поцарапать нежную итальянскую кожу, и с ледяным спокойствием повернулся к экономке:
—Куда она делась?
Три слова, сказанные с такой безапелляционностью, какую ей никогда раньше не доводилось слышать. Мэйбл сложила руки перед собой и приготовилась лгать. Она знала, что большая часть того, что она скажет, должна быть похожа на правду, иначе он догадается.
— Не знаю, сэр. В последний раз я разговаривала с ней прошлой ночью. — На лбу Мэйбл залегла морщина от напряженной работы мысли. — Я ела попкорн, в своей комнате. Она позвонила мне, чтобы спросить о книге, которую читала перед сном.
Мэйбл смотрела на вену, вспухшую на виске хозяина, и понимала, что каждое ее слово приводит его в бешенство. Ей нужно быть осторожнее.
— И… — подтолкнул Дэвид, Мэйбл продолжала:
— Когда я сказала, что положила ее на книжную полку, потому что думала, что миссис закончила ее, она сказала, что это не страшно. Ее последние слова были: «Я собираюсь лечь спать». И это чистая правда, да поможет мне Бог. Искренность экономки была слишком очевидной, чтобы подвергать ее сомнению. Дэвиду хотелось ударить ее, заорать, убить. Но он не сделал ничего такого.
— Серж здесь?
— Нет, сэр, — ответила она.
— Пусть кто-нибудь отнесет вещи в мою комнату, приказал он. — И доложат мне, когда он вернется.
— Да, сэр, — кивнула Мэйбл и поспешила прочь, благодаря Бога, что первая встреча завершилась благополучно.
Перепрыгивая через две ступеньки, Дэвид взбежал по лестнице и понесся по коридору. Дверь в комнату жены была приоткрыта. Он вошел и направился прямиком к шкафу. То, что он увидел, страшно разозлило его. Она не взяла ни одной вещи. Невозможно догадаться, во что она одета. Вероятно, во что-то очень неприметное.
Он обыскал все ящики и полки в уверенности, что найдет письма, записки, подозрительные телефонные номера. Нечто, свидетельствующее о том, что ей кто-то помогал. Сообщник… может быть, даже любовник. Он впал в ярость, и все помутилось перед его глазами.
Послышался звон стекла. Дэвид моргнул, и его взгляд медленно сфокусировался на зеркале в противоположном углу комнаты. Клинообразные осколки торчали из рамы. Маленькое бронзовое пресс- папье лежало на полу под ним.
Дэвид уставился на него. Он помнил, что держал его в руках.
«Ты во всем виноват, ты знаешь».
— Ма-ма-а-а.
«Если бы ты не был таким плохим мальчиком, этого бы не случилось».
— Черт побери, мама, не начинай.
«Ты ничего не можешь сделать толком. Мне страшно надоело расплачиваться за твои ошибки».
— Я исправлю свои ошибки. Я всегда их исправляю. «Не всегда. Помнишь?»
— Не-е-е-ет.
Крик разнесся по спальне, по коридору и эхом отозвался на нижнем этаже. Служанка вздрогнула от этого жуткого вопля, перекрестилась и поспешила удалиться в помещение для прислуги. Меньше всего ей хотелось, чтобы хозяин застал ее тут одну. Все прекрасно знали, что он собой представляет. Все знали, что он может сделать с молоденькой девушкой, если она захочет. А иногда — если даже не захочет.
— Ладно, парни. С этим покончено. — Следователь в последний раз внимательно окинул взглядом место преступления. — Все остальное — твоя забота, Дюпре.
Он задумчиво стянул латексные перчатки, рассовал их по карманам и вытер пот со лба.
Полицейские один за другим потянулись наверх, оставив заросший лианами ров таким же тихим и уединенным, каким он был до прибытия полиции. Единственное отличие составляла желтая лента, ограничивающая место происшествия.
Дорожный костюм Дестини Даун не имел ничего общего с тем нарядом, в котором она прибыла сюда. Она сменила модный наряд на черный пластиковый мешок для трупов. Она бы не обрадовалась такой замене. Он не делал чести ее фигуре.
Эвис Моррел промокнул лоб носовым платком и отмахнулся от роя мошкары и москитов.
— Я намерен опросить жителей, — сказал Дюпре.
Вопреки его намерению сказанное прозвучало как угроза.
Моррел пристально взглянул на него:
— Не позволяй личным чувствам быть помехой в ведении расследования, мой мальчик. Ты меня слышишь?
Дюпре нахмурился:
— Вы не можете приказать мне не допрашивать Поттеров. Это чертово преступление произошло на их территории.
— Ну да, — кивнул Моррел. — Но, по словам следователя, потерпевшая мертва уже почти два дня. А значит, смерть наступила во время пикника четвертого июля, черт побери! Половина штата была тут, не забыл?
— Знаю. И не стану переходить границ. Но мне нужна отправная точка. — Детектив повернулся и указал в сторону дома. Верхний этаж элегантного трехэтажного особняка в колониальном стиле сиял белизной над верхушками деревьев, как сахарная пудра на торте. — Это и будет той точкой.
Моррел кивнул:
— Дай мне знать, если тебе понадобится дополнительная помощь. Чем скорее все раскроется, тем будет лучше для всех нас.
Засунув руки в карманы, Моррел зашагал по рву в обратном направлении, мысленно потешаясь над теми посланиями, которые он найдет на своем столе. Мэр, сенатор, возможно, сам президент.
Дюпре взглянул на часы. Половина четвертого. Все это заняло добрые полдня. Он посмотрел на свои грязные руки, оглянулся на то место, где раньше лежала женщина, и понял, что не сможет проглотить ни крошки. Не сегодня. Но ему хотелось вымыться. И в горле настолько пересохло, что, казалось, он будет пить бесконечно.
Дюпре остановился и внимательно посмотрел вокруг. Было такое ощущение, что он перешел из одного измерения в другое. Про себя он знал, что так оно и есть. Он был так поглощен расследованием, что даже не заметил, как ушел Бинер. Но ничего. Если Бинер ему понадобится, то известно, где его искать.
Через минуту Дюпре ехал в машине вдоль улицы. Он собирался позвонить Поттерам и что-то подсказывало, что ему там не обрадуются.
Чуки Ригола начинал закипать. Он весь день звонил в офис Дэвида Поттера, а его ублюдочный секретарь отказывался соединять их. Тогда он изменил тактику и решил позвонить конгрессмену домой. Чуки не собирался упускать такую возможность теперь, когда зашел слишком далеко.
Он предпринял собственное расследование, прежде чем посылать пленку. У него были все телефоны, по которым он мог связаться с конгрессменом. Он знал даже имя женщины, которая была убита, и место ее работы.
Чуки набрал номер и стал ждать, считая гудки. К телефону подошла женщина и, когда он попросил соединить его с Поттером, начала отнекиваться.
— Послушайте, леди, — прорычал он. — Это срочное дело. Сейчас же позовите Поттера.
Минуту спустя конгрессмен взял трубку.
— Привет, приятель. Тебе понравилось кино? — спросил Ригола.
Дэвид нахмурился:
— Если это шутка, то я сейчас не в том настроении, - ответил он. — Могу я быть вам чем-нибудь полезен?
Ригола посерьезнел:
