открылась лишь недавно, когда в Королевской библиотеке Швеции были найдены пожелтевшие, съежившиеся от времени и влаги три листка хорошо выделанной телячьей кожи. На них и сохранилась часть истории Торстейна Рауда, записанная на сто лет раньше, чем писал Саксон Грамматик.
В свое последнее плавание Торстейн Рыжий отправился за четыре года до смерти Олафа Харальдссона, Олафа Святого, который умер в 1028 году. Возможно, кроме собственных нужд, Торстейн исполнял поручение Олафа — собирал дань с северных народов, которых норвежские короли благосклонно признавали своими подданными. Удача, как всегда, сопутствовала Торстейну. Он останавливался в известных ему местах, удачно избегал враждебных чар, торговал с «карликами», покупая у них меха и жемчуг. Сага подробно описывает его путь в Гандвик — Белое море, сохранившее древнее имя в звучании Кандалакшского залива. Но на сей раз именно в Кандалакшский залив Торстейну не суждено было попасть. Миновав Святой Нос, «когда ледяные великаны кончили свою игру и море перестало бросаться с открытой пастью», Торстейн повернул к югу. Два дня он плыл с попутным ветром на юг, все время имея берег по правому борту. По-видимому, так он делал уже не раз и хорошо знал юго-восточное побережье Кольского полуострова, потому что сага после этого сразу говорит, что «друг его Годмунд, ярл терфиннов», то есть князь терских саамов (?), просил его помощи. Между Годмундом и каким-то соседним «королем» велась война. В борьбе с врагами Годмунда Торстейн Рыжий и его дружина проявили чудеса храбрости. Сага описывает бой подробно, тем более что в этом бою Торстейн не только окончательно разбил врагов своего приятеля, но и спас Годмунду жизнь.
И теперь, по мере того как Мальцев напрягал память, чувствуя, что именно здесь в точности слов можно найти разгадку охватившего его беспокойства, перед ним начали всплывать звонкие и точные, словно отлитые из металла, слова древней саги:
«Сказал Годмунд Торстейну:
— К рогу дракона поставь свое судно, и нужда не коснется твоих людей, и твоего богатства. Враги ищут на дне моря путь в страну мрака.
Сказал Торстейн Годмунду:
— Моя рука всегда готова помочь твоей. Куда поведет нас наша слава?
Сказал Годмунд:
— Твои боги сильны, они высокие (или «высоко»?), наши — внизу. Ты увидишь Око Земное, родившее первого Лосося, ты пройдешь через каменные врата, откуда вышел Первый (человек?) и вокруг (будет?) довольство и веселье. Я дам тебе лён бессмертных, и пламя не коснется твоего тела. Ты увидишь серебряную рану Йотуна и его синюю кровь. Капли (крови?) ты возьмешь сколько захочешь, и за них твои (соотечественники?) отдадут все (свое?) золото. Ты возвратил мне солнце, а людям моим вернул тишину моря…
Тогда Торстейн приказал поставить свой корабль возле рога дракона и людям своим сказал ждать, потому что вернется на берег, когда тридцать раз сменится вода в море…»
Именно так, высокопарно и несколько загадочно, рассказывала сага о приключениях Торстейна Рыжего. Но какие это были приключения!
…Они поднимались вверх по реке. К вечеру первого дня они остановились на ночлег возле водопада. С помощью заклинаний Годмунд распахнул завесу водопада и провел Торстейна в пещеру, где обитал гигантский Лосось. Годмунд обратился к Лососю на неизвестном Торстейну языке, и тот предрек викингу долгую жизнь, неизменную удачу и богатство. В следующие два дня ничего особенного не произошло, а к концу четвертого они приблизились к жилищу Годмунда.
«Дворец стоял на равнине и блистал золотом, как сверкает восходящее солнце. Каждый его камень был гладок, как зеркало, в нем отражались небо и звезды, а сам дворец отражался в водах горного озера».
