Амброзия находилась на самом краю исследованной области космоса, довольно далеко от «АРКТ». Экипаж разведчика ни в коей мере не мог рассчитывать на то, что найдет для себя что-либо съедобное на планетах, которые окажутся у него на пути, в силу чего должен был иметь возможность обеспечить себя углеводородным сырьем для синтезаторов.
Лунзи определили в каюту Элессы. Она улеглась на свою койку, бережно придерживая руку, прибинтованную к груди, глядя на полку, висевшую у неё над головой. Бринган приказал отдыхать, однако ей было не до сна. Она радовалась своему спасению, но ей почему-то не давало покоя, что её спасителем оказался «тяжеловес». Хотя он и произвел на неё неплохое впечатление. Лунзи никак не могла преодолеть подозрение, что Зебара только и ждет, когда они выйдут в космос, чтобы выбросить её через шлюзовую камеру. Такого не вычислишь – при такой разношерстной команде, каждый член которой беззаветно предан капитану.
Однако действие адреналина, который так долго поддерживал Лунзи, наконец-то подошло к концу.
– Да что там, мне на самом деле следует быть ему благодарной, – упрекнула она себя. – К тому же на него значительное давление оказывает команда. Это все из-за Квинады! Я уже привыкала к «тяжеловесам», когда нарвалась на такую, как она. Но, надо думать, в семье не без урода. – И со смутным беспокойством в душе Лунзи погрузилась в сон.
Она вздрогнула во сне и проснулась. На неё смотрел Зебара. Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы сообразить, где она находится.
– Мы на ходу, – сообщил он без какой-либо преамбулы. – Я легко добился вашего перевода в свою команду. Никто больше не старался надавить на наших маленьких хозяев, чтобы примкнуть к этому путешествию, поэтому либо ваши противники махнули на вас рукой, либо… против всех нас замышляется какая-то скверная штука.
– Ну, утешили, – шутливо заметила Лунзи, решаясь изменить своё отношение по крайней мере к «тяжеловесу» по имени Зебара. – Сколько я проспала?
Капитан-»тяжеловес» развел руками:
– Откуда мне знать? Мы на ходу порядка пяти часов. Бринган сказал, чтобы я дал вам отдохнуть, что я и сделал, но теперь мне нужно с вами поговорить. Вы достаточно хорошо себя чувствуете?
Лунзи потянулась и села. Предплечье болело, но зато теперь она могла шевелить пальцами. Наложенная Бринганом повязка удерживала руку в неподвижном состоянии, не сдавливая мышцы. Все тело её ломило, словно по ней каток проехал, но, впрочем, после отдыха она чувствовала себя уже получше.
– Поговорить? Хорошо, сейчас я встану.
– Приходите в мою каюту. Там мы сможем поговорить с глазу на глаз.
– В какой-то мере я ожидал, что на меня попытаются оказать давление на «АРКТ-10», – признался Зебара, наливая две рюмки сверуланского коньяка.
Его каюта из одной комнаты была достаточно просторна – восемь на десять шагов вместо обычных восьми на четыре. К системному блоку его компьютера был подсоединен прибор, в котором Лунзи узнала запоминающее устройство для секретной информации. Никто на корабле не имел доступа к его записям – ни напрямую, ни посредством судовой коммуникационной сети. – Точное местоположение Амброзии известно только мне и моей команде. И, к прискорбию, руководству «АРКТ».
– Канал, по которому информация утекает прямо к администрации ИОК? – В сознании Лунзи фрагменты головоломки начали складываться в целостную картину, объяснявшую её появление здесь. И картина эта, в свою очередь, являлась одним из звеньев головоломки гораздо большего масштаба.
– Это игра, в которую я должен вступить. Если пираты нападут на нас по пути на Амброзию, можно будет с уверенностью утверждать, что информацию о точном местонахождении планеты передали им именно сейчас. Я хочу заручиться поддержкой со стороны Флота – да, но я также заинтересован и в том, чтобы пираты клюнули на эту удочку и обнаружили себя. Тогда они могли бы накрыть шпиона в кабинетах администрации. – Зебара наморщил нос.
– Шпион может оказаться слишком высокопоставленным, чтобы выйти на его след. А не пойман – не вор.
«Как, несомненно, и выйдет с сетти с Фомальгаута», – мысленно добавила она и торопливо отхлебнула из рюмки. Жидкость мягким теплом разлилась у неё в груди. Зебара знал толк в спиртных напитках.
– В прошлом, – медленно продолжила Лунзи, – именно «тяжеловесам» перепадал основной доход от подобного вида пиратства. Может ли вообще ФОП поверить, что вы в самом деле рассказали им, где искать эту планету? – Лунзи увидела дикий оскал на его лице, и у неё затряслись поджилки. – Поймите, – поспешила добавить она, – я поступаю как завзятая спорщица, но если даже у меня возникли предположения, относительно тайного сговора, то, безусловно, точно так же подозрения могут возникнуть и у других. Хотя бы только для того, чтобы отвести удар от себя.
– Возможная интерпретация, согласен с вами. Но позвольте сказать в своё оправдание, что мне глубоко неприятна мысль, что мой народ считают в той или иной степени повинным в массовых убийствах. – Зебара осушил свою рюмку и налил им по второй.
«В такой рюмашке искупаться можно! – подумала Лунзи. – Он должен обладать поистине потрясающей выносливостью». Тем не менее она сделала глубокий глоток – чтобы согреться, конечно.
– Я считаю своим долгом объяснить вам, что несколько лет считала свою дочь погибшей от рук пиратов во время инцидента на Фениксе, – сказала она.
– Первое, что тогда стало общеизвестным, – это что признанная законной колония исчезла, а на планете поселились «тяжеловесы». И я затаила глубокое чувство обиды, что они обосновались на той распрекрасной новой планете, в то время как я горевала о своей дочери. С тех пор это накладывает определенный отпечаток на мои трезвые суждения. – Лунзи ещё глотнула коньяку. – Прошу меня извинить, что позволила себе столь пристрастное обобщение. Это я пиратов должна ненавидеть. И я ненавижу их.
Зебара криво улыбнулся:
– Ценю вашу прямоту и благодарю за объяснение. Но пристрастными обобщениями ваше племя не ограничивается. Меня возмущает, что «легковесы», как часть расы, постоянно держат мой народ в
