— Грипп не будет таким же, — сказал Леннер, — но это, по крайней мере, даст нам понятие о том, чего ожидать и возможно, предложения по средствам борьбы.
И теперь Киндан, в конце своих обычных уроков, находился до поздней ночи в зале Архивов, окруженный столькими светильниками, сколько он мог найти и стопками древних, заплесневелых Записей.
За следующим столом, Конар моргал и пробовал подавить зевок. Его попытка провалилась и Киндан обнаружил, что и сам сочувственно зевает. За столом перед Кинданом, Ваксорам также зевнул.
— Ты не обязан здесь быть, — сказал Конару Киндан. — Тебе надо пойти немного поспать.
— И тебе тоже, — отрезал Конар. Прошло семь дней с тех пор, как он прибыл в Цех Арфистов, и Конар показал, что он стесняется и избегает всех — за исключением Киндана. Киндан надеялся, что Конар скоро заведет дружбу с Вериланом тоже, но отношения Конара с Ноналой и Келсой были испорчены их повторяющейся фразой
Однако, что достаточно странно, самую большую привязанность Конар имел к Ваксораму.
Ни один из них не говорил по этому поводу, и Киндан не понимал этого; он только ощущал то, что эти двое чувствовали себя друг с другом уютнее, чем кто-либо другой.
Это поэтому Конар был здесь ночью: больше, чтобы составить компанию Ваксораму, нежели Киндану. Киндан посмотрел на спину Ваксорама. Старший ученик не перевернул еще и первой страницы Записей с тех пор, как они сели час назад. Заинтригованный, Киндан встал со стула и подошел к Ваксораму.
— Нашел что-нибудь? — спросил он, надеясь напугать старшего ученика.
Ваксорам низко склонился над старой Записью, держа светильник прямо над ней, читая первую строку.
— Нет, — грубо, почти воинственно, ответил Ваксорам.
— Ты читаешь одну и ту же Запись уже около часа, — заметил Киндан.
— Это все свет, — сказал ему Ваксорам, — Он настолько тусклый, что трудно что-то прочесть.
— Что же ты не отдохнешь тогда? — спросил Киндан.
— Потому что ты здесь, — сказал Ваксорам.
Киндан обрезал его ответ, поскольку послышался звук шагов по коридору. Оба в ожидании повернулись к входу.
— Что вы трое делаете? — спросил их Леннер, держа в одной руке корзину со светильником.
— Все еще работаем, — ответил Киндан, указывая на стопку Записей.
Леннер подошел и заглянул в Запись перед Кинданом.
— Тяжело читать эти старые Записи при таком освещении, — прошептал Леннер, поднося ближе свой светильник, — особенно ночью.
— Видишь? — торжествующе сказал Ваксорам.
— Это единственное мое свободное время, — сказал Киндан.
— Хм-м-м, — промычал Леннер. — Насчет этого надо посмотреть. — Он покачал пальцем перед двумя мальчиками. — А тем временем, идите спать, я разберусь с этим утром.
— Но это важно! — заметил Конар.
— Да, — согласился Леннер, — так и есть. Очень важно, поэтому я не хочу чтобы работа делалась с сонными глазами.
Неохотно, под ворчание Конара, трое учеников пошли в общежитие. Но вещи были не в том порядке, в котором, они надеялись, те будут. Киндан скрутил свой светильник так, что он издавал только тонкий луч света и они направились к своим кроватям, но тут Конар громко споткнулся и расшиб палец на ноге о койку.
— Тише! — послышался из темноты раздраженный голос.
— Извиняюсь, — прошептал Конар, прыгая кругом, обхватив обеими руками палец на ноге.
— Заткнись! — прозвучал в ответ другой голос.
— Что происходит? — добавил третий голос. — Кто наделал столько шума?
— Новый паренек, — проворчал голос в темноте.
— Он расшиб себе палец, — объясняя, сказал Киндан. — Мы работали с Архивом.
