удержать подле себя такую красавицу. Черт побери, мелькнула у него мысль, что я теперь буду делать без Макса? Дело не в том, что не удастся найти работу, это как раз не проблема, но благодаря Максу она казалась такой интересной.
Они разыскали машину, которая стояла, не слишком бросаясь в глаза, в углу стоянки. На номерной знак был наклеен ярлык фирмы, занимавшейся прокатом автомобилей. Поискав в салоне, они обнаружили еще один пистолет, три паспорта, выданные на трех разных людей из разных стран, карту Прованса, термос с кофе, недоеденный бутерброд и фотографию Макса из какого-то модного иллюстрированного журнала.
— Но здесь он без бороды! — воскликнул Робер.
— И волосы у него рыжие, я не знала, что у него такие волосы, — добавила Стефани. — Здесь он выглядит гораздо моложе. — Она внезапно загрустила. Выходит, она почти ничего о нем не знала.
— А мне нравилась его борода, — сказал Эндрю. — Знаете, он всегда казался немного странноватым. Жизнь многих людей легко можно угадать по виду, а вот о Максе этого не скажешь.
— Да, таким Макс и был, — тихо ответил Робер. — Он не допускал, чтобы его можно было «вычислить» или отнести к той или иной категории людей по его виду и образу жизни.
— Пойдемте, — нетерпеливо отозвался Эндрю. Забрав все вещи убийцы, кроме термоса и бутерброда, он сунул их в бардачок в салоне микроавтобуса. — Давайте выбираться отсюда.
Спустившись с горы, они въехали в рощу кедров и сосен. Машина Стефани была на месте. Ведь только сегодня утром я была здесь, подумала Стефани, а кажется, будто прошла целая вечность. Заехав вглубь футов на пятьдесят и ориентируясь по свету фонарика Стефани, мужчины вышли из машины, достали лопаты из микроавтобуса и принялись рыть землю.
— Давайте закопаем их подальше друг от друга, — сказал Робер. — Не хочу, чтобы этот человек лежал рядом с Максом.
— Да где угодно! — фыркнул Эндрю. — Главное, чтобы тот сукин сын, который прислал его сюда, не знал, где он похоронен. Это не даст ему покоя, правда же? Его парень как в воду канул, Макса нигде не видно, вообще ничего нет. Он так и не узнает, что же, черт побери, произошло! Пусть это сведет его с ума.
В полночь они опустили оба тела в могилы. Легкий ветерок мягко шелестел над маленькой поляной, овевая взмокших от пота мужчин и заплаканное лицо Сабрины.
— Господь всемогущий, — произнес Робер. Взяв у Сабрины фонарь, он выключил его. Взявшись за руки, они стояли в звенящей тишине. — Ныне преставился Макс Лакоста. Мы хороним его не так, как следовало бы, но с любовью и соблюдением всех обрядов. В своей жизни он далеко отклонился от пути праведного и не мог служить примером для подражания, но осуждать его за это мы не можем. Это был человек сложный, противоречивый, но в то же время заботливый и любящий. Этому человеку приходилось преступать закон, но он заботился об остальных, творил добро и делился с ними деньгами, талантом и энергией. Он мог бы добиться в жизни гораздо большего… или гораздо меньшего. Ему так и не удалось сполна вкусить счастья, хотя он познал счастье в той же мере, что и горе, познал богатство и горечь утраты, любовь и страх. Он был другом мне и многим другим. Если бы он был жив, то смог бы обратить свои недюжинные способности на благо других. Я всегда буду пребывать в убеждении, что, останься он жив, так бы и произошло. Боже праведный, прими душу его. Во имя Отца и Сына, и Святого Духа. Аминь.
Стефани заплакала и Эндрю тоже. Потом лучик фонарика осветил вторую могилу, и Робер произнес краткую молитву за упокой души убийцы.
