Но спешить ни к чему, ты даешь себе возможность попробовать все. Это меня в тебе и восхищает.
— Восхищает… — начал было Клифф, но осекся. Он не отрываясь смотрел на отца, словно прикидывал, насколько серьезно тот говорит.
— Потому что это значит, что ты любознателен, восприимчив к свежим мыслям, ты готов объять необъятное. Вот я и хочу, Клифф, чтобы ты понял — именно это больше, чем что бы то ни было, больше даже, чем твои успехи на футбольном поле, дает мне повод тобой гордиться. Я всегда буду любить тебя, но, кроме того, восхищаюсь тобой как личностью. И еще, ты мне нравишься. Мне нравится быть с тобой. Я благодарен тебе за это. Мне кажется, на свете нет ничего лучше, чем видеть в своих детях единомышленников.
Клифф во все глаза смотрел на него. Черты его лица разгладились, мрачное выражение исчезло. Он ловил каждое слово, произнесенное Гартом, он словно пересматривал свое отношение к отцу.
— А как же Лу?
— А что?
— Ну, то же самое ты ведь можешь сказать и о нем. Тебе он нравится, тебе нравится быть с ним, и он тоже твой единомышленник, потому что он умен и может говорить с тобой о том, о чем тебе хочется говорить…
— Клифф, но у меня же есть сын. Я люблю тебя, ты мне нравишься, и другого сына мне не нужно. Ты, Пенни и мама — вот люди, которых я люблю больше всего на свете. Я хочу говорить с тобой обо всем, что тебя интересует, хочу, чтобы ты слушал, когда я говорю о том, что интересует меня. Мне кажется, такими и должны быть наши отношения. И я счастлив всякий раз, когда они бывают именно такими.
Воцарилась продолжительная пауза.
— И тебе не важно, какие у меня оценки в школе?
Гарт улыбнулся про себя, отметив, с какой настойчивостью сын пытается выяснить, насколько сильна любовь отца к нему.
— Откровенно говоря, я бы предпочел, чтобы ты не пропускал занятия.
— А если бы пропускал?
— Ты бы меня огорчил.
— Почему?
— Потому что я огорчаюсь всякий раз, когда огорчаешься и ты сам, а, мне кажется, это как раз такой случай, потому что ты не любишь ни в чем проигрывать. К тому же тогда о футболе пришлось бы забыть. По-моему, вам не разрешают играть в футбол, если вы начинаете пропускать занятия, не так ли?
— Гм… нет. — Клифф принялся ковырять царапину на костяшке пальца. — Мама как-то раз говорила мне то же самое. Она сказала, что я любознателен и при желании могу многому научиться.
— Да, иные вещи легче усваиваются, если сказать о них дважды. Может быть, теперь ты поверишь, что это так.
— Но, знаешь, когда я попросил ее сходить к директору и все объяснить вместо меня, она отказалась. Сказала, что это мои проблемы. Такое впечатление, что ей было все равно.
— Она мне этого не говорила. А
— Ну, знаешь… Знаешь, раньше-то она ходила в школу и объясняла…
— А теперь не хочет идти. Неужели ты в самом деле думаешь, что это значит, будто она о тебе не заботится и не любит тебя? А, может, она просто считает, что ты достаточно умный и взрослый человек, чтобы справиться со многим самостоятельно, не прибегая к помощи матери для того, чтобы заступиться за тебя.
— Наверное.
— Что значит «наверное»?
— Наверное, она думает, что я могу сам со всем справиться.
— А ты справился?
Клифф кивнул.
— По-моему, мама, как и я, думает, что ты довольно своеобразный человек. Послушай, Клифф… — Гарт обнял сына за плечи. — Почему мы не можем позволить себе быть самими собой дома? У нас прекрасная семья, мы живем в отличном доме, в отличном городе, нам хорошо вместе. Наверное, не нужно больших усилий, чтобы создать серьезные проблемы, но зачем? Пусть проблемами занимаются ученые, ведь от их решения зависит будущее. Если бы все проблемы вдруг исчезли, то и ученые земного шара, наверное, исчезли бы, не зная, чем заняться. У нас есть дом, есть семья, мы с матерью любим тебя, и все, что нам нужно, — наслаждаться общением друг с другом, а не ворчать: вот если бы да кабы… Как по- твоему?
Клифф вздохнул. Прижавшись к отцу, он продолжал ковырять царапину на руке.
— Я не против. А ты хочешь снова пригласить его на обед?
Гарта охватило раздражение. Клифф почувствовал это по тому, как напряглось тело отца, и снова принял замкнутый вид.
— Слишком жарко, — сказала Сабрина, входя в комнату вместе с Пенни. — В самом деле хорошо побыть на воздухе, но всему есть предел. — Она мельком бросила взгляд на мужа и сына, заметив руку Гарта на плече Клиффа и выражение их лиц. — Что скажете?
— Клифф спрашивал, собираемся ли мы снова приглашать Лу на обед, — ответил Гарт подчеркнуто равнодушным тоном.
— А-а. — Какой же все-таки Клифф упрямый, подумала Сабрина. Они долго говорили с отцом и, судя по всему, недаром. Но он все-таки стоит на своем. Придется, сынок, еще раз тебе обо всем напомнить. — Разумеется, — непринужденно ответила она. — Наверное, устроим для него прощальный ужин, когда он примет окончательное решение вернуться в Китай. Мы ведь всегда устраиваем проводы гостям, не так ли?
Она улыбнулась Клиффу.
— Нам нужно быть исключительно внимательными к нему, чтобы он знал, что мы желаем ему добиться всего, что он наметил для себя. Налив лимонного сока себе и Пенни, она решила добавить кое-что от себя. — А тебе, Клифф, по-моему, следует быть особенно внимательным к нему, потому что раньше ты этим не отличался.
Клифф состроил недовольную мину.
— Знаешь, ты ведь тоже здесь хозяин. Это не только наш дом, но и твой тоже, а хозяева несут определенные обязательства перед гостями.
— Да, но…
— Никогда не повредит проявлять подчеркнутое внимание к человеку, тем более если ты знаешь, что никогда его больше не увидишь.
— Ага. — Недовольная мина исчезла. — Ну да. Само собой.
Дверь, ведущая во внутренний дворик распахнулась, и вошла миссис Тиркелл, с трудом тащившая сумки с продуктами. — Клифф, может…
— Конечно, — он вскочил. Лицо у него было радостное. Он выхватил у нее две сумки. — А почему вы не взяли машину? Так ведь намного легче.
— Потому что у вас в стране ездят не по той стороне улицы, по которой нужно, это противоестественно и мне совершенно ни к чему. — Зазвонил телефон, и миссис Тиркелл бросилась к нему. — Клифф, выложи, пожалуйста, все на кухонный стол.
Встав, Гарт обнял Сабрину за талию.
— Спасибо. Может быть, теперь мы, по крайней мере между собой, во всем разобрались.
— Мама, — сказала Пенни, — ты что, забыла? Ты собиралась спросить папу насчет сегодняшнего вечера.
— Какого вечера? — спросил Гарт.
— Карла Шелтон пригласила Пенни в гости, а она не знает, кто там еще будет.
— Шелтон? Это еще кто? Никогда о такой не слышал.
— Ее семья недавно приехала в город.
— У нее день рождения, — сказала Пенни. — Можно, я пойду? Она живет в том большом доме, мимо которого мы шли. Ну, в той громадине, которую так долго не могли продать.
