вниз. Эйлис с Онтахом последовали за ней. Внизу раскинулось бирюзовое море, вспененное огромными волнами, и черная галера на всех парусах мчалась по его бурной поверхности. Под завывание ветра в мачты то и дело ударяли молнии.
Несмотря на темную ночь, в отдалении Эйлис удалось разглядеть скалистый утес; на поверхности бушующего моря, помимо черной галеры, имелось что—то, но что это — различить было невозможно.
Неожиданно Джиннарин, Эйлис и Онтах оказались в хрустальном замке. Эйлис не могла понять, как они могут видеть сквозь твердые стены, но они видели. Черный корабль, вздымаясь на волнах, приближался к острову.
Эйлис овладел страх, и у нее перехватило дыхание.
Но все же она стояла, обнимая Джиннарин. Крошечная пикса дрожала от ужаса. Почему и чего они так боялись, Эйлис не знала.
— Берегись, Яркое Крылышко. Поблизости злой дух, — крикнул Белая Сова сквозь громовые раскаты и рокот волн.
Эйлис обернулась и взглянула на Онтаха. Загорелый молодой мужчина сделал шаг в ее сторону.
— Оставайся с Воробышком и охраняй ее. В крайнем случае — убегай. Я посмотрю вокруг.
Как только Белая Сова ушел, Эйлис почувствовала, что находится еще в одном сне, хотя она и не двинулась с места. Вдруг стены замка стали смещаться.
— Держись, Джиннарин, — крикнула Эйлис. — Еще немного.
Сверкающая комната потеряла свои очертания. Выступили острые углы и зубцы, словно…
Волна неизъяснимого ужаса опрокинулась на нее. Черный корабль вдалеке начал изменять свой облик.
Джиннарин застонала, на лице выступили бисеринки пота.
— Подожди, Джиннарин! — прокричала Эйлис. Казалось, сердце ее пытается выскочить из груди. — Не убегай, еще рано.
Неожиданно черный корабль превратился в гигантского паука, бегущего в их сторону по волнистой зеленой траве. Смертельный ужас охватил Эйлис, из ее горла вырвался нечленораздельный вопль.
Джиннарин тоже кричала не останавливаясь…
И, словно ниоткуда, раздался голос Белой Совы:
— Беги, Яркое Крылышко!
Стены начали дрожать, рушиться и исчезать. Внезапно возник туннель.
— Беги!
Эйлис с трудом карабкалась вперед. Слишком медленно! Она не успеет спастись! Эйлис охватила паника. Хриплые крики, издаваемые ею, казались чужими. Черная стена мрака обхватила ее и, засасывая, потащила вниз…
…Жуткие крики наполняли дом, хотя Араван крепко прижимал Эйлис к себе. Она металась с ничего не видящими от перенесенного страха глазами, не в силах успокоиться. Крики Джиннарин терялись в этом шуме. Неожиданно Эйлис лишилась сознания. Но Джиннарин кричала не переставая.
— О—о–о—о… — рыдала она, не в силах забыть пережитый кошмар.
Араван притянул пиксу к себе, и она, усевшись на его локте, тесно прижалась к эльфу в поисках защиты, глаза ее лихорадочно блестели, но казалось, ничего не видят. Араван держал их обеих в своих объятиях и нежно укачивал, поскольку ничего другого придумать не мог. Вдруг веки Эйлис вздрогнули, раскрылись, она глубоко вздохнула, словно собираясь вновь закричать.
— Ш—ш–ш, — стал успокаивать ее Араван. — Ты в безопасности, милая. Все хорошо.
Она подняла на него глаза. В ее взгляде больше не было безумия.
— Где Онтах? — прошептала она, пытаясь освободиться. — Где Онтах? Что с ним?
Араван выпустил Эйлис, Джиннарин тоже соскочила на пол, и они обе подошли к старику.
Тот лежал на спине, не двигаясь и не дыша. Руки и ноги были разбросаны, как у поломанной куклы. Эйлис приложила ухо к его груди. Она долго вслушивалась и затем застонала.
С глазами полными слез она встала на колени:
— Он мертв. Белая Сова умер.
Онтах лежал вытянувшись, с широко раскрытыми от ужаса глазами, рот его был растянут в молчаливом смертельном крике. Старик не пережил прогулку в сон.
Глава 15
Шансы
ОСЕНЬ, 1Е9574
— Мертв? — ужаснулся Эльмар. — Онтах мертв? Что с ним произошло, дочь?
Эйлис глубоко вздохнула и заговорила:
— Я сама не понимаю, отец. Знаю только, что он был убит во время прогулки по сну Джиннарин.
— Убит? Сном? Ну нет. Один лишь сон не может быть причиной смерти. Безусловно, есть что—то еще, Эйлис. Если сон Джиннарин мог кого—то убить, то как же она сама осталась жива?
Джиннарин залилась слезами.
— Что ты ревешь, пикса? — рявкнул Эльмар. Рыдания стали еще сильнее.
Араван присел на корточки и положил ладонь на плечи Джиннарин.
— Джиннарин считает, что это она убила Онтаха, — повернувшись к отцу, пояснила Эйлис. — Вернее, ее сон убил его. Вряд ли она права. Это было что—то… совсем ужасное.
— Давай присядем и поговорим. Ты должна мне все рассказать.
— Нет, Эльмар, только не сегодня. Эйлис нуждается в отдыхе, — возразил Араван.
Старый маг распрямил спину и, глядя сверху вниз на эльфа, собрался уже возражать ему, но Эйлис взяла отца за руку:
— Он прав, отец. Я на грани обморока, и мне необходимо уснуть.
Эльмар посмотрел на дочь. Лицо осунулось, глаза запали, плечи поникли, вся ее поза свидетельствовала о безмерной слабости. Он взглянул на Джиннарин. Плачущая пикса выглядела не лучше. Эльмар смилостивился:
— Отправляйтесь в постель. Завтра наступит уже очень скоро.
На утреннем отливе они вышли из бухты. Снежные вихри носились в сумерках, словно вороньи перья перед грозой. На реях в тусклом мерцании штормовых фонарей команда устанавливала паруса.
Когда проснулась Эйлис, было уже позднее утро. Сильная качка и свист ветра в снастях говорили о том, что на море свирепствует непогода. Сквозь иллюминатор проникал неяркий свет. Эйлис выбралась из постели, умылась и потеплее оделась. Затем вышла в кренящийся то в одну, то в другую сторону коридор и, хватаясь за стойки, двинулась в капитанскую каюту. Отец с Джиннарин уже поджидали ее. Один— единственный фонарь отбрасывал колеблющийся свет, раскачиваясь в такт бьющим по корпусу волнам.
— Думал, ты будешь спать весь день, — заворчал Эльмар.
— И проспала бы, но что тогда я буду делать ночью?
— Верно! — Маг был разоружен ответом дочери. Когда Эйлис села, Джиннарин соскочила со стола на
стул и затем на пол.
— Ты, наверное, голодна? Я найду Тинка. Он даст тебе что—нибудь поесть.
— Не ходи, пикса, — повысил голос Эльмар. — Тебя сдует с палубы, едва ты высунешь нос наружу.
Джиннарин обернулась:
— Это даже мне известно, Эльмар. Я пойду по коридору до рубки, а затем спущусь через люк. — И она исчезла за дверью.
Старец проводил Джиннарин одобрительным взглядом, затем повернулся и, внимательно посмотрев в лицо Эйлис, ласково проговорил:
