— Это потому, что я тебе больше не сын.
Эти слова заставили ее снова поднять голову и взглянуть на него полными ужаса глазами.
— О нет. — И снова протянута дрожащая рука, снова в глазах мольба. — Ты не можешь так поступить…
— Я провел пять худших в моей жизни часов в самолете, и я отвечаю за каждое свое слово. Тебе до сих пор все безразлично? Все, что я сказал, каким я стал — все это не имеет для тебя ни малейшего значения? Тебе нужно только удержать меня в узде, согнуть под нужным тебе углом. Все, мама. Ты меня слышишь? С этим все!
Ярость в его голосе и взгляде заставили ее замолчать. Еще раз ее лицо скрылось в ладонях, но мозг лихорадочно работал.
— Ты не в себе, — наконец заявила она. — Я тебя не узнаю. Что случилось с моим сыном?
— Он наконец вырос, вот что. Погляди повнимательнее, мама, я больше не твой маленький мальчик.
Она и в самом деле посмотрела на него, затем ее взгляд как молния метнулся по комнате, но угас, наткнувшись на яростный взгляд Брэда.
В отчаянии она снова упала на подушки в позе великомученицы.
— Дорогой мой мальчик, что случилось с нами? Ты причиняешь мне такую боль. — По щекам ее текли обильные слезы. — Если я сделала что-то не так, я прошу прощения за то, что, как ты считаешь, я сделала. За то, что слишком тебя любила. На тебя это не похоже — так грубо относиться к моим чувствам…
— Тебе всегда было плевать на мои.
Она издавала жалкие стоны, плечи вздымались от рыданий, но сквозь слегка раздвинутые пальцы леди Эстер внимательно следила за сыном.
— Ты ответишь, даже если мне придется проторчать здесь весь день. Где Дженни? Ты что, не представляешь себе, что ты делаешь с Джулией? Тебе это безразлично?
— А тебе безразлично, что ты делаешь со мной? — пронзительно закричала она, не сводя с него горящих глаз. — Теперь я вижу, кто тебя настроил, чье здесь злостное влияние. Этой женщины! И после того, что она сделала тебе!
— Ты хочешь сказать, что ты сделала ей.
Он видел, как шея матери покрывается красными пятнами, что служило первыми признаками гнева, но сейчас его это не страшило.
— Я знаю все, мама. Я видел Джулию, она рассказала мне правду, А ты еще называешь себя любящей матерью! Да кошка лучшая мать, чем ты. Ни один человек, имеющий представление о любви, не сделал бы то, что сделала ты — другой матери! Ты, которая без конца провозглашала безмерность материнской любви! Чего ты не учла, так это того, что я знаю, что такое быть отцом. Я хочу вернуть свою дочь! Поняла? Мою дочь!
Из горла леди Эстер вырвался вой на высокой ноте.
— Твою дочь! Твоя дочь! Ты должен думать о твоей матери!
— Ты сама думаешь о себе, причем с избытком.
Он увидел, как она схватила чашку, чтобы швырнуть в него, и сумел уклониться: Чашка ударилась о дверь и разлетелась вдребезги. За ней последовал чайник. Все еще горячий чай окатил его. Он рванулся к кровати и, прежде чем она успела поднять руки, схватил ее за горло.
— Будь ты проклята! — крикнул он. — Ты не мать, ты исчадие ада! Почему ты не говоришь мне, где Дженни? Ты хочешь, чтобы я вырвал из тебя признание? — Ему сдавило горло от гнева и боли, в душе он не мог поверить тому, что делал, и вместе с тем не мог заставить себя отпустить руки. Ему казалось, что боль от каждого нерва передается ему в голову, скапливается в затылке и вот-вот разорвет череп. Точно такую же боль он испытывал прошлой ночью.
— Говори, что ты сделала с моей дочерью! — Он резко встряхнул ее. — Говори!
Но ее глаза, не отрывавшиеся от его лица, горели фанатичным огнем.
— Давай, убей меня! Покончи со мной! Разве я не говорила тебе всегда, что через тебя приму смерть?
Выругавшись, он отбросил ее от себя, что-то внутри не давало ему полностью потерять контроль над собой, и в этот момент он осознал, что стук раздается не у него в голове. Кто-то стучит в запертую дверь.
— Брэд, впусти меня! Брэд, Брэд, пожалуйста… Это Джулия. Впусти меня…
— Все нормально, Джулия. — Он постарался говорить спокойно, хотя на самом деле его всего трясло.
— Но я знаю, где Дженни. Маркус действительно увел ее. Томас видел ее в машине…
Он распахнул дверь так внезапно, что стоящие за ней Джулия и Эбби едва не упали.
— Ты! — Голос леди Эстер напоминал шипение кобры. — Как же я сразу не догадалась! — Она начала приподниматься с кровати, готовясь к удару.
— Что видел Томас? — настойчиво спросил Брэд.
Ответила Эбби.
— Маркус заехал на Маунт Вернон-стрит, чтобы забрать ключи от старых складов, мать велела Томасу их отдать. Когда он закрывал дверь, он увидел на заднем сиденье машины Маркуса маленькую рыжую девочку…
— Поберегись! — То был Сет, вышедший из-за спины Эбби и так резко оттолкнувший Джулию, что она упала.
Леди Эстер, умудрившаяся встать с кровати, надвигалась на нее, размахивая палкой. Но удар достался Брэду, другой рукой он вырвал трость у нее из рук.
— Это ты виновата! — завопила леди Эстер, обращаясь к Джулии. — Мне следовало с тобой разделаться окончательно, как я поступила с другой рыжей сукой, которая хотела забрать то, что принадлежит мне!
Оскалив зубы, она бросилась к Джулии, готовая выцарапать ей глаза, но снова между ними стал Брэд, а рванувшийся вперед Сет схватил тещу за руки. Пытаясь удержать вырывающуюся женщину, он говорил Брэду:
— Уходи! Возьми Джулию и поезжай за Дженни. Мы тут управимся. Уходи! От твоего присутствия ей только хуже. — Но Брэд не мог отвести глаз от чудовищно искаженного лица матери. Взяв его за руку, Джулия почувствовала как он напряжен, глаза его не отрывались от матери, а на лице было выражение человека, краем глаза заглянувшего в ад.
— Брэд! — Он взглянул на нее, и его боль передалась ей. — Дженни.
— Дженни, — повторил он и глубоко, судорожно вздохнул. — Да… Дженни.
Резким движением он схватил Джулию за руку и потащил за собой из комнаты вниз по лестнице. Когда он исчез, леди Эстер удалось вырваться, но она услышала хлопок входной двери, и из ее груди вырвался вопль, от которого у присутствующих мурашки пошли по коже.
— Брэд! Брэ-э-д!
Какое-то мгновение Эбби, Сет и Энни не в состоянии были двигаться от ужаса, чем воспользовалась леди Эстер и, вырвавшись, схватила трость, которую отбросил Брэд. Она сразу же завертелась, как бешеная, ломая все вокруг. Она металась по комнате и крушила все, что попадалось на пути. Картины валились со стен, хрусталь, фарфор, все, чего касалась трость, разлеталось вдребезги. То была настоящая оргия разрушения. Уворачивась от ударов, Эбби и Сет старались схватить леди Эстер, хотя им то и дело чувствительно доставалось. И тут Эбби осознала, что имя, которое выкрикивает мать, изменилось. Она уже больше не звала сына. Она кричала:
— Папа! Папа! Вернись ко мне, папа! Зачем ты меня покинул? Вернись ко мне, папа!
Только Энни с ее сообразительностью простолюдинки догадалась подставить ей ногу, отчего леди Эстер полетела на пол, выронив трость. Джонас схватил палку, а Сет и Эбби тем временем подняли упавшую женщину, которая теперь выкрикивала самые грязные ругательства. Эбби с тоской вспомнила о смирительных рубашках, но тут почувствовала, что тело ее матери выгнулось. Крик замолк, как будто кто-то сжал ей горло, рот беззвучно открывался и закрывался, а лицо начало приобретать неприятный красный
