольку четыре — моя любимая цифра.
— Номер восьмой! — не менее ледяным голосом приказал Дивкот, у которого была любимая цифра восемь.
— На вас, дорогуша, нужен особый номер с высоким потолком, — строго сказала мышь и решительно занесла ручку над бумагой. — На всех номер девятый.
Мы переглянулись. Девятка не была любимой цифрой никого из нас, но была лучше тринадцати, так что мы, немного помявшись, пошли.
Номер оказался помещением с земляными стенами и потолком, облезлым краном в углу, соломой около стены и красивым светильником. Еду нам принес какой-то задерганный «мыш» в неаккуратном галстуке. Он поставил поднос на пол и только хотел улизнуть, как из темноты в глубине номера выступил Дивкот.
— Прошу прощения, — муркнул он. — Этой еды на всех мало. Принесите еще чего-нибудь мне.
— Чего? — спросил «мыш».
— Копченые мыши подошли бы…
«Мыш» исчез. Я взяла стакан с компотом и хотела выпить его, но мягкая лапа мигом вышибла все на землю.
— Дивкот, — укоризненно сказала я, подбирая осколки.
— Муравьедки — не дуры, — кратко ответил котик. — Они шли за нами и теперь, думаю, что есть в общественных местах нам противопоказано.
Меня слегка затрясло. Видимо, мои клопоморные духи не так уж сильны, поскольку очухавшиеся муравьедки направились за нами еще до взрыва замка.
— Откуда ты знаешь, что в еде что-то есть… — выдавил, наконец, Андрей.
— А отчего бы этому чему-то там не быть? У меня очень хороший нюх, и пахнущий совсем не яблоками компот вызывает подозрения. А также тушеное мясо с запахом усыпительного порошка, — ответил кот.
Несчастная мумия приобрела синий оттенок и молча зарылась в солому. Я схватила Андрея за руку и тоже втащила его на соломенную кучу. Дивкот вздохнул и лег, светя прожекторами.
Светильник погас. Кот закрыл прожекторы и захрапел. Я не спала. В кармане щелкала зубами летучая мышь.
Щелк. Щелк. Щелк…
— Тс-с-с… У кого из них ключ?
— Почем я знаю?!
— Зажги светильник.
— Опасно. Тс-с-с…
Я замерла. В номере явно находились лишние господа, причем недружелюбно настроенные.
— Где же эта проклятая штука? — прошептал кто-то снова.
Я толкнула под бок Андрея. Неожиданно разбуженный он все же сообразил и толкнул мумию, а та, в свою очередь, ущипнула Дивкота. Тот мигом открыл глаза, и в ярком столбе зеленого света перед нашими очами предстали две крайне подозрительные муравьедки. Последующие события произошли в один миг. Удар Дивкотовой лапы, вопль мумии и визг Андрея, не столь громкий, сколь противный. А кот спокойно поднял лапу. Под ней никого не было. Мы столпились возле пустого места, задавая недоуменные вопросы Дивкоту. Тот ответил кратко:
— Специальный растворитель. Мажу им когти.
— А-а-а… — небрежно сказал Андрей.
— А ты молчи! От твоего визга у меня заложило уши, — рявкнула я.
— А мышонка-официанта надо изловить, — заметил вдруг кот.
— Зачем? — спросила мумия, пудрясь.
— Он наверняка знал о небезопасной еде. Я его припугнул, хотел припереть к стенке, но он оказался быстробегающим. П-ш-ш-ш…
Прожекторы потухли. Котяра был явно настроен додрыхнуть до самого завтрака. Так что нам ничего не оставалось делать, как лечь в солому и тоже заснуть.
Я проснулась от того, что кто-то толкнул меня в бок. Я открыла глаза. В номере горел светильник. Какое сейчас время суток — определить было невозможно.
Около меня стоял тот же задерганный «мыш» с едой. Я взяла с подноса компот и сунула официанту
