– Мэри, прости… Я никак не могу смириться с судьбой. Я люблю Ника, и ты не можешь этого понять, потому что сама никогда не любила.
– Опять начинается! – Мэри вскочила и решительно направилась к двери. – Лучше пойду в хлев. Пойду куда угодно, лишь бы тебя не слышать. К вашему сведению, мисс Кассандра Эллиот… ах, прошу прощения, мисс… – как вас там? – однажды я была влюблена. И знаю, что человек при этом чувствует. Знала бы ты, как я страдала, когда он меня бросил ради девятнадцатилетней дуры с силиконовым бюстом. Если тебе так уж не терпится свести себя с ума, пожалуйста. Но только когда меня не будет рядом. Счастливого Рождества, Кэсси!
– Мэри, не уходи. Мне очень жаль. Ведь сегодня праздник… Ладно, я больше не буду. Эй… Ты не бросила в камин полено! – крикнула она, когда Мэри все-таки открыла дверь, впустив в комнату поток ледяного воздуха.
– Наплевать! – огрызнулась Мэри. – Если уж сравнивать себя с рабынями, то это я у тебя в рабстве с тех пор, как мы сюда приехали. Теперь ты все будешь делать сама и начнешь с того, что завтра утром отправишься в пекарню. Я пекла хлеб вчера и позавчера. – Дверь с треском захлопнулась.
– Счастливого Рождества, Мэри, – прошептала Кэсси и заплакала, уткнувшись лицом в колени.
16
Ник в смятении стоял перед знакомым зданием. Ничего не изменилось с тех пор, как он приезжал сюда в прошлом году. Как странно сознавать, что несколько недель назад они с Кэсси могли бы отпраздновать первую годовщину семейной жизни.
Зачем он сюда приехал? Что хотел выяснить? Все, что ему могли сказать, Ник знал наперед, так зачем лишний раз мучить себя? Не исключено, что его просто вышвырнут.
– Я не приму отрицательного ответа, – говорил Ник спустя несколько минут, чувствуя, как его покидает надежда. – Я сдержу свое обещание и обращусь в газеты, если ваши люди не захотят со мной говорить. У меня есть письмо к Кэсси Эллиот, и я рассчитываю получить на него ответ.
Перед ним стоял седой мужчина средних лет очень внушительного вида. Чувствуя на себе его острый, испытующий взгляд, Ник с трудом подавил желание опустить глаза. Его собеседник являл собой эталон невозмутимости.
– Ричард Коллинз, – представился он.
Ник ощутил неожиданный прилив сил. Этот парень знает, где держат Кэсси, или знает того, кто это знает.
– Послушайте, прошел год, а я не получил от нее ни одного известия. Вам не удастся меня убедить, что она не хочет нашей встречи и отказалась написать мне письмо. Я не сомневаюсь, что ваши люди сознательно не позволяют нам вступать в контакт. Я прочел все, что было написано о вашей Программе, и узнал, что ее правила разрешают переписку и даже встречу с глазу на глаз. Почему вы ее не организовали?
– Кто вам сказал, что мы ничего не пытались организовать? – невозмутимо спросил Коллинз, словно они обсуждали прогноз погоды.
– Не считайте меня дураком. Никто даже не намекнул о возможности встречи, и я не получил ни одного письма. Какие еще нужны доказательства? – сердито спросил Ник.
Коллинз пожал плечами.
– Чего вы конкретно хотите?
– Я хочу, чтобы вы организовали нам свидание или хотя бы телефонный разговор. Не пытайтесь убедить меня, что это невозможно. Я знаю свои права. Кроме того, вы должны передать Кэсси это письмо. – Ник протянул Коллинзу длинный белый конверт. – Я буду ждать ответа.
– Я передам письмо, и это все, что я могу сделать.
– То же самое мне говорили в прошлый раз. И вот год спустя я опять здесь, почти день в день, – с горечью заметил Ник.
– Мистер Гилмор, а вам не приходило в голову, что мисс Эллиот не хочет иметь с вами дела и вы сами тому виной?
