Дэру приснился кошмар. И поэтому, провалившись в сон, он почти сразу же проснулся. Ему опять приснился его напарник. Он снова видел дыру в его голове, растекавшуюся по асфальту лужу крови и застывший осуждающий взгляд. Он не смог помочь ему, он не смог тогда ничего для него сделать.
И вот теперь Лайра.
Тусклый свет, заполнивший квадрат окна, говорил о том, что уже наступило утро. Дэр выругался в сердцах. Он ведь собирался спать не больше часа! А получалось, что спал до утра. Господи, что он наделал?! Ему ведь давно следовало сидеть в машине и ехать за Лайрой.
Он закрыл лицо ладонями. Лицо было покрыто липким потом.
Дэр свесил ноги с кровати и сел. Голова так закружилась, что пришлось схватиться рукой за спинку дивана, чтобы не упасть. Пальцы с силой впились в мягкую обивку. Правда, через несколько минут мебель в комнате перестала вращаться и все стало на свои места. Подобное состояние – это, конечно же, последствия действия наркотиков, а виски тут ни при чем.
Но факт оставался фактом: Лайру увезли сектанты. Дэр снова закрыл лицо руками.
Он потерял ее.
Он полюбил женщину – и сразу же потерял ее.
Глава 17
Ей снится сон. И не просто сон – самый настоящий кошмар. Глаза ее были закрыты, и она не собиралась их открывать. Ведь этого просто быть не может, чтобы она снова оказалась в руках сектантов. Нет, это невозможно.
Она была завернута в какую-то жесткую грубую ткань. На ней не было никакой одежды, только вот эта плотно обернутая вокруг простыня. Значит, это все-таки не сон. Да, не сон, а ужасная реальность.
Совершенно реальными были и веревки на ее запястьях и щиколотках. Она лежала на спине на тонком матрасе. И она была привязана к кровати. Правда, веревки были довольно толстыми, поэтому они не врезались в кожу, когда она шевелилась. Но запястья и щиколотки все равно затекли и болели. А в голове словно молотки стучали.
Из ее глаз брызнули слезы, они просочились из-под прикрытых век и покатились по щекам. Но Лайра заставила себя сосредоточиться на своем гневе, а не на жалости к себе.
Будь проклят Нил! Будь он проклят!
И еще ей хотелось плакать от того, что ее предал близкий человек. Бекки взяла деньги в обмен на ее свободу.
Глаза стало щипать еще сильнее. Получается, что доверять нельзя вообще никому. Стоит только кому- нибудь довериться – и с тобой начинают происходить неприятности. Она поверила, что Дэр сможет защитить ее, – и где она сейчас? Надо рассчитывать только на свои силы.
Впрочем, зачем она во всем обвиняет Дэра? Это не его вина. С самого начала она знала, что сама несет ответственность за свою судьбу. Ведь это она все время хотела бежать, скрываться, ехать в другой штат, действовать по своему усмотрению, а Дэр… Нет, он ни в чем не виноват. Если бы она послушалась его, то, возможно, ничего подобного не случилось бы.
Лайра прикусила губу. Нет, ей нельзя расслабляться и жалеть себя. Она должна все обдумать…
И нужно попытаться открыть глаза. Открыть глаза, чтобы поскорее вернуться к действительности. Чем скорее она справится с последствиями действия наркотиков, тем быстрее придумает какой-нибудь план и, может быть, сумеет выбраться отсюда.
Она медленно открыла глаза. Поморгала. Все вокруг кружилось, качалось и двоилось… Лайра тут же закрыла глаза. Через минуту она снова попыталась открыть их. На этот раз все было не так уж плохо. В глазах уже не двоилось, и все предметы стали на свои места. И в голове немного прояснилось. Правда, то место на бедре, куда ей сделали укол, все еще болело, и по-прежнему ощущалось жжение.
Там, где она сейчас находилась, было довольно темно, а над головой у нее нависал полог, который подпирали рейки. Разумеется, она лежала в палатке. Где же еще? Все сектанты жили в палатках, за исключением Нила. Нил жил в самом храме.
При мысли о нем у Лайры, как обычно, появилась боль в желудке. Уже пять лет у нее начинались эти боли – стоило ей лишь вспомнить об этом человеке. А теперь стало еще хуже…
Палатка, в которой она сейчас лежала, была гораздо больше тех, в которых обычно жили сектанты. И им не позволялось иметь никаких личных вещей – только те робы, в которых они постоянно ходили. Все остальные вещи, требовавшиеся в хозяйстве, люди изготавливали сами: вязали и шили себе одежду и одеяла, варили мыло и воск, чтобы делать свечи.
Прямо над ее головой висела лампочка. Это тоже было немного странно, потому что сектантам разрешалось пользоваться только свечами, да и то лишь при крайней необходимости.
Лайра чуть приподнялась и осмотрелась. Оказалось, она лежала вовсе не на кровати, а на полу, на тонком матрасе. Ее руки и ноги были привязаны к металлическим штырям, торчавшим из покрытого парусиной пола. Неожиданно к горлу подступила тошнота, и она тотчас же закрыла глаза. А через несколько минут, снова открыв глаза, Лайра увидела еще и алтарь, на котором горели красные свечи. И еще там же, у алтаря, находился какой-то странный предмет.
Мерцавшие в полутьме красные огоньки притягивали к себе взгляд, и свет этот завораживал. Какое-то время Лайра смотрела на огоньки, не в силах отвести взгляд. Наконец, сделав над собой усилие, она посмотрела на предмет, стоявший сбоку от алтаря. Это был кальян для курения марихуаны. Она догадалась о предназначении этой вещи, потому что часто видела, как Нил курил марихуану, сидя в клубах белого дыма. Ей тотчас же вспомнился тот специфический запах – и сразу снова подступила тошнота.
А потом ей в голову пришла неожиданная мысль: ведь она лежала голая под простыней…
Ее изнасиловали?
Лайра сделала глубокий вздох, стараясь успокоиться. Нет, такого не могло быть, ведь она бы обязательно это почувствовала и сразу очнулась бы.
