Чёрное Cолнце Таши Лунпо

Один, два, три раза. Потом звонок замолк.

- Петер справился.

Слова Клаудии были трезвыми, без какого-либо триумфа. В конце концов, игра с Шамбалой только теперь начиналась по-настоящему. Вайгерт только кивнул. Телефон зазвонил снова. Опять три раза, прежде чем закончил.

- Мы можем начинать.

- Стой! Подождем еще полчаса. Вызов естественно был перехвачен, даже если они ничего не могут с этим поделать. Но если мы прямо сейчас позвоним Карлссону, то они могли бы что-то заподозрить.

- О'кей. Я пока сделаю нам кофе.

Полчаса проходили мучительно медленно. Но, наконец, время пришло, и Вайгерт взял телефон и набрал номер бюро Карлссона. Тот ответил сразу.

- Ах, господин Вайгерт. Я вовсе не рассчитывал на ваш ответ так рано. По нашему соглашению у вас было бы еще три дня времени. У вас в Боцене сейчас плохая погода?

Его голос звучал цинично и одновременно уверенно в победе. Ну, ничего, это у него быстро пройдет.

- Оставьте ваши пустые фразы. Я принял решение.

- Это меня радует. Могу ли я сказать вашему шефу, что он может уже скоро ожидать вас снова у себя в газете?

- В этом я, к сожалению, вынужден разочаровать вас.

- Тогда я могу дать моим коллегам перед вашим домом приказ арестовать вас?

- Но и в этом пункте я должен разочаровать вас.

- Кто же мне может помешать?

- Я.

- Тут я считаю...

Вайгерт резко прервал его. У него теперь не было никакого желания долгой болтовни.

- Послушайте теперь меня очень хорошо, Карлссон. Я не буду повторять. Точно запишите, что я вам скажу.

Твердость в голосе Вайгерта, кажется, смутила разведчика ООН. Теперь самый важный момент. Реакция покажет, было ли трио вокруг Ганса Вайгерта на правильном пути.

- Во-первых: я знаю о Агарти и Шамбала. Во-вторых: у меня есть список точно с 666 именами. Это имена существующих сегодня спящих Агарти, которые толь-ко ждут того, чтобы пробудиться снова.

Реакция Карлссона была более чем однозначной. Он даже и не старался скрыть то огромное удивление, которое проявилось у него на лице. Рот оставался слег-ка открытым, глаза стали шире, чем незадолго до этого.

Они взяли верный след. Вевельсбург, Тибет, Штайнер, Агарти, Шамбала. Это действительно было правдой. Хотя Вайгерт едва ли еще сомневался в этом, это последнее понимание овладело им как шок. Несколько секунд никто из двоих не сказал ни слова. Тогда Карлссон снова взял себя в руки.

- Вы знаете, что мы в любое время можем забрать этот список у вас.

Фраза прозвучала, впрочем, больше как вопрос, чем как угроза.

- Конечно, я знаю это. И поэтому я тоже принял меры предосторожности. У меня больше нет этого списка. Он в надежном месте, которое не знаем ни я, ни моя подруга. Если вы арестуете нас, то вы совсем ничего этим не выиграете, вообще ничего.

- А что выиграете вы, если не передадите список властям?

- Я не говорил, что не сделаю этого. Но прежде у меня была бы еще одна маленькая просьба, в которой вы, конечно, мне не откажете.

- Вы хотите шантажировать секретную службу ООН?

- Скверное слово. Я хочу заключить с вами честную сделку. Вы сами сказали мне это при нашем последнем телефонном разговоре. Вы еще помните?

- К чертям! Чего вы хотите?

- Немного. Только беседу с одним из посвященных Шамбалы.

- И потом вы отдадите список?

- Может быть. Это будет зависеть от исхода той беседы. Я подчеркну, во всяком случае, еще раз, что бессмысленно арестовывать меня или Клаудию. Мы ничего не можем сказать, так как мы сами не знаем, где спрятан список.

- Но вы, по крайней мере, прочитали его?

- Быстро просмотрели. Но при этом я мог запомнить самое большее три или четыре имени. Это было бы слабой добычей для вас. Даже если бы вы обработали меня наркотиками, я не мог бы рассказать вам больше.

- Вы понимаете, что я не могу дать вам в данный момент окончательное согласие.

- Ну, конечно. У вас есть время до завтра, 18.00. Тогда я объявлю вам также место и время желаемого мной интервью.

- И если с вашими требованиями не захотят согласиться?

- Я думаю, это вряд ли случится. У меня есть кое-что, что ваши люди непременно хотят. Маленькая беседа – это для этого, пожалуй, очень небольшая цена. Не забывайте: завтра, в шесть часов вечера. Вайгерт повесил трубку.

Вена, 18 декабря

Толстый американец стоял в толпе людей и снова и снова выглядывал на информационное табло, светящиеся буквы на котором объявляли о прибытии все новых самолетов. Возле него плакал маленький мальчик. Его мать уже пять ми-нут пыталась успокоить – безуспешно. Ожидание тети – как женщина снова и снова пыталась ему объяснить – пожалуй, оказалось для него слишком долгим. Киплинг ненавидел детей, особенно, если они не могли сидеть спокойно. Он прошел через толпу еще на несколько метров налево и одновременно попытался попасть вперед. Оттуда был лучший обзор, если двери раскрывались в таможенную зону и следующий поток путешественников выплескивался в зал для прибывающих.

Время торопило. Для машины, которую он ждал, информационное табло показывало двадцать минут опоздания. Теперь посадка была назначена на 17.25. Потом выход, ожидание багажа и – возможно – таможня. Времени было совсем мало. И никто не знал, что придумал бы этот венский журналист в том случае, если звонок придет к нему не своевременно. На удалении всего нескольких километров Олаф Карлссон сидел в одной из стеклянных башен городка ООН, с нетерпением ожидая перед телефоном. Вероятно, ему нужно будет принять звонок Вайгерта, но, вероятно, ему придется отдать своим людям приказ нанести удар. Томас Бекетт должен был принять решение, как только он выйдет из этой двери.

Джо Киплинг уже десятки раз смотрел на часы. Когда он сделал это еще раз, было 17.20. В тот самый момент зеленая лампочка загорелась рядом с номером рейса, который приковал к себе внимание адвоката. Наконец! Самолет приземлился. Как раз поток путешественников снова выходил из дверей. Вряд ли Бекетт уже мог бы быть там. Люди бросались друг другу на шею, целовались, от-давали часть своего багажа встречающим. Веселый смех, крики, лай собак. Человеческий поток, который выплевывала закрытая зона, становился слабее, терялся в массе людей в зале для прибывающих и прекратился, наконец, со-всем. Дверь закрылась. Не прошло и четверти часа, как она открылась вновь. Теперь часы показывали 17.34.

Киплинг увидел Бекетта с первого раза. Он был одним из первых, кто выходил в зал. В отличие от многих других тело его не сгибалось под грузом тяжелого багажа. Бекетт нес только маленькую кожаную дорожную сумку в правой руке и пальто на левой руке. Киплинг ему помахал. Бекетт подошел к нему.

- Привет, Джо. Я надеюсь, вам не пришлось слишком долго ждать.

- Не стоит об этом говорить, Томас. Извините, если я сразу атакую вас кое с чем. Но времени очень мало.

- Это звучит не очень благоприятно. У вас есть машина?