Во дворце Годмунда было всегда светло и тепло, ибо там горел неугасимый огонь, «не требующий пищи». Годмунд рассказал Торстейну, что его дворец построили боги, спустившиеся с неба и принесшие ему этот вечный огонь. Они обещали, что и сам Годмунд будет жить вечно, если он не перестанет охранять этот огонь и их сон. Они и себе построили дворец, не похожий ни на что земное, после чего боги уснули.
Услышав рассказ, Торстейн стал упрашивать своего друга, чтобы тот показал ему богов. Годмунд согласился, но предупредил, что должен его сначала подготовить. Как видно, подготовка состояла в пирах и состязаниях, обычных для саг, описывающих подвиги норвежских королей. Но наряду с этим Годмунд каждое утро поил Торстейна каким-то напитком, после которого у викинга прибавлялись силы. И вот наступил день, когда Годмунд принес Торстейну «рубашку ангела».
«Эта рубашка была и мягкой, и твердой; она была легкой и тяжелой; она была белой, как снег, упавший ночью на горы; она была сделана из небесного льна и из камня бездны» — так описывала рубашку сага. «Оставь свой меч, сними с шеи гривну и с рук запястья, — сказал Годмунд. — Пусть тело твое не знает тяжести железа, груза золота и холода меди. И оружием будет не твоя смелость, а мое слово».
Так, одетые лишь в эти загадочные одеяния, они отправились к жилищу богов, которое издали было «похоже на сгустившийся дым или дымное облако, упавшее на землю». Но когда они в него вошли, Торстейн увидел скалы и каменные врата, охраняемые гигантскими змеями. Годмунд произнес заклинания, и змеи их пропустили. За вратами, «в чреве горы» Торстейн увидел поверженного йотуна — «гигантского ледяного великана, обгоревшего в пламени Муспелля». Но Годмунд повел его дальше, вниз, и, «хотя в толще земной царит мрак, чем ниже они спускались, тем становилось светлее, как будто бы свет шел из самых стен». Что это был за спуск и что на этом пути увидел Торстейн, сага не объясняет, упоминая лишь «великие чудеса и хитрости богов». Наконец они спустились в подземный дворец.
«Там в зале, где сразу могут сразиться сто воинов, вдоль стен сидели страшные чудовища. У них не было лиц, и каждый был похож на другого. Они спали, и их разделяли свинцовые перегородки. Они были как мертвые, но Торстейну казалось, что все они рассматривают его. И сказал Торстейн Годмунду:
— Выйдем отсюда, потому что мне кажется, что я уже попал в царство Хель! (То есть в царство мертвых.)
На это Годмунд ему возразил:
— Не бойся и не спеши. Здесь ты под защитой и вечен: ни болезнь, ни смерть, ни старость не коснутся тебя, пока ты в этой одежде. Пойдем еще вперед.
И они прошли в следующий зал, где висело оружие и множество всяких предметов, о которых Торстейн не знал, что и подумать. А в центре зала стояло сверкающее кресло. И Годмунд сказал Торстейну:
— Сядь на это место богов, и ты увидишь нечто удивительное.
Тогда Торстейн поднялся по ступенькам и сел в это кресло. Но лишь только его голова коснулась спинки, как он почувствовал, что не может шевельнуть ни рукой, ни ногой, не может сказать слова и открыть глаза. Он словно умер и слышал непонятное, но это было не больно, не неприятно. И тогда он увидел снова всю свою жизнь — от самого детства до того, как вошел в этот зал. Он прожил ее еще раз, и еще раз убил своих врагов, которых убил, и любил тех женщин, которых любил, и опять помог Годмунду, и прошел весь этот путь от моря до жилища богов, и снова сел в это кресло. Тогда он очнулся и встал. Его никто не держал, а на коленях у него лежали синие камни. Годмунд ждал его в первом зале, где спали боги. И он сказал Торстейну, что все это — волшебство богов, которым открыто сокровенное, а синие камни — кровь йотуна, которую боги дарят храбрейшим.
И так они вышли из жилища богов».
Все последующие приключения Торстейна не выходили за пределы обычного набора фантастических саг, черпавших приключения героев из безбрежного океана волшебных сказок. Распростившись с Годмундом и получив от него в подарок волшебный перстень, делавший его владельца невидимым, а также кожаный
