— Покончить с Бэйром? Дэлавар отрывисто кивнул.
— Когда?
Дэлавар развел руками:
— Пока он беззащитен. А что касается когда и где… этого я не знаю.
— А кому это так хочется убить крошечного младенца? Дэлавар нахмурился; казалось, он не желает отвечать на этот вопрос, но тем не менее произнес:
— Ему надлежит исполнить предназначение, которого страшатся силы зла. Если говорить более определенно, то они рискуют всем.
На лице Инариона появилось выражение жесткой решимости.
— Никто еще не проникал дальше Скрытого поста, наше поселение надежно спрятано от посторонних глаз, да и охрана всегда начеку. Ну а если так, мы примем такие меры, что никому не удастся проникнуть к нам.
Дэлавар согласно кивнул и повторил:
— Я бы хотел сейчас взглянуть на ребенка.
— Он уже отмечен? — спросил Дэлавар, переводя взгляд с младенца на Уруса.
— Отмечен? — нахмурив брови, переспросил Урус.
— Как это принято, — пояснил Дэлавар, — ставить метку.
— Ставить что? — спросила Риата, беря ребенка на руки. Прижав дитя к груди, она отступила на шаг от волка–волшебника.
— Печать зверя, — начал Дэлавар, — ведь он…
— Зверя! — задыхаясь, произнесла Риата и еще сильнее прижала к груди Бэйра.
— …да, ведь он, как и его отец, может менять облик.
Риата перевела взгляд с малыша на Уруса — Уруса, который временами принимал облик громадного медведя, а сейчас, глядя на Дэлавара полными боли глазами, произнес севшим голосом:
— На моем сыне проклятие?
— Проклятие? — изумился Дэлавар, подняв на него глаза.
— Ты же сказал, что он может менять облик, значит…
— Нет, Урус. Ни на тебе, ни на мне нет проклятия, нет его и на Бэйре. Да, он оборотень, и ты должен воспринимать его таким, какой он есть, так же как я воспринимаю тебя.
На лице Уруса появилось выражение крайнего изумления.
— Ты воспринимаешь?..
— Это слишком длинная история, чтобы рассказывать ее сейчас. Прошу тебя, вскипяти чай и приготовь что–нибудь поесть, а я тем временем пойду посмотрю, как там мои друзья на улице, ладно? Им надо поохотиться, ведь мы долго были в пути и не останавливались, чтобы добыть дичи на пропитание. Когда я вернусь, мы поговорим о тебе и твоих родителях, Урус, а также о…
— Моих родителях! — в смятении воскликнул Урус. — Я же ни сном ни духом… Я же найденыш, которого Уран и Ники вместе с дядей Беоргом вырастили и воспитали в Великом Гринхолле, а что касается…
Волк–волшебник резким жестом руки приказал ему замолчать.
— Я знаю, — спокойно и мягко сказал Дэлавар, — ведь все делалось с моего одобрения. — С этими словами он переступил порог.
Дэлавар отодвинулся от стола, в центре которого на большом деревянном блюде возвышался олений окорок. Он съел несколько ломтей холодного мяса с хлебом и выпил несколько чашек чаю.
— Я думал, что только я ем так много, — сказал Урус, разливая из хрустального графинчика золотистый напиток в три рюмки грушевидной формы, — а теперь с радостью вижу, что я такой не один.
Дэлавар, принимая рюмку, усмехнулся, а затем, согревая ее в ладонях и вдыхая аромат напитка, пояснил:
— Я же говорил, что мы долгое время провели в дороге и не останавливались для того, чтобы поохотиться.
Риата слегка пригубила рюмку и, не отнимая ее от губ, сказала:
— Теперь, пожалуйста, о родителях Уруса… Дэлавар поставил рюмку на стол. Но как только Урус склонился вперед, превратившись в слух, раздался стук в дверь. Урус вздохнул, встал и направился к двери.
За порогом стояла Фэрил, держа в руках свежеиспеченный каравай хлеба, накрытый полотенцем. Она посмотрела на Уруса, широко распахнувшего перед ней дверь, затем на Дэлавара:
— Ой, я не знала, что у вас гость…
— Да она из ваэрлингов! — воскликнул Дэлавар. Он вопросительно посмотрел на Риату. — Здесь, в Скрытом убежище?
Риата утвердительно кивнула:
— Да, она наш самый надежный друг.
— Вот, возьмите, — сказала Фэрил, протягивая каравай и собираясь уходить.
— Нет, нет, — запротестовал Урус. — Останься, Фэрил. Наш гость обещал рассказать мне о моих родителях и поведать кое–что касающееся Бэйра.
— Позволь представить тебе Дэлавара из Волчьего леса. Дэлавар, это…
— Дэлавар, — глаза Фэрил широко раскрылись, — я же слышала о вас. Когда мы охотились за Стоуком, я спрашивала Риату, не мог ли он найти убежище в вашем лесу.
— Эта мразь не смогла бы шага ступить в моем лесу, — сказал Дэлавар.
Фэрил согласно кивнула:
— Именно так мне и ответила Риата.
Громко кашлянув для прочистки горла, Урус сказал:
— Может, мы расскажем свои истории друг другу позже, сейчас я хотел бы послушать новости, которые принес Дэлавар. — Он наполнил ароматным напитком маленькую рюмочку для Фэрил и пододвинул ей стул.
Когда все снова уселись, Урус повернулся к волку–волшебнику:
— Итак, ты говорил…
— Давным–давно, еще до моего рождения и даже до того, как начали отсчитывать эры, свершилось страшное преступление: была изнасилована одна волшебница. Обладая даром ясновидения, она могла предсказывать события, но в этом случае не почувствовала ни малейшего намека на уготованную ей судьбу. В собственном замке, среди вершин Гримволла, южнее Куадрана и восточнее леса, который впоследствии назвали Дарда Галион.
Шайка бродячих мерзавцев из ночного народа проникла в башню, где была ее спальня. Они не останавливались ни перед грабежом, ни перед убийством; главарем у них был тот, кого она смогла описать, да и то лишь в своих стенаниях, как желтоглазого демона.
— Демона! — с дрожью в голосе воскликнула Фэрил и, обратившись к Риате, спросила: — Это не тот ли самый, о котором говорится в легендах? Похоже, что о нем повествует сказание об Арин и Эгиле Одноглазом?
Риата в свою очередь бросила вопросительный взгляд на Дэлавара, который ответил:
— Нет, я думаю, что легенда говорит о существе, появившемся на свет от связи истинного демона с каким–либо отродьем Неддра, — может, он спаривался с рюкком, хлоком, гхолом или еще кем–то, этого я утверждать не берусь, но, как бы то ни было, я лично думаю, что злодейство это свершилось не без помощи Гифона.
Риата почти задыхалась от охватившего ее волнения, то же самое творилось и с Фэрил. Задумчивое лицо Уруса стало зловещим.
— По описанию это, возможно, тот, кого преследует Араван, — сказала Риата, — он ведь тоже желтоглазый дьявол.
