Похоже, в вашей второй резиденции начала накрапывать святая вода.
— В НАШЕЙ второй резиденции, вы ведь тоже сын Божий.
— Клеман, не читайте мне проповедей, я активно неверующий. Для меня имеет значение только истина.
— Вы женаты?
— Нет, настоящий холостяк. А вы?
Отец Клеман улыбнулся.
— Значит, церковь — это призвание?
— Да, с десятилетнего возраста. А у вас?
— Ну, я играл в ковбоев и в индейцев и до сих пор, на пороге сорокалетия, все еще играю.
— В отношении Анисе вы полагаете, что его останки можно будет скоро забрать?
— Да, судебно-медицинский эксперт закончил.
Два новых единомышленника отужинали. Было уже четверть двенадцатого. Отец Клеман собрал тарелки:
— Кофе?
— Нет, время бежит, а завтра будет тяжелый день. Последняя сигарета, и я ухожу.
Кюш предложил сигарету и аббату.
— Ладно! Вы вводите меня в искушение.
— Но избави нас от лукавого.
— Аминь… Однако я вижу, что вы хоть и безбожник, а традиции знаете.
— Недолгое пребывание у вас в школьные годы… Ладно, мне пора.
— Я провожу вас.
Мужчины направились к выходу. Нагнувшись, чтобы не наткнуться на балку, Кюш заметил конверт, подсунутый под дверь:
— Смотрите, письмо, наверняка запоздалая исповедь…
Подняв конверт, он протянул его Клеману. Тот повертел конверт в руках:
— Мне кажется, это адресовано вам.
Капитан увидел свое имя, составленное из вырезанных из газеты букв:
— Подождите минутку. — Он достал из кармана носовой платок. — Так будет лучше для расследования.
Мужчины вернулись в столовую. Взяв нож, Кюш вскрыл конверт. Он осторожно взял сложенный вдвое листок и прочитал:
— Только этого не хватало! Вот прочитайте, но не трогайте руками.
Полицейский положил письмо на стол, чтобы священник мог ознакомиться с его содержанием. В ту же минуту зазвонил его телефон. Он машинально бросил взгляд на часы: без двадцати пяти двенадцать. Набрав 123, он вошел в электронную почту:
Четверг, 21 июня
— Послушайте, мадемуазель, меня чуть не убили, часть ночи я вела наблюдение, я устала. Вы, кажется, забыли, что жертва — это я.
Задетая мэршей за живое, Надя не растерялась:
— Я просто пытаюсь восстановить факты и узнать, что вы делали на улице одна в двадцать три часа.
— Ночью я уже рассказала об этом капитану.
Последний стоял чуть поодаль, приготовившись слушать показания мэрши. Из-за несовместимости их характеров, отмеченной во время предыдущих бесед, Кюш предпочел поручить Наде вести допрос.
— Мадам, допрашиваю вас я. Если вы чувствуете себя не в состоянии отвечать на мои вопросы, мы можем отложить этот разговор на более позднее время.
— Ах, мне уже все равно, продолжим.
— Прекрасно, давайте начнем все с самого начала.
— Хорошо.
— В таком случае прошу вас назвать свое имя, фамилию, возраст, дату и место рождения, адрес, профессию и семейное положение.
— Турно Жаклина Эме Маргарита, сорок восемь лет, родилась семнадцатого февраля тысяча девятьсот пятьдесят восьмого года в Бланьяке, департамент Жиронда. Живу я в Сент-Эмильоне, тупик Корделье, дом четырнадцать. Представитель фармацевтической лаборатории, а также исполняю обязанности мэрши этой коммуны.
— Семейное положение?
— Не замужем.
Ответ прозвучал как нечто само собой разумеющееся.
— С какого времени стали мэром?
— Услышать такое от вас, мадемуазель… Вам следовало бы знать, что надо говорить не мэр, а мэрша, мы достаточно долго добивались этого.
— Я лейтенант, и тоже долго добивалась этого.
— Это мой второй срок. В первый раз меня избрали в тысяча девятьсот девяносто девятом году.
После множества привычных вопросов, в результате которых она среди прочего узнала, что Жаклина Турно — управляющая делами содружества, куда ее кооптировала чета аптекарей, Надя сконцентрировала внимание на интересующем ее вопросе.
— Что вы делали вчера вечером в двадцать три часа одна на улице?
— Я пошла проверить последние приготовления к Празднику музыки.
— В двадцать три часа, когда в округе бродит убийца?
— Лейтенант, если на человека возложены такие обязанности, как мои, времени не существует. Из-за вашей некомпетентности мой город стал посмешищем для прессы.
— Мы очень серьезно относимся к этому делу, мадам.
— Не сердитесь на меня, но я вынуждена отметить, что капитан Кюш, которому поручено дело, перепоручил вам расследовать нападение, жертвой которого стала я.
Подняв голову, Кюш посмотрел ей прямо в глаза:
— Послушайте, если вы не удовлетворены МОИМ способом вести расследование, то можете сообщить об этом прокурору Республики, а пока отвечайте на вопросы лейтенанта!
Надя продолжила допрос и узнала, что первое должностное лицо по своему гражданскому состоянию обязано спасением лишь неожиданному появлению какого-то автомобиля, обратившего нападавшего в бегство. Жертва не сумела описать ей примет душегуба.
Покончив с попыткой убийства, лейтенант напомнила Жаклине Турно, что ей должны задать вопрос о деле Анисе.
— В тот день, семнадцатого июня, в котором часу вы пришли к мадам де Вомор?
— В начале вечера, где-то, наверное, около девяти часов.
— А когда ушли?
— Около одиннадцати, я не очень хорошо себя чувствовала, и Мишель Монлор предложила мне зайти в аптеку и взять у нее аспирин.
— Значит, вы ушли вместе?
— Я только что это сказала!
— Вы зашли в аптеку, а потом сразу вернулись домой?
— Да, я устала, а на другой день должна была встать рано, чтобы готовить Праздник музыки.
— Какие у вас были отношения с аббатом Анисе?
— Обычные.