Галера чёрного мага

В каюту вошел Бокар. Он взглянул на Эльмара и обратился к Аравану:

— Капитан?

Араван повернулся к гному:

— Бокар, твои дриммы восстанавливают силы гораздо быстрее, чем люди. Я хочу, чтобы ты собрал команду и убрал сломанный тимберс. Затем надо заделать пробоину изнутри, чтобы мы могли дойти до верфи и произвести ремонт.

— Верфи?

— Да. Порт Арбор в Гелене, я думаю, ближайший.

— Но, капитан, — заворчал Бокар, ударяя кулаком по ладони, — так мы упустим Дарлока. Бьюсь об заклад, что в этой катастрофе виноват именно он.

Араван покачал головой:

— Мы уже упустили Дарлока, виновен он или нет. В данный момент с дырой в корпусе мы не можем преследовать его.

— Крак! — рявкнул Бокар. — Мои чакка будут готовы, не успеет свеча сгореть и на пол—отметки. Я соберу команду, и мы починим судно, чтобы дойти до Гелена.

— Найди Финча. Он скажет тебе, что и как надо сделать, только не пускай его в холодную воду. Я не хочу, чтобы он умер от переохлаждения. Подели своих дриммов на несколько групп, и пусть работают короткими сменами, ибо даже твой выносливый народ не выдержит долгого пребывания в ледяной воде. Я подойду к тебе, как только смогу.

Когда Бокар уходил, вернулась Джиннарин.

— Фагер скоро придет. Он занят теми, кто долго пробыл в воде. — Пикса посмотрела на Эльмара. — Без изменений?

Эйлис кивнула.

— Chieran, я здесь ничем не в состоянии помочь, а внизу много работы. Я вернусь, как только смогу, — сказал Араван.

Меняясь через короткие промежутки времени и руководимые плотником Финчем, гномы отпилили сломанные доски обшивки, заколотили брешь и проконопатили щели. К утру «Эройен» был отремонтирован и годен для плавания, хотя было сомнительно, что ремонт на скорую руку выдержит серьезный шторм.

Финч и гномы отправились спать, а Араван с помощниками приступил к осмотру повреждений. Их сопровождали Року и Джиннарин. Она проверяла запасы одежды и продовольствия, делая соответствующие пометки в специальной книге. Инспекция закончилась возле заделанной пробоины, сквозь которую сочилась вода.

— Этого достаточно, чтобы добраться до Гелена, когда появится ветер, — заметил Араван и добавил: — Но парус, я думаю, на всякий случай следует оставить на месте.

— Из меня словно вышибли мозги, — объявил Эль—мар. — и грудь тоже болит.

Джиннарин вздохнула:

— Это я виновата, Эльмар.

— Ты?

— Да, — ответила пикса. — Когда нас швырнуло через всю каюту, ты ударился о стену, а я ударилась об тебя.

— Ты ударилась об меня?

— Мне некуда было деваться. Ты оказался на моем пути. Эльмар взглянул на крошечную пиксу:

— Ты ушибла меня!

— Прости, Эльмар. Я ничего не могла поделать. Кроме того, не считаешь ли ты, что было бы лучше, если бы ты налетел на меня? От меня осталось бы лишь пятнышко на стене.

Эльмар улыбался. Джиннарин посмеивалась.

— Это, должно быть, проделки Дарлока. Мне надо спуститься в трюм и самому все посмотреть.

— Он еще залит водой, Эльмар.

— Тогда как только воду откачают.

— Мы с Руксом сходим вниз и посмотрим. Когда там будет безопасно, я дам тебе знать.

Эльмар встал и подошел к иллюминатору. Выглянув, он сказал:

— Пойди и спроси Эйлис, когда поднимется туман и вернется ветер. Чем скорее мы доберемся до Гелена, тем быстрее произведем ремонт и тем скорее сможем вернуться на след Дарлока.

— Не кажется ли тебе, что мы его уже потеряли? Кто может знать, где он будет ко времени окончания ремонта.

Эльмар отвернулся от иллюминатора, в глазах его застыла горечь.

— Неважно, где он будет, пикса, он должен быть остановлен. — Старец дотащился до своей койки и устало опустился на нее. — Пойди и спроси Эйлис, когда мы двинемся в путь.

Джиннарин нашла Эйлис на палубе вдвоем с Араваном. Провидица смотрела вверх, хоть там и ничего не было видно.

— Caelum in futura, — прошептала она и принялась наблюдать, как исчезло все, кроме ледяного тумана, часы пробегали как минуты — серый день закончился.

Туман развеялся, в небесах появились звезды, и поздняя заря возвестила ясный день, облака проплывали по голубому небу — и затем ее видение развеялось как дым.

— Ночью будет ясно, — сказала Эйлис, возвращаясь из глубины своего созерцания. — Но днем туман сохранится.

Араван посмотрел на Джиннарин:

— Сегодня самая Длинная Ночь года, зимнее солнцестояние. И сегодня мы двинемся в Гелен, поведем поврежденный корабль, прервав преследование черного мага. Не очень добрый знак для начала года. Как ты считаешь, Джиннарин?

Неожиданно Джиннарин задрожала, но не от холода.

— О, Араван, я так надеюсь, что это не сулит ничего плохого для Фаррикса… или кого—либо еще.

Араван посмотрел на Эйлис, затем вновь перевел взгляд на Джиннарин:

— Да, кроха. Я тоже очень на это надеюсь. И тем не менее сегодня самая Длинная Ночь года, и я буду исполнять ритуальный танец. Ты присоединишься ко мне?

— Нет, Араван, — ответила Джиннарин. — Мы с Рук—сом будем отмечать праздник по обычаям нашего народца.

В эту ночь вернулся ветер и разогнал ледяной туман. На небе засияли звезды. И пока моряки карабкались по обледеневшим линям и развертывали паруса, пока «Эрой—ен» брал курс на Гелен, эльф на палубе праздновал зимнее солнцестояние.

Порог кают—компании переступил плотник Финч. Он подошел к Эльмару и протянул ему кусочек красного дерева — обломок от обшивки судна в месте пробоины.

— Как вы и просили, сэр. Я взял его из ближайшей точки тарана.

Эльмар повертел обломок в руках и произнес вопросительной интонацией заклинание:

— Quis? — Затем после минуты сосредоточенного молчания маг объявил: — Как мы и предполагали, это работа Дарлока. Нет сомнений. — Он передал обломок Эйлис. — Что ты скажешь об этом?

Провидица взяла кусочек дерева в руки и нараспев произнесла:

— Patefас— Она закрыла глаза, опустила голову и, едва переведя дыхание, произнесла: — Большой черный клюв, нападающий на меня.

— Ха! — гаркнул Бокар. — Как мы и думали — таран! Фагер в сомнении покачал головой:

— Леди сказала «черный клюв». А вдруг это какое—то морское чудовище?

Все взоры обратились к Эйлис, а Джиннарин спросила:

— Это было чудовище, Эйлис? Эйлис подняла вверх руки:

— Я не знаю. Все, что я видела, — это большой черный клюв, нападающий на меня.

Фагер повернулся к Аравану:

— Капитан, показывает ли что—нибудь твой камень? Эльф дотронулся до голубого амулета: