но очень ценным — настоящий «Спаглиш», только что подключенный к системе станции с небольшой деталькой, не позволяющей определить, где она находится и что делает.
«Расписание полетов/ отправки кораблей/ за пределы сектора», — ввела она. Машины не обманывают! Машинам можно доверять: если они не делают того, чего от них ждут, это вовсе не потому, что они хотят соврать. Доверять можно только компьютерам и механизмам.
Тут у нее изо рта вырвался лающий кашель, и несколько капель попало на экран. Она кусала себя за руку, пока он не прекратился от боли и вкуса крови, позволив ей продолжить работу. Тогда она вытерла монитор подолом рубашки. Машины никогда не подведут.
— Расписание отлетов, — ответил компьютер. — Знаешь, Джоат, тебе вовсе никуда не надо улетать. Поверь мне, мы…
— Нет! — закричала она.
Джоат рассовала свои приспособления по карманам и нырнула в темноту, не обращая ни малейшего внимания на трубы, кабели и арматуру, практически не снижавшие ее скорости. Отточенные рефлексами движения были быстрыми и ловкими.
— Вот
Да и ее комбинезон тоже валялся там. Все это казалось уже серьезным.
— ЭТО НЕ УЧЕБНАЯ ТРЕВОГА! ПОВТОРЯЮ, ЭТО НЕ ПРОВЕРКА БДИТЕЛЬНОСТИ! — Эти слова раздавались во всех секциях и коридорных отсеках без той душераздирающей сирены, которую обычно использовал Симеон. — Не занятому в работах персоналу собраться в безопасных районах. Всем проследовать в убежища. Возможно нарушение герметичности корпуса.
На этот раз жители станции SSS-900-С слушали, поспешно влезая в скафандры, забирая детей и домашних животных, и направлялись в центральную часть станции и в убежища. Команды со всех ног бежали на свои корабли, швартовые крепления были отсоединены, а шлюзовые камеры открыты, и каждый капитан передал Симеону сигнал «все на борту». Члены аварийных бригад и отрядов особого назначения гурьбой повалили на свои рабочие места. Больных, не подлежащих транспортировке, поместили в индивидуальные, надежно изолированные капсулы с системами жизнеобеспечения. Вскоре большинству жителей SSS-900-С оставалось только ждать, представляя, что их станцию вот-вот раздавит, как яичную скорлупу, если пришелец в нее врежется.
Симеон, работавший как одержимый, приказал всем судам уйти с пути приближающегося корабля. Его тяготила мысль о том, что корабли с обычными пилотами едва ли смогут осуществить этот маневр за те доли секунд, которые он отвел им. Но пока все было в порядке: кажется, никто из них не собирался сегодня погибать. Какой-то миг он с замиранием сердца думал, что пришелец тормозит — пламя двигателей, вновь вспыхнув, погасло.
— Почему они не запрограммировали маневренность?
— Кто? — встревоженно переспросила Чанна. — Где?
— Во мне! В этой станции! Я не могу уйти в сторону, уклониться! У меня нет оружия, чтобы расстрелять этого придурка, помешав ему нас протаранить. Я не в силах даже задержать эту махину своим силовым полем. Все, что мне остается, пассивно наблюдать. Какие у меня замечательные лазеры — способные справиться с крошечным метеором. Самое большое, что я могу сделать, немного подогреть эту громадину и спокойно ждать, когда же она даст мне в лоб! Проклятье! Эта станция похожа на паралитика!
— Стоп! Ты заметил? — прокричала Чанна. Монстр, казалось, сознательно ушел от столкновения с небольшим судном, дрейфующим на орбите астероидов, чего сам пилот-шахтер сделать не успел. — Смотри туда! — добавила она. — Ты видел? Оно немного вильнуло, чтобы не столкнуться со следующим рейсовым кораблем. Им
— Но кто? — спросил Симеон. Он рассчитал траекторию этого маневра. К сожалению, угол отклонения был просто минимальным. — Он движется так быстро, что ни один пилот-человек не сможет остановить его, оставшись в сознании. Они не отвечают на наши радиограммы. Они не обращают ни малейшего внимания на треклятые предупредительные огни. Дерьмо, должно быть, они полагают, что их ждут здесь с распростертыми объятиями.
— Но они снова тормозят, Симеон, — сказала Чанна, оторвавшись от собственного экрана и подняв взгляд на главный. Она временно бросила ту работу, которую взяла на себя.
— О да, сейчас заметно дольше. Нет, прекратили… нет,
— Не вижу никакого оружия, — ответила Чанна, пытаясь одновременно справиться и со своей работой.
— А откуда ты знаешь, что скрывается за этими джунглями из подпорок, коробок и виселиц! Кроме того, эта штуковина сама по себе — страшное
— Ты даже не надела свой защитный костюм, партнер. Хотя бы укройся в моей центральной шахте, Чанна.
Она покачала головой:
— Не могу, пока не эвакуирую сектор инопланетян. Эти зазнайки, летианцы, не соблаговолят отправиться в укрытие, пока я не появлюсь там при полном параде.
Ей наконец удалось связаться с главой общины с Леты. У этого народа все было принято делать только по строгому протоколу, так что даже при чрезвычайном положении им была необходима официальная церемония — к счастью, короткая, — после которой разрешалось пройти в укрытие. Бесконечные процедуры традиционного церемониала отменялись только ради выживания. Но, если Чанна не будет участвовать в положенном ритуале и не объяснит им ситуацию лично, они скорее умрут, чем нарушат традицию. Наконец она прервала связь, воскликнув:
— А Джоат?!
— У нее есть свой защитный костюм, — сказал Симеон. — Я первым делом выдал ей его. Она наверняка уже надела его. А почему ты не надела?
Чанна помчалась к шкафу, схватила скафандр и начала судорожно втискиваться в него.
— Подойди ко мне, Чанна, — сказал Симеон нарочито игривым тоном, — возьмись-ка покрепче за рычаг, который находится внутри моей капсулы.
— Вот пустобрех, это и есть те романы, о которых ты наслышан? Лучше придумай что-нибудь другое.
— Когда у меня будет достаточно и слов и времени, очаровательная, а теперь посмотри, что я использую вместо тормозов для пришельцев.
Три спутника связи, казалось, появившиеся из пустоты, спикировали на подходящий корабль: два ударили его в нос, а один — по касательной сзади. Целые секции лесов и древней обшивки исчезли в белых вспышках, расходящихся правильными кругами. Скорость корабля не снизилась — при его массе кинетическая энергия была слишком велика, — но направление его движения немного изменилось.
— Косспуты[18] предназначены не для этих целей! — нервно вскрикнула Чанна. Сенсоры Сименона слушали биение ее сердца, анализировали состав кетонов,[19] выделявшихся из сплошь покрытой потом кожи. Она полностью контролировала свой страх.