– Пожалуйста!
Все более отчетливо вспоминая вызывающие тошноту детали, Лунзи решительно отказалась.
– Нет, только не это. У меня есть ещё, о чем тебе рассказать. Когда ты должна идти домой?
Лона небрежно махнула рукой.
– Дома меня никто не ждет. Я вечно тут околачиваюсь. Они к этому привыкли. Мелани и Далтон – единственные интересные люди. А все многочисленные мои братья-сестры до того тупы! Так же, как и родители… – выдала очередную сентенцию Лона, выразительно вращая глазами.
– Ты не слишком терпима. Они – твоя семья, – нейтрально заметила Лунзи, хотя в глубине души вполне соглашалась с Лоной.
– Для тебя они, может быть, и семья, а для меня – только лишь родственники. Когда бы я ни завела речь о том, что хочу устроиться поработать за пределами планеты, так такое начинается! Можно подумать, я собираюсь связаться с пиратами или совершить публично нечто непристойное.
Что за чушь! Никто из нашего семейства и носа в космос не казал, кроме дяди Дугала. Он не подчиняется уставу дяди Ларса.
Лунзи с пониманием кивнула:
– Ты вызываешь недовольство семьи. Ты их головная боль. Но ты не обязана сидеть на одном месте, если не хочешь. Иначе и рехнуться не долго!
– Лунзи сопровождала свою речь энергичной жестикуляцией, не слушая назойливую совесть, твердившую, что она встревает не в своё дело.
– Почему ты покинула Фиону? – вдруг спросила Лона, кладя руку ей на предплечье. – Меня всегда это удивляло. Мне кажется, именно поэтому у всех остальных аллергия на родственников, ушедших в космос. Они никогда не возвращаются.
Во время прошлого вечера эту тему обошли молчанием, что в подобной семейной ситуации было не удивительно. Вопрос делал Лоне честь. Лунзи задумалась.
– Я не перестаю жалеть, что сделала это, – спустя некоторое время, ответила она, сжимая пальцы девушки. – Я не могла взять её с собой: жизнь на платформе или где-то в зарождающейся колонии слишком опасна. Но хорошим высококвалифицированным специалистам там платят бешеные деньги, а мы очень нуждались в деньгах. Я никогда не намеревалась пробыть в космосе дольше чем пять лет.
– Я слышала, платят хорошо. Я собираюсь примкнуть к какой-нибудь колонии, которая занимается рудоразработкой, когда доучусь, – поделилась планами Лона, кивнув на слова Лунзи. – Мой парень – биотехнолог, специализируется по части ботаники. Он прирожденный садовод, прошу прощения за архаизм. О Боже, что я такое говорю?.. – Лона вытаращила глаза, разыгрывая смущение, и Лунзи рассмеялась. – Ну а я могу где-нибудь что-нибудь ремонтировать. Мы быстро все освоим. В рекламах обещают: «В новой колонии ты можешь достигнуть богатства!» Если останешься в живых.
Фиона всегда говорит, что вероятность – пятьдесят на пятьдесят. – Лона морщила нос, разбирая снимки и откладывая их в сторону. – Конечно, нужны «дыхательные». А ни у него, ни у меня нет ни гроша за душой.
Перед тем как заговорить, Лунзи тщательно все взвесила.
– Лона, я думаю, ты должна сделать то, что хочешь. Я дам тебе деньги.
– Ох, я не могу об этом просить. – У Лоны перехватило дух. – Это слишком большие деньги – сотни, если не тысячи.
Но в глазах девушки вспыхнули искры надежды. Лунзи это заметила. И вдруг она осознала, сколько между ними лежит поколений. Она так много проспала, что эта девочка, которая могла быть её дочерью, – внучка её внучки. Она внимательно пригляделась к Лоне, снова обращая внимание на её сходство с Фионой. Это дитя находилось в том возрасте, в каком Лунзи застала бы Фиону, сложись все нормально с «Декартом». Вернись она вовремя.
– Если это – единственное, что стоит у тебя на пути, если ты достаточно независима, чтобы пренебречь мнением семьи, и не нуждаешься в советах, то мне этого вполне достаточно. Это не разорит меня, смею тебя уверить.
Отнюдь. «Декарт» выплатил мне долг за шестьдесят лет, и я плохо представляю, что делать с этими деньгами. Сделай мне одолжение, прими этот подарок… я хотела сказать, ссуду, чтобы… передать её будущим поколениям.
– Ну, если это имеет для тебя столь важное значение… – официально начала Лона. Но, будучи не в силах сохранить серьезное выражение, в следующий же момент расхохоталась, и Лунзи присоединилась к ней.
– Твои родители, безусловно, посоветуют мне заниматься своими делами, – вздохнула Лунзи. – И будут по-своему правы. Я – не более чем чужой человек для всех вас.
– Ну и что с того? – дерзко заявила Лона. – Официально я совершеннолетняя. Они не могут прожить мою жизнь вместо меня. Но это – сделка, Лунзи. Я беру. И обещаю передать по меньшей мере следующему поколению. Спасибо тебе. Я никогда этого не забуду.
– Всем доброе утро! – весело поздоровался Ти, топая к ним в общую комнату вниз по лестнице. Он поцеловал Лунзи и приложился к ручке Лоны. – Я слышу смех. Сегодня все в прекрасном расположении духа? А нет ли надежды позавтракать? Если вы покажете мне пищевой синтезатор, я справлюсь сам.
– Ни за что! – строго отрезала Лона. – Да Мелани убьет меня, если я подам синтезированную еду в её доме! Идите. Я сейчас что-нибудь для вас приготовлю.
Родители Лоны вовсе не были благодарны своему далекому предку за столь пристальный интерес к будущему их дочери.
– Ты не должна потворствовать вздорным идеям, подобным этой, – выразил недовольство Джей. – Она хочет шляться там без дела неизвестно с кем, ничуть не думая о будущем.
