- Фальшивый след, что же еще. Как часто мы уже оставляли патронные гильзы, я знаю, окурки, отпечатки губной помады или что-то еще? И что, ты каждый раз спрашивал, зачем это, если они тебе этого не говорили? Я скажу тебе еще одно: думать – это смерть. Предоставь это спокойно тем, кто там наверху. А мы пока спокойно будем делать нашу работу.
В то время как оба мужчины из секретной службы ООН беседовали, всего в нескольких улицах от Пьяцца Навона из трамвая вышел Стефано Лоренцо. Он не особенно торопился, так как шел на работу. Его профессия тоже была одной из тех, которая требовала порой долгого ожидания. И как агенты World Intelligence Service, о которых он, конечно, не знал, что они сидели всего в паре сотен метров в их фургоне, он тоже должен был действовать быстро, если это требовалось.
Стефано Лоренцо был успешен в своем ремесле. Он вырос в пригороде Рима, где иногда случалось, что крысы боролись за еду с младенцами. Там, где полиция к некоторым приходила чаще, чем почтальон. Лоренцо научился обходиться с ножом раньше, чем с азбукой. Уже в пятнадцать лет он овладел улицей, на которой он жил. Более старшие признали его, так как он взбирался наверх жестче и более бескомпромиссно.
Это было уже десять лет назад, на одних из этих пасхальных выходных, когда Рим был полон туристов, которые все хотели хотя бы раз взглянуть на Папу. Стефано Лоренцо никогда не понимал, почему этого человека так боготворили. Пока он в бесчисленных государствах сочинял басни о голодающих в третьем мире, выступал против абортов или говорил о новой евангелизации Европы, маленький Стефано в римских трущобах боролся за свое существование. На улицах, куда этот Святой отец еще никогда не ставил свою ногу. При этом они находились на удалении всего нескольких минут езды от Ватикана.
Как уже сказано, в те пасхальные выходные десять лет назад – или это даже уже одиннадцать? – Стефано Лоренцо, тогда семнадцати лет, украл его первый «Порше». Красного цвета. Просто так. Немецкий турист, которому принадлежала машина, смог бы позволить себе новый, думал он. Все же, когда Стефано несколько часов носился по городу на спортивном автомобиле, за ним погнался полицейский патруль, вовсе не из-за украденной машины, а из-за превышения скорости. Стефано был быстрее людей в форме. Через шесть, семь перекрестков он оторвался от них. Он же не хотел попадаться. Он приехал к своему другу, владельцу авторемонтной мастерской. Продажа «Порше» принесла ему двадцать миллионов лир. Неплохо для его тогдашнего положения.
И так он решил специализироваться в будущем на кражах машин. За прошедшее с той поры время он стал одним из лучших взломщиков автомобилей, которых Рим когда-либо видел. В определенных кругах он был чем-то вроде легенды. Если у него был заказ, он поставлял точно то, что требовалось, какими бы странными не были некоторые желания. Однажды кто-то заказал настоящую пожарную машину. Лоренцо угнал его во время крупного пожара на глазах полиции. Три дня спустя он узнал, что машину использовали при террористическом нападении. С тех пор он был несколько осторожнее при таких специальных заказах.
Если он выезжал, так сказать, на свободную охоту, то он брал только самое лучшее из лучшего, преимущественно роскошные машины иностранного происхождения, что, конечно, не должно было значить, что он как итальянский патриот пощадил бы «Феррари» или «Мазератти». Но только «Мерседес» остается как раз «Мерседесом». Даже в Италии.
Стефано Лоренцо поднял воротник. Ветер был холоден, по меньшей мере, для Рима, и начал моросить мелкий дождь. Посмотрим, что ждало его сегодня, то есть, незадолго до Рождества.
Несколько шагов и Вайгерт достиг входа в кафе. Он вошел и осмотрелся. Учреждение было простым и для кого-то, кто привык к венской культуре кафе, прямо-таки безвкусным. Пластмасса и хром. Но, по крайней мере, чисто. Толстая женщина, где-то около пятидесяти, стояла за стойкой и была занята как раз тем, что мыла несколько чашек. Примерно половина столов была занята. Вайгерт медленно все рассматривал. Где был его человек? Где был тот, у кого на столе лежал бы номер «Листка»?