— Все, — сказал Робер, отдал Стефани фонарик, и, взяв лопаты, они с Эндрю забросали могилы землей, утрамбовав ее поплотнее, принесли веток и сухих листьев и прикрыли сверху.
Опустившись рядом с могилой на колени, Стефани приложила ладонь к земле. Муж мой, подумала она. Почему мне всегда казалось невероятным, что мы с ним женаты, точно так же, как сейчас кажется невероятным, что меня зовут Сабрина? Но он в самом деле заботился обо мне так, как муж должен заботиться о жене.
— Дорогая моя… — Робер тронул ее за плечо, она встала и вместе с ним пошла к машине. Он сел за руль и двинулся в путь, а Эндрю на микроавтобусе поехал следом. Каждый был занят собственными мыслями, пока они ехали по спящей деревушке Бедуан, мимо погруженных во мрак других деревушек и фермерских домов, то и дело попадавшихся посреди холмистой равнины, и так все время, пока не достигли Кавайона.
— Сегодня вы останетесь ночевать у меня, — сказал Робер, обращаясь к Стефани. — Я не хочу, чтобы вы были дома одна.
Она бросила на него взгляд из-под ресниц.
— Мне кажется, у этого мужчины могут быть сообщники. Не дождавшись от него никаких известий, они приедут, чтобы увидеть меня.
— Этого мы не знаем.
— Но вы ведь об этом тоже подумали. Поэтому и хотите, чтобы я осталась у вас дома.
— Возможно. Я не хочу искушать судьбу.
Она слишком устала, чтобы спорить.
— Но сначала я хочу поговорить с Эндрю.
Робер оставил их одних в маленькой гостиной, и она расспросила Эндрю о его работе в Марселе. Вот что он ей рассказал.
— Во всем мире существует огромный спрос на фальшивые деньги — требуются сотни миллионов долларов в год. Макс старался удовлетворить этот спрос, и я горжусь, что был в числе тех, кого он привлек к этой работе. С ним было чертовски приятно работать, Сабрина, он был хорошим другом. Я хочу сказать, что он заботился о людях, любил жизнь, любил заниматься делами и добиваться результатов. Знаете, мне он напоминал кукловода, который следит за тем, чтобы его куклы постоянно двигались.
— Да, — пробормотала Сабрина. — А что это за добрая услуга, которую он оказал?
— Добрая услуга? Понятия не имею.
— Он сказал: то, что им удалось его найти — следствие какого-то совпадения. Он, мол, оказал услугу одному из приятелей, что, в конце концов, обернулось против него самого.
Эндрю пожал плечами.
— Тут вы застали меня врасплох. Он никогда не говорил со мной о своей личной жизни.
— Может быть, Робер в курсе?
— Вы имеете в виду эту добрую услугу?
— Не только. Изготовление фальшивых денег, контрабанда…
— Господи, конечно, нет! Макс приказал мне никогда ни о чем Роберу не рассказывать. Знаете, он в самом деле любил Робера, но ни за что не стал бы посвящать его в такие детали. По большому счету, он никому не доверял, даже тем, кому симпатизировал. Ой, простите, я не имел в виду…
— Ничего страшного. Я ведь знала его именно таким.
— Послушайте, Сабрина, если вам нужна помощь или что-то еще… Я помогу вам отсюда выбраться, позабочусь о вас, то есть, если, конечно, вы позволите…
— Спасибо, Эндрю, но у меня все в порядке. У меня есть Робер и друзья.
— На что это вы так внимательно смотрите?
— Пытаюсь заглянуть в будущее. — На ней была пижама Робера, немного великоватая, и, когда она села на постели — волосы растрепались, на покрасневшей щеке остались следы пальцев, — у нее был вид беззащитного ребенка.
— Отчасти ваше будущее обеспечено, — ответил он и рассказал об оставленных Максом деньгах. — Вы теперь богатая женщина, Сабрина, и наверняка понадобится человек, который поможет вам правильно распорядиться деньгами и имуществом Макса. У меня есть на примете два таких человека, один живет в
