надежная рука Тревельяна, она могла бы разбить голову о косяк распахнувшейся двери.
Ниалл помог ей подняться на ноги. Собравшись с духом, Равенна выпалила:
– На нас напали?
Он смотрел на нее сухими и строгими глазами.
– Похоже, что мы сломали ось. Сейчас проверю.
Она остановила Ниалла так резко, что он даже удивился обнаруженному ею пылу.
– Не надо. У меня скверное предчувствие. Что, если это новое нападение? Быть может, смутьяны снова решили напасть на вас.
– Ты считаешь, что они попробуют меня убить в этом глухом месте, где некому посмотреть на дело их рук? – Тревельян задумчиво провел пальцами по ее щеке. – Едва ли.
– Но я все-таки не могу избавиться от этой мысли.
Тревельян вылез из кареты. Даже не задумавшись о последствиях, она сразу же поспешила за ним, позволив кучеру помочь ей спуститься из перекосившегося экипажа.
Мужчины стали осматривать карету, а Равенна прислонилась к экипажу и, щурясь, оглядела лесистые окрестности. Все было спокойно.
– Ось переломилась, – проговорил, присоединяясь к ней, Тревельян. Кучер отправился на холм, чтобы посмотреть, нет ли кого поблизости. Когда он повернулся к ним и отрицательно покачал головой, она ощутила странный испуг. Других карет на дороге не было видно.
– Нам придется возвращаться назад в Хенси? – спросила она.
Тревельян промолчал. Он не отводил глаз от кучера. Вернувшись, тот остановился возле них, теребя редкую бороду и явно опасаясь заговорить.
– Как твое мнение, О'Молли, что нам теперь делать? – Тревельян глядел на кучера пронзительным взглядом, как ястреб на полевую мышь.
– Не знаю, милорд. – Круглолицый мужчина скрестил руки на объемистом чреве, как бы желая показать, что он обдумывает варианты.
– До замка Кинейт дальше, чем до городка, правда?
– Ага, милорд.
– Значит, нам лучше вернуться в город.
– Если вы считаете это более удобным, милорд.
– Нет, лучше нам направиться к Кинейту. Равенна гораздо лучше отдохнет в замке.
Взгляд Равенны переходил с одного на другого. С удивлением она заметила, что лоб О'Молли покрылся потом.
– Это можно, сэр… но до города ближе. А здесь не останешься. С леди и не имея защиты. – О'Молли как-то странно озирался, и Равенну вдруг озарило, что она знала этого заросшего бородой человека. Лицо его казалось знакомым, и она мучительно попыталась вспомнить, кто он.
– Конечно. Ты лучше знаешь эти места, О'Молли. Твои старики, кажется, из Антрима.
– Мэр графства, милорд. Имя O'Mai'lle на гэльском означает вождь.
Тревельян прислонился спиной к карете. Равенна подумала, что ей не хотелось бы оказаться на месте О'Молли под этим ужасным взглядом.
– Интересно… интересно… – пробормотал Тревельян, бесстрастный голос не соответствовал его пронзительному взгляду.
– Достать ли мне сумки, милорд?
– Да.
Схватив Равенну за руку, Тревельян зашагал в сторону города.
– Возьми пару саквояжей. Мы будем ждать тебя в таверне, откуда ты можешь прислать нам новую карету.
– Хорошо, милорд, – О'Молли в последний раз глянул на Равенну – с тревогой.
– Будьте осторожны, мисс, – окликнул он ее, – дорога впереди может быть неровной.
– Спасибо, – прошептала Равенна, прежде чем Тревельян поспешно увлек ее за собой.
Они взобрались на крутой холм по дороге к городу. Не имея более сил молчать, Равенна проговорила:
– По-моему, нам лучше не ходить туда. Это опасно.
– Ты не доверяешь Шону О'Молли? – спросил граф.
– Шон О'Молли… – Имя это, безусловно, было знакомо ей. Подобрав волочившийся по земле пурпурный подол дорогого шерстяного плаща, она повторила это имя про себя. И вдруг вспомнила. – Шон О'Молли! – сказала Равенна едва ли не истерическим шепотом. – Теперь я вспомнила его. Но как он переменился… он же был в детстве таким высоким и тощим. Он водился с Малахией, ну и… ну и…
– С тобой? – 'договорил Тревельян.
– Да, – призналась Равенна, испуганная ответом и оттого присмиревшая. – Тогда мы были детьми, но Шон до сих пор водится с Малахией, а значит…
– А значит, что по дороге в Хенси меня ждет сюрприз, правда?
– Тогда нам нужно вернуться.
Положив руку ей на талию, граф сказал:
– И не думай о том, чтобы вернуться к О'Молли.
Возможно, он просто пристрелит меня на месте без всяких разговоров.
– Но тогда нам нужно бежать в лес. Мы не можем возвращаться в Хенси.
– А ты помогала им планировать покушение?
Равенна молча смотрела на графа, не веря своим ушам.
Он же любит ее. Как может тогда Ниалл предполагать, что она способна участвовать в заговоре с целью его убийства?
Граф продолжил, не обращая внимания на ее молчание:
– Колесную ось подпилили. Я бы сказал – любительская работа, но мне ли критиковать тех, кто хочет лишить меня жизни?
– Пожалуйста, не надо. Я не имею с ними ничего общего. А Шона О'Молли не видела не знаю уж сколько лет. Я даже не узнала его, он стал совершенно другим.
Городок Хенси находился в какой-нибудь миле за ней, но только безрассудный мог направиться в ту сторону, откуда их охотно поприветствуют свинцом. Спиной она ощущала присутствие маячившего вдалеке О'Молли. Они попали в ловушку, и если не убегут из нее, то Тревельяна, а возможно и обоих, ждет смерть.
– Отец О'Молли работал у меня. Когда Шон попросился на место Симуса, я решил, что имею дело с честным человеком. – Сжатые губы Тревельяна выдавали его глубокое возмущение предательством.
– В Ирландии старше огамов только недовольство. Вам не дано узнать, почему О'Молли обратился против вас. Возможно, здесь ни при чем и ваше обращение с его отцом, будто оно доброе или плохое, как и то, с кем он дружил.
– У вас одни и те же друзья, – заметил Ниалл с мрачной ухмылкой. – Ты ведешь меня в другую ловушку? Ты предлагаешь мне бежать, чтобы заманить туда, где меня в самом деле ждут? Это действительно блистательный план, потому что я, конечно, куда угодно пойду за тобой.
Равенна глядела на Тревельяна, потрясенная его предположениями, смущенная подозрениями. Он недавно был ранен, кучера его убили. Впереди его безусловно ждала западня, тем не менее он невозмутимо шел в Хенси рука об руку с женщиной, которую считал соучастницей заговорщиков. Судя по всему, он имел все основания для подозрений. Да он был бы глупцом, если бы не имел их. Тем не менее он не проявлял гнева или боязни. Просто он принимал обстоятельства такими, как есть, что бы они ему ни сулили. Ему нужна была только истина – пусть даже и уродливая.
– Я не из тех женщин, которые способны заманить человека в лес на верную смерть, – проговорила Равенна с горечью.
Они поднялись на вершину горы. Никак не отреагировав на ее слова, Ниалл повернулся и кивнул О'Молли, оставшемуся возле поломавшейся кареты. Шон уже взял в каждую руку по саквояжу и сразу тронулся следом за ними.
– А моя смерть тебя не порадует? – спросил Ниалл, не глядя на Равенну. – Иногда я замечал нечто