Там! Это мог быть он. Вайгерт подошел поближе, чтобы удостовериться, что га-зета, которую читал мужчина, была именно «Листком». Ошибка. Это была «Коррьере делла Сера». Он как раз хотел повернуться, когда узнал знакомые буквы на столе в заднем углу кафе: первая полоса той газеты, для которой он еще недавно работал. Но для наслаждения прошлым у него теперь не было времени.
Зеленые глаза мужчины за столом смотрели вопросительно и одновременно требовательно. Вайгерт подошел поближе. Так как он еще при телефонном раз-говоре заметил американский акцент, он обратился к нему по-английски.
- Прошу прощения, не вы ли ждете здесь Ганса Вайгерта?
Томас Бекетт протянул ему руку. Вайгерт, чуть помедлив, схватил ее. Редко он чувствовал себя так неуверенно.
- Пожалуйста, садитесь, господин Вайгерт. Я рад знакомству с вами.
- Могу ли я предложить, чтобы мы воздержались от таких вежливостей, и сразу перешли к делу?
- Не хотите ли вы сначала заказать что-то выпить?
Бекетт не стал ждать ответа, а помахал толстой женщине у стойки. Пока она протискивалась к ним между столами, Вайгерт осмотрел своего собеседника. Элегантный серый костюм стоил, вероятно, столько же, сколько Вайгерт еще до недавнего времени зарабатывал за месяц. Руки были тонкими и ухоженными. На пальце было маленькое, незаметное кольцо, чуть расширенное в одном месте. Там была выгравирована маленькая пирамидка, которая в ее верхнем конце не сбегалась под острым углом, а была срезана прямо. Над ней можно было увидеть маленький треугольник. Дешево выглядевшие очки представляли собой странный контраст с дорогим костюмом. Надо ртом маленькие узкие усики. В остальном, лицо было гладко выбрито. Белокурые волосы были немного рас-трепаны, пожалуй, последствие ветра снаружи.
Вайгерт понятия не имел, что у Бекетта обычно не было усов. И он также не знал, что его настоящий цвет волос был коричневый. Так же, что он не нуждался ни в каких очках. Бекетт предпочел изменить свою внешность с помощью гримера секретной службы ООН. Как успешный крупный предприниматель он, наконец, не был совсем неизвестным, даже если он старался избегать много-численных общественных обязательств, которые влекла за собой его позиция. Для журналиста как Ганс Вайгерт, тем не менее, было бы возможно узнать его личность с помощью каких-нибудь архивов. Поэтому Бекетт охотно воспользовался услугами World Intelligence Service.
- Сеньоры?
Хозяйка закончила свой бег с препятствиями и добралась до них. Вайгерт активировал несколько знакомых ему итальянских слов, и заказал каппучино. Потом он обратился к Бекетту.
- Кто вы?
- Это играет роль?
- Вы предпочитаете оставаться неизвестным?
- Именно так. И я думаю, что нет большой разницы, знаете ли вы мое имя или нет.
- Ладно, как хотите.
Вайгерт вынул свои сигареты из кармана и закурил. Толстая женщина поставила каппучино перед ним на стол. На белом колпачке из сливок было несколько темных крошек. Шоколадные крошки. Неуверенность Вайгерта все еще не улеглась. Он решил сначала объявить борьбу сливкам, чтобы продемонстрировать, что он не слишком торопится. В конце концов, это он предлагал то, в чем другой был заинтересован. Вероятно, его собеседник должен был бы начать партию. Когда он как раз захотел засунуть себе в рот вторую ложку со сливками, этот момент настал.
- Вы очень далеко зашли со своими поисками, господин Вайгерт.
Был ли это теперь вопрос или утверждение? Вайгерт отложил ложку в сторону и затянулся своей сигаретой.
- Дальше, чем вы бы хотели допустить это.
- Но как журналист вы должны были бы знать, что иногда может быть лучше кое о чем не писать. Наконец, ваша профессия требует наряду с определенны-ми другими навыками также надлежащей доли чувства ответственности.
- И вы хотите определять, кому позволено что писать и когда?
- Нет, конечно, нет. Но...
- Тогда оставьте эту чепуху. При убийстве Фолькера хотели кое-что скрыть. Хотели навесить на меня оба убийства в Вевельсбурге, потому что боялись, что я при моих поисках копал бы глубже, чем некоторым
