Посмотри в глаза чудовищ

нее камлать не может. А я не выспался, идти неохота, холод собачий, ну и говорю: чего, говорю, вы так много пьете? А он и отвечает: скоро, мол, из нижнего мира выйдут чудовища и всех пожрут. Так что же, насухую помирать, что ли?..

– Придется насухую, – сказал я, – потому что в буфет мы уже не успеваем.

– Так у меня с собой, – сказал Гаврилов. – Два «Тройных» и «Ландыш».

Аннушка оглянулась.

– Хорошо, что люди не слышат.

– Моя прекрасная леди, – сказал Гаврилов, – в этой компании употребление «Тройного», а также чифиря или политуры человека не роняет. Его роняет другое…

Мы не стали развивать тему, потому что прозвенел звонок.

Певица переоделась. Теперь на ней было черное бархатное платье с серебряной отделкой.

– Я хочу представить вам поэтов, чьи судьбы сложились трагически. Осип Мандельштам…

И она пела их, чьи судьбы сложились трагически: Осипа, Марину, раннего Владимира (хотя у раннего-то с судьбой все было в порядке; это поздний расплатился…), Сашу Черного. И вдруг… я замер.

Милый мальчик, ты так весел, так светла твоя улыбка,
Не проси об этом счастье, отравляющем миры.
Ты не знаешь, ты не знаешь, что такое эта скрипка…

Я на миг перестал понимать, где я нахожусь. Всего этого просто не могло быть… но было.

…Что такое темный ужас начинателя игры.

Наверное, все в этом зале знали, чьи это стихи. И запой она «Боже, царя храни…» – не было бы такой реакции. Нет, ничего не произошло. Никто не вскочил, не закричал, не предался рукоплесканию. Просто мы все оказались в совершенно другом мире. Пусть на минуту. Пусть огороженные сте-нами…

Я развернул букет, и мы с Аннушкой поднялись на сцену. Волнение я испытывал чрезвычайное.

– Спасибо вам… – и наклонился, чтобы поцеловать руку.

– У вас лицо Гумилева, – тихо сказала певица.

– Меня даже зовут так же, – ответил я.

– А вы знаете, за что на самом деле его убили? – вдруг сказала она. – Среди чекистов было много фанатичных поклонников Блока – «Двенадцать», «Возмездие», «Скифы»… вы меня понимаете? – и они принесли Гумилева в жертву на его могиле…

Возражать я не стал.

ГЛАВА 12

Бог создал сильных людей и слабых людей, но пришел полковник Кольт и все опошлил.

Конан Киммерийский

Он ушел сразу, без обычной процедуры, и сразу же увидел барона. Барон стоял на палубе небольшого катера. Небо было синее, но солнце еще не поднялось. Холодный ветер бил ему в лицо, раздувал полы длинного кожаного пальто, забирался под воротник. По серой реке навстречу плыли рыхлые серые льдины. Темные щетинистые берега… И вдали, совершенно ни к селу ни к городу – белая светящаяся башня с зубчатым венцом, похожая на шахматную ладью. Все было утрировано, повышенно четко, будто каждый предмет рассматривался через толстую лупу, которая не только увеличивает, но и искажает, искривляет, выпячивает… И башни, конечно, видно не было, но барон знал, что она там, и представлял ее себе именно так. В действительности же башня стояла посреди заросшей больным тонким подлеском пустоши, где раскиданы были какие-то ржавые бочки, железные рамы, фермы подъемных кранов, где утонули в крапиве рельсовые колеи, где только бетонную дорогу недавно обновили, набросав свежие плиты поверх раздавленных… Сама башня была железобетонным цилиндром с решетчатыми галереями в два яруса, железными лестницами меж ними, и больше всего походила на недостроенную дымовую трубу исполинской электростанции. К ней примыкало плоское приземистое здание промышленного вида – без окон, с фонарями на крыше; к нему и подходила бетонка. Два не совсем обычных человека охраняли все это, но в чем состояла необычность стражей, Николай Степанович решил не выяснять…

Он вернулся и долго сидел молча. Потом увидел, что руки его сжаты в кулаки, и заставил себя чуть расслабиться. Мысли барона были, конечно, недоступны, но настроение улавливалось. Оно было красно-черным, мрачно-торжественным, решительным, победным. Почти физически ощущалось, что он задумал и что хотел исполнить. А зачем… но этот вопрос барон не любил.

Успеть перехватить. Но как?

Ближайший рум – в полутора тысячах верст…

Рука сама скользнула в карман. Карточка Коломийца. Охранное-разыскное агентство «Джин».

– Евгена Тодосовича… Пусть позвонит по номеру… Да, немедленно.

Звонок.

– Коломиец, это я. Ты можешь организовать чартер в Нижневартовск? Человек на шесть. Разумеется. Прямо сейчас. Хорошо, жду… Через полтора часа? Устроит.

Тигран, Брюс, Илья, Василий. Гусар. В одну машину. Василий за рулем. Водитель от бога. На поворотах не тормозит. Коломиец уже на углу, огромный. Потеснимся… Опять светает. Невнятные сумерки. Дождь.

Внуково.

Не сюда… Ага.

Коломиец расплачивается, расписывается. Посадка в маленький «Мистраль».

И ты с нами, Тодосович? Да.

Пилоты не удивлены, стюардессы тоже. В Нижневартовск… богатый край, край богатых… могли бы просто купить самолет…