– Ладно, ближе к делу. Какими будут ее действия теперь, когда мы вернемся домой? Как долго она будет сомневаться, прежде чем решит, что мы в самом деле разругались и это сломало и опустошило меня? Она хочет не просто уничтожить меня, и это очевидно. Она хочет сначала меня унизить. Очень хорошо, предоставим ей эту возможность. Будем ждать, что она предпримет.
Он аккуратно сложил бумаги и фотографии обратно в конверт и встал, глядя на меня.
– Ну что ж, Рассел. Спасибо за то, что показала мне Палестину. Возможно, нам еще долго не доведется с тобой вот так свободно поговорить. Я желаю тебе спокойной ночи – и до свидания, увидимся, когда жертва попадет в западню. – Его губы нежно коснулись моего лба, и он ушел.
Так началось наше отчуждение. У нас с Холмсом было лишь несколько дней, чтобы освоить свои роли двух друзей, отвернувшихся друг от друга, отца и дочери, ставших вдруг чужими, почти любовников, превратившихся в злейших врагов. Все актеры знают, что для того, чтобы войти в роль, уяснить все ее нюансы, необходимо время. Чтобы наш план сработал, мы должны освоить ее в совершенстве до прибытия в Англию. Необходимо было иметь в виду, что за каждым нашим шагом будут наблюдать, и малейшая ошибка может стать роковой.
Чтобы играть роль, надо в нее вжиться. Актер всегда должен симпатизировать своему герою, сколь бы несимпатичным он ни был на самом деле, иначе игра будет выглядеть фальшиво. Этим мы и руководствовались. И когда на следующее утро встали с постелей, мы не играли врагов, мы ими были. Мы встречали друг друга с ледяной вежливостью, которая постепенно перерастала во взаимные яростные нападки. Я изображала из себя студентку, которая решила, что ее учитель заслуживает лишь колких замечаний, Холмс отвечал язвительными контратаками и острым, подобно бритве, сарказмом. Мы резали друг друга обидными репликами, после чего расходились по своим каютам.
В первый день это давалось мне с трудом. Я постоянно себя спрашивала: «А что бы я делала, если бы все так и было на самом деле?» Это утомило меня, и я легла в тот день рано. На следующий день все прошло намного легче. Холмс ни разу не сбросил своей маски, я тоже. Однако, проходя за бренди в общую каюту мимо каюты Холмса, я прислонилась плечом и головой к переборке рядом с его дверью.
– Холмс?
– Да, Рассел.
– Холмс, вам никогда не казалось, что, играя какую-нибудь роль в течение нескольких дней, потом трудно бросить ее сразу?
– Да, иногда это представляет собой определенные трудности. – Его голос был спокойным. – Когда я несколько лет назад целую неделю работал в доках, расследуя одно дело, то на следующий день после ареста преступника я оделся и в привычное время вышел из дома, направляясь в доки, и опомнился только на Оксфорд-стрит. Да, в роль вживаешься. С тобой этого еще не произошло?
– Не совсем.
– У тебя хорошо получается, Рассел. Со временем будет легче.
– Именно этого я и опасаюсь, Холмс, – прошептала я.
– Не волнуйся, я верю в тебя, Расе. Его простые слова меня успокоили.
– Спасибо за доверие, Холмс, – ответила я и почти почувствовала, как он улыбается.
– Я буду изредка посылать тебе письма в Оксфорд. Все они будут самыми обычными, но если мне вдруг понадобится, направлю секретную информацию. Ты, в свою очередь, станешь время от времени писать миссис Хадсон, когда она вернется из Австралии, а уж она постарается оставлять твои письма на видных местах.
– Вы полагаете, для нее будет безопасно вернуться в Суссекс?
– Удержать ее не представляется возможным. Майкрофту пришлось почти похитить ее, чтобы отправить в путешествие. Думаю, нам придется нанять еще одного-двух слуг, конечно же, агентов Майкрофта.
– Бедная миссис Хадсон. Она так огорчится, когда узнает, что мы рассорились.
– Да, ты права, кроме того, это огорчит и доктора Уотсона. Надеюсь, что это затянется не дольше, чем на несколько месяцев.
– Боже, вы думаете, это может продлиться так долго?
– Наша противница осторожна и терпелива. Она умеет ждать.
– Вы правы. Как всегда.
– Твоя тетя, я думаю, обрадуется. Дела на ферме вынудят тебя изредка приезжать в Суссекс.
– Несомненно, – ответила я и задумалась. – Холмс, мне кажется, что в этом деле нам пригодился бы автомобиль.
– В этом, думаю, ты можешь рассчитывать на Майкрофта. Ты сможешь даже приехать ко мне пару раз для перемирия.
– Которое, конечно же, не состоится.
– Конечно. Мы устроили хорошую западню, Рассел. Она потребует от нас терпения и контроля за своими действиями. Мы поймаем ее, Рассел. Она не чета нам. А теперь иди спать.
– Спасибо, Холмс.
Я легла и вскоре заснула, но на рассвете ко мне вернулся мой кошмар. Очнулась я на полу, обхвативши голову руками, и разражаясь отчаянным, полным ужаса криком, эхом отразившимся от стены. Все старые симптомы были налицо: холод, ледяной пот, ком в горле, сильное сердцебиение и одышка. Затем дверь распахнулась, и сильные руки Холмса схватили меня за плечи.
– Рассел, что это?
– Уйдите, уйдите, оставьте меня одну. – Мой голос был хриплым и резал слух. Я встала и чуть не упала,
