Риата вздохнула:
— Дэлавар не гарантировал безопасности.
— И все–таки, — настаивала Элиссан, — ведь амулет, который Араван носит на шее, поможет уберечь Бэйра от несчастий, а?
И снова Риата посмотрела поверх пламени, туда, где Бэйр сидел рядом с Араваном: мальчик подбрасывал небольшие сучья в костер, а алор неотрывно смотрел отсутствующим взглядом на прыгающие языки огня, его мысли были где–то далеко, и они наполняли его глаза печалью. С шеи эльфа свешивался маленький голубой камешек на тонком кожаном ремешке.
— Да, это камень–оберег, — ответила Риата, — который был подарен ему невидимками в награду за спасение двух пикси. Он холодеет, когда приближается опасность, но реагирует не на всякую угрозу.
— Но все–таки он обнаруживает зло, — сказала Элиссан.
— Нет, Элиссан, — покачала головой Риата, — не зло, а всего лишь опасность… Да и то исходящую лишь от некоторых мерзких тварей.
Элиссан, нахмурив брови, спросила:
— Таких как…
— Твари из Неддра — рюпты, хлоки, тролли, гаргоны и им подобные. Камень–оберег холодеет в присутствии кракенов, а также некоторых, хотя и не всех, драконов.
— А что этот камень не распознает?
— Людей с враждебными намерениями: пиратов, воров, бандитов и им подобных — они не беспокоят камень–оберег. На опасных сумасшедших он тоже не реагирует. По словам Аравана и по моим наблюдениям, я с очень небольшими оговорками склонна предположить, что камень не тревожат ни создания Адона, ни создания Эльвидд.
— Тогда остаются лишь…
Риата утвердительно кивнула:
— Твари Гифона.
В этот момент Бэйр посмотрел на мать, сидевшую по другую сторону костра, а затем повернулся к Аравану:
— Дядя, а кто этот человек с желтыми глазами?
Голос мальчика вывел Аравана из состояния глубокой задумчивости.
— Что ты спросил, элар?
— Этот самый человек с желтыми глазами, что он сделал? Нахмурившись, Араван поднял с земли ветку и кинул ее в огонь.
— А когда ты услышал о нем?
— Когда ты пришел сюда в первый раз. Ты разговаривал с моими родителями.
— А, вспомнил, мы сидели на берегу ручья, в котором ты играл.
Бэйр кивнул, но ничего не сказал, его взгляд неподвижно и сосредоточенно застыл на лице наставника. Араван вздохнул:
— Он страшный человек, Бэйр, если его можно назвать человеком. Очень давно, во время Великой Войны Заклятия, он убил моего друга и украл серебряный меч.
— А как звали твоего друга?
— Галарун.
— А как звали человека, который его убил, ну того, с желтыми глазами?
— Я думаю, что его звали Идрал. Он отец Стоука, тоже страшного человека и тоже с желтыми глазами. Недаром говорят, каков отец, таков и сын.
Бэйр покачал головой:
— У моего па глаза желтые, а у меня серые, как у мамы.
Араван рассмеялся:
— Ты прав, Бэйр, у тебя мамины глаза, хотя ты не вполне унаследовал их серебристый блеск. И знаешь, лично я бы не назвал глаза Уруса желтыми, они скорее цвета янтаря.
— Янтаря, — повторил Бэйр, вслушиваясь в звучание нового для него слова и оглядываясь в поисках отца.
Некоторое время они сидели молча, а затем Бэйр спросил:
— А что стало с серебряным мечом?
Араван развел руками:
— Он украден. Но если я найду желтоглазого, то, я уверен, найду и меч.
— Я помогу тебе.
Араван обхватил Бэйра за плечи и прижал к себе:
— О мой маленький элар, я занят его поисками уже много тысяч лет и…
— Мне безразлично, сколько времени на это потребуется, — упрямо возразил ребенок, — я сказал, что буду помогать, и я буду помогать.
Как раз в этот момент Урус вышел из зарослей на открытое место, и Бэйр, вскочив на ноги, бросился к нему с криком:
— Па, па, я помогу Аравану найти человека с желтыми глазами и вернуть серебряный меч!
Урус помрачнел и бросил взгляд на Риату, у которой кровь отхлынула от лица. Он поднял сына на руки, улыбнулся через силу и сказал:
— А ты не слишком ли молод для того, чтобы участвовать в таких поисках?
— Нет, па. И я уже обещал.
Глава 10
КАМЕНЬ СИЛЫ
Стада облаков с севера предвещали ураганный ветер, однако Кутсен Йонг, богоподобный император, соблаговолил самолично посетить порт и доки, дабы увидеть собственными глазами, что сделано его военачальниками. Теперь, а он был уже двадцатилетним мужчиной, его носили в задрапированных шелком золотых носилках, которые опирались на плечи здоровенных рабов; носилки окружала многочисленная дворцовая стража, беспрестанно рыскавшая глазами по сторонам в поисках опасности и державшая наготове сабли, копья и луки. Позади на носилках меньшего размера восседала первая служанка Масула Йонгза Ванга в усыпанном драгоценными камнями колпаке конической формы. Следующим в задрапированных наглухо носилках несли человека с желтыми глазами, которые неотрывно и с ненавистью смотрели на покачивающийся перед ним паланкин жрицы. Далее в церемониальном строю следовали знатные придворные и служители, среди которых был и однорукий мужчина, служивший еще прежнему императору. По всему пути следования процессии люди, дрожа, падали на землю, прижимаясь лбами к булыжникам, страшась поднять глаза, поскольку никто из них не заслуживал чести видеть Могучего Дракона во всем сиянии славы.
Наконец процессия вступила на причал, откуда была хорошо видна армада стоящих на рейде кораблей, экипажи которых были полностью укомплектованы воинами Кутсен Йонга, готовыми в любой момент отплыть к берегам страны Риодо, давнего врага Моко, а также и Джинга.
Носилки с императором донесли до главной пристани и опустили на землю, установив на шесть откидных ножек.
Император сошел на расстеленный на каменной мостовой ковер, красный, украшенный золотым шитьем, с изображением двух драконов. Первая служанка и королевский наставник сошли с носилок и подошли к боковой бахроме ковра. Кутсен Йонг разглядывал проплывающие по небу на юг облака, а затем перевел внимательный взгляд на волны, катящиеся по поверхности моря и разбивающиеся о причал. Наконец, обратясь к коленопреклоненному жрецу Джинга, он изрек:
— Желаю знать, что сулит этот день.