Киндан был удивлен, когда его активно расталкивали следующим утром, обычно он просыпался на рассвете.
— Киндан! Поднимайся, Киндан! — кричала ему на ухо Келса.
— Что? — обалдело спросил Киндан.
— Мы опоздаем! — убеждала его Нонала.
— Разбудите Конара, — сказал Киндан, поднимаясь со своей койки. Он торопливо натянул свою утреннюю одежду. Рядом Нонала подняла Конара.
— Что случилось? — спросил Конар, потирая глаза, чтобы разогнать сонливость.
— Время вставать, — спокойно сказала ему Нонала. — Мы начинаем наш день с утренних упражнений и пробежки.
— Пробежки?
— Да, каждый день, — ответила Нонала, строго посмотрев на Киндана. — Я подозреваю, что он позволял тебе спать в течение этих семи дней!
Киндан нахмурился, переживая, что Конару с его затрудненным дыханием будет сложно совершать пробежку от Цеха Арфистов до Форт-холда и обратно. Он открыл рот, чтобы прокомментировать это, но Келса заставила его замолчать.
— Не говори, двигайся! — убедительно сказала Келса, таща Киндана за руку.
Когда Киндан покинул койку, он понял, что остальное общежитие учеников уже опустело. Когда они выбежали из ученического общежития во двор, Киндан объяснил Конару, — Мы делаем упражнения каждое утро. В конце наших упражнений, мы бежим вверх к Форт-холду, а потом назад. После этого мы готовы начать свой день и завтрак.
— А мы обычно едим перед тем, как чем-то заняться, — ответил Конар.
Киндан не мог помочь, но заметил, что Ваксорам уставился на него, когда тот вышел из ученического общежития. Киндан всегда находил растягивающие упражнения расслабляющими. Он оглянулся вокруг и заметил, что Конар следовал его примеру с некоторым затруднением. Киндан вспомнил, как ему было тяжело выполнять растяжку первый раз. Он ободряюще улыбнулся юному мальчику — холдеру. Конар уловил его улыбку и улыбнулся в ответ.
Когда они начали свою регулярную гимнастику, Киндан метнул взгляд на Келсу, которая улыбнулась ему в ответ. Киндан и Келса всегда шутили, что девушки лучше делают растяжку, чем юноши, но юноши лучше делают гимнастику, чем девушки. Это превратилось во что-то вроде соревнования между ними двумя на то, кто из них превзойдет другого в «лучших» способностях.
После гимнастики, они начали свою утреннюю пробежку к главным вратам Форт-холда и обратно в Цех Арфистов. Конар вышел из пробежки, как только они повернули от Форт-холда.
— У него затрудненное дыхание, — крикнул Ваксорам, который тоже вышел из пробежки вслед за ним, его собственные бока тяжело вздымались от напряжения.
— Наклонись, Конар, пусть кровь прильет к голове, — сказал мальчику Киндан.
— Ты беги, — сказал Конар между приступами удушья, слабо махая после этого.
— Нет, я останусь с тобой, — сказал ему Киндан. — Арфисты держатся вместе.
— Я не арфист, — ответил Конар, все еще медленно восстанавливая дыхание. — И сомневаюсь, что когда-либо им буду.
— Не говори так, — в отчаянии проговорил ему Ваксорам. — Это просто первая твоя дневная пробежка. Ты к этому привыкнешь.
— Конечно привыкнешь, Конар, — соглашаясь, добавила Нонала, глядя на Ваксорама насмешливо, удивленная тем, что он был настолько порывист по отношению к маленькому мальчику. Киндан взглянул наверх и увидел, что не только Нонала, но еще и Келса с Вериланом, стоят рядом.
— Вы должны продолжать, — сказал остальным Киндан, махая им.
— Арфисты держатся вместе, — повторила за ним Келса, упирая руки в боки и испытывая, посмеет ли он ей противоречить.
Нонала встала на колени около Конара и успокаивающе погладила его по спине.