– Если это так, то я хочу услышать все от Кэсси и узнать, почему так сильно изменилось ее отношение ко мне. Неужели вы меня не понимаете?
– Почему же, прекрасно понимаю, мистер Гилмор. Как я уже сказал, ваше письмо обязательно передадут по назначению.
– Предупреждаю, если через несколько дней я не получу никаких известий, то обращусь во все столичные газеты. Это не угроза, а обещание. Перед тем как уйти, я хочу узнать, когда вы со мной свяжетесь. Назовите день и час.
– В настоящий момент я не могу этого сделать. Позвоню вам, как только появится возможность. Оставьте мне свой номер телефона.
– Не забудьте передать своим шефам, что я настроен очень серьезно, – предупредил Ник, протягивая визитку.
– Мистер Гилмор, учтите, что, если вы все-таки обратитесь в газеты, это поставит жизнь Кассандры Эллиот под угрозу.
– Я должен использовать каждый шанс. У меня нет сомнений, что Кэсси хочет меня увидеть. Совершенно бредовая ситуация. Если я выясню, когда дело дойдет до суда и все закончится само собой, что ваши люди не передавали мои письма Кэсси, а ее мне, организаторам вашей Программы не поздоровится. Вы не имеете права разрушать чужие жизни!
– У вас вполне бодрый и здоровый вид, мистер Гилмор. Верю, что вы страдаете, но вы не можете утверждать, что мы безвозвратно разрушили вашу жизнь. Как, возможно, и жизнь мисс Эллиот.
Услышав в голосе Коллинза нескрываемое равнодушие, Ник развернулся и не прощаясь стрелой вылетел из кабинета.
Через три дня после двух предварительных звонков ему сообщили, что в половине девятого Кэсси будет звонить в салон.
Когда Ник приехал в салон, его поразило количество клиентов. Лиз была неподражаема. Она улыбалась, разговаривая с людьми, давала советы, рекомендовала косметические средства. В общем, была на своем месте. Судя по всему, дела в салоне шли очень даже неплохо. Кэсси будет довольна. Интересно, нужен ей сейчас салон или она и в нем разочаровалась, как в Нике?
Салон уже закрылся, когда ровно в восемь тридцать зазвонил телефон. Ник тотчас поднял трубку и сам удивился тому, как резко и хрипло прозвучал его голос. Кажется, Кэсси плакала.
– Ник, это действительно ты?
– Боже, Кэсси, я не могу поверить, что разговариваю с тобой. Ты получила мое письмо?
– Еще нет. Мне сказали, что потребуется много времени, пока оно пройдет по всем каналам. Как дела в «Кассандре»?
Она не спросила, как дела у него, не сказала, что по-прежнему его любит.
– Замечательно. Как ты, Кэсси? Я очень по тебе скучаю.
– У меня все нормально. Я жива, здорова и в безопасности. Ты купил тот дом? Я много раз пыталась себе представить, как ты в нем живешь. А что ты сделал со своей квартирой?
– Я оставил квартиру Лиз и купил дом, но не тот, а другой, ближе к городу и на берегу озера. Уверен, что тебе понравится. Я очень скучаю по тебе, Кэсси. Ты никак не могла меня застать, потому что я целыми днями мотался по городу и пытался хоть что-нибудь о тебе узнать. Прости. Наверное, все это глупо звучит. Есть какие-нибудь новости относительно суда?
– Нет. Надо еще немного подождать. Мэри со мной, и мы все время ссоримся. – Кэсси едва сдерживала рыдания.
– Странно, вы ведь так дружили… Не позволяй, чтобы между вами пробегала кошка.
– Ник, мне сказали, что я могу спросить… Ты не хотел бы присоединиться ко мне?
Вот и прозвучал тот вопрос, которого он так боялся. Как на него ответить?
– Я не могу, Кэсси. Хотел бы, но не могу. Обещаю ждать тебя сколько понадобится. Когда все закончится, мы поженимся и исполнятся все наши мечты. Ты понимаешь меня? Скажи, мне нужно знать.
– Понимаю, – сухо ответила Кэсси.